Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников (СИ) - Блум М. - Страница 14

Что дает покой, смиряя смуту?..”

Ее голос плавно полился над сценой. Она словно читала древнюю поэму, отрывок из какой-нибудь “Одиссеи” — искренне и осмысленно, без фальши и глупости всего остального спектакля. Фраза за фразой она рассказывала историю, наконец объясняя, что тут вообще происходило. Это звучало как старинное предание про безжалостного льва, который был послан как наказание небес на грешный город, и девушку, покорившую чудовище своей смелостью и чистотой. Все зрительницы застыли, внимая каждому ее слову.

— Со мной тебе не надо быть плохим… — с чувством закончила Юля.

Склонив голову, лев послушно опустился перед ней на колени, а она грациозно протянула руки к публике, словно даруя всем спасение, покой и свободу. Музыка затихла, и амфитеатр взорвался овациями. Я тоже захлопал, любуясь блеском заходящего солнца в ее янтарных волосах.

Взявшись за руки, актрисы поклонились и нырнули за кулисы. Стоило им скрыться, как с места резко вскочила Кристина и повернулась к рядам скамеек, гневно комкая бумажку в руке.

— Кто это написал? — рявкнула она.

Амфитеатр окутала тишина. На долю мгновения ее взгляд раздраженно застыл на мне, а потом Кристина отвернулась.

— Все сейчас же, — отчеканила она, — на костер! Поговорим о грехах и спасении! Очень советую подумать тем, кто осмелится туда не прийти!

Отшвырнув бумажку в сторону, она сердито удалилась. Остальные ненадолго зависли, словно обдумывая альтернативу: выпивка и музыка или костер и грехи. Да уж, выбор реально сложный — примерно такой же рекламой пользовалась и инквизиция. Спустившись вниз, я подошел к кулисам и слегка раздвинул старую парчу. Три другие актрисы уже успели разойтись, и теперь там стояла только Юля в одном белье. Увидев меня, она неспешно отложила в сторону тунику и потянулась к фирменной юбке.

— А ты не сказала, что играешь, — заметил я, наблюдая, как голубая ткань поднимается вверх по бедрам.

— Да, играю, — она небрежно подхватила блузку, — у меня в этом спектакле главная роль. Как тебе, понравилось?

Застегивая пуговицу за пуговицей, ее пальцы прятали за белоснежной тканью розовый лифчик, который я бы снова не отказался снять.

— Не то слово… Кстати, откуда это? — я показал ей бумажку с приглашением, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Написала, — с улыбкой отозвалась Юля. — Чтобы на твою вечеринку пришли, о ней сначала должны узнать. Времени не так много, так что надо использовать его по полной.

Говоря, мы покинули амфитеатр. Вокруг стремительно темнело. На заросших тропинках было безлюдно — лишь с другой стороны лагеря в небо поднимался густой дым. Сегодняшний костер казался просто огромным, будто в качестве дров пошла чья-то избушка. Наверняка кроме Юли там сейчас весь лагерь, и наверняка Кристина не отпустит никого до глубокой ночи, да еще запугает так, что они никуда не пойдут. Это она умеет, а девчонки здесь пугливые.

— Никто не придет, — озвучил мысли я.

— Они придут, — без тени сомнения заявила Юля. — И для того у них как минимум несколько причин. Там, — ее рука махнула в сторону дыма, — костер, нудная Кристина, пустые деревянные домики и удобства на улице. А у нас есть музыка, выпивка и богатый дом, который как шкатулка с сюрпризами. Ну и твой член. Сейчас вопрос лишь в том, чего они больше хотят: развлечься или слушаться Кристину…

Впереди за потемневшей зеленью замаячили белоснежные стены особняка, чьи двери были для нас открыты.

— Расслабься, — прижалась ко мне Юля, — это твой вечер!

— В конце концов, — я обнял ее, — мне и тебя достаточно.

Она громко фыркнула.

— Какой же ты неприхотливый! Зачем довольствоваться малым, когда можно взять все? Надо только…

— Надеяться, — со смешком перебил я.

— А кто мы без надежды?

В ее глазах прыгали озорные чертики, которые могли даже дать фору моему, привычно скалящемуся на груди. Я притянул ее к себе, теплое дыхание коснулось моих губ, руки нежно скользнули по моей шее. Вдруг рядом с хрустом сломалась ветка, и на тропинку из кустов робко выступила Ксюша.

— А здесь вечеринка проходит? — спросила она, косясь на безжизненный особняк.

Вдалеке на тропинке я заметил еще парочку девчонок, которые спешили к нам — так шустро, словно за ними гналось пламя. Кажется, моя мечта про особнячок все-таки начала сбываться.

Музыка гремела вовсю, заставляя колонки дрожать и подпрыгивать. Так громко их врубила Юля.

— Пусть слышат все, — выкручивая звук на максимум, заявила она, — как нам весело!

Зеркальный шар вращался под потолкам, разбрасывая по стенам загадочные блики. Будто в такт им, по гостиной с бокалами в руках, к которым то и дело прикладывались, кружились восемь девчонок — именно столько рискнуло не пойти на костер, включая Ксюшу, сделавшую мне днем минет Тому и еще двоих с лодочной станции. Покачивая бедрами, все вертелись в одном белье — потому что каждую вновь приходящую Юля заставляла скинуть униформу.

— Хватит быть невинными овечками! — напутствовала она. — Пора развлекаться!

И чтобы им было проще, сразу же чуть ли не с порога вталкивала каждой по бокалу. Никто даже и не думал отказываться. Смеясь и надираясь, девчонки вели себя все развязнее. То одна, то другая тыкалась грудью в меня, сладко проезжалась своими изгибами вдоль моего тела или игриво толкалась бедрами в мой пах. Каждую секунду ко мне ластились и прижимались, пытаясь урвать хотя бы частицу моего внимания — я словно пришел в ночной клуб, где все девушки были только для меня.

Их танцы становились все горячее и безбашеннее. Я и сам не заметил, когда в барном холодильнике Тома нашла взбитые сливки. Встряхнув баллончик, она щедро разбрызгала сладкую липкую массу на Ксюшу, которая с готовностью подставила для этого свою грудь. Девчонки вокруг восторженно и пьяно заверещали. Не давая сливкам стаять, Тома торопливо начала слизывать белые облачка с чужих полушарий. Языком она работала прекрасно — настолько, что вдохновила других. Звенели бокалы, пшикал баллончик, разноцветные блики прыгали по белой сладкой пене на коже одних и губах других. Мои гостьи и правда развлекались как отвязные невесты перед будущим браком, напоследок отрываясь вовсю.

Наигравшись со сливками, разогретые алкоголем, доступные и полностью готовые, они всей оравой полезли ко мне, открыв настоящую войну за мои губы. Один поцелуй тут же сменялся другим. Обнаженные бедра терлись о меня со всех сторон, пальцы жадно скользили мне под ширинку — я еще никогда в жизни не чувствовал себя таким востребованным.

— А теперь, — Юля тряхнула бокалом в руке, — тост за Пашу, благодаря которому мы все здесь и собрались!

Радостный гул девчонок разнесся по гостиной. Бокалы дружно взмыли в воздух и, разбрызгивая содержимое, полетели в мою сторону — все пытались чокнуться со мной, а затем снова полезли целоваться. Казалось, вместе с их языками и губами я перепробовал весь бар и в буквальном смысле пьянел от каждого поцелуя. Но, в конце концов, я их освобождаю. Со мной они могут вспомнить, что есть и другие радости жизни, не связанные с раем. Взгляд машинально упал на чашу с презиками, которые как разноцветные конфетки примостили на краю стойки. Лика говорила, что я могу унести отсюда все, что захочу. Зачем? Воспользуюсь здесь.

Секс случался внезапно в неожиданных спонтанных местах — прямо в гостиной при всех, но это никого не смущало. Поочередно девчонки притягивали меня к себе, и я не собирался им отказывать. Одну я трахнул на стойке, другую у стены, третья трахнула меня сама на подоконнике. Лица любовниц мелькали со скоростью бликов. Оргазм сменялся оргазмом так же стремительно, как и музыка — я едва успевал восстановиться, как в меня жадно впивались губы и руки. Я даже не думал, что способен кончать столько раз подряд, однако количество партнерш явно увеличивало мои способности.

Пока я был занят, за неимением меня девчонки активно целовались друг с другом. Белья на них становилось все меньше, воздух пропитывался спермой и алкоголем. Уже получившие свое, голые и довольные, кружились по гостиной с закрытыми глазами, словно решили танцевать, пока не упадут прямо на месте — они явно хотели взять от этого вечера все. Засмотревшись, я даже не понял, как оказался на диване. Ксюша бодро оседлала меня, и я расслабленно откинулся на спинку, уже ничего не делая, просто позволяя ее бедрам бешено стучать по мне, пытаясь найти и выдавить остатки.