Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее (СИ) - Блум М. - Страница 70

— Я не считаю, что мы его делим, — заявила Саша. — Я думаю, что мы им пользуемся! — торжественно изрекла она. — По очереди… — стул снова скрипнул. — А могли бы и одновременно…

— Иди к черту! — прыснула Майя. — Здесь тебе не свингер-клуб!

Некоторое время они смеялись вместе, будто наконец найдя то, что можно делать вместе. Затем, не давая повиснуть тишине, ножки стула лязгнули по полу.

— Ладно, — сказала Саша, — пойдем. Поздно уже.

— Нет, — упрямо отрезала Майя, — я сегодня буду одна!

— Да ну брось! Если будешь одна, никому же лучше не будет.

Что-то выразительно брякнуло — вероятно, чашка со звоном опустилась на стол.

— Ты не понимаешь, — вздохнула Майя, — он до сих пор сердится.

— Да не сердится он, — тут же возразила Саша, — просто дуется, а то, может, уже и перестал! Больше верь в людей! Они не настолько страшные…

После секундной заминки ножки еще одного стула лязгнули по полу. Я бесшумно отскочил от двери и торопливо направился в спальню. Не хотелось, чтобы они знали, что я слышал этот разговор — но я был рад, что его услышал.

Нырнув в кровать, я лег на свое место и укрылся одеялом. В тишине гостиной раздались шаги, дверь со скрипом распахнулась, и обе, в пижамах, вошли в спальню — сначала боевито Саша, потом немного робко Майя, опустив глаза в пол.

— Все, — Саша поймала мой взгляд, — двигай задом! Сегодня не ты по центру.

С этим можно было и поспорить, но раз все пошли на компромисс, то и я пойду. Однако молча пойти на него я не мог.

— И в какую сторону? Твою или ее?

Слегка скривившись, словно спрашивая глазами, как можно быть таким непонятливым, Саша нетерпеливо кивнула в сторону Майиной части кровати.

— Сегодня Майя главная, — подытожила она. — Сегодня пустим ее по центру.

Вообще-то, главный обычно тот, кто выдает такие фразы. Ну да ладно. Удержавшись от комментариев, я подвинулся. Немного неуверенно посмотрев на меня, будто уточняя, точно ли я не против, Майя осторожно забралась в самый центр. Саша хлопнула по выключателю и в темноте плюхнулась на свое место.

На пару мгновений в спальне повисла такая вязкая тишина, словно я был тут один. Лишь тепло двух девичьих тел, которое все ощутимее согревало воздух под одеялом, говорило об обратном.

— Простите, — вдруг еле слышно выдавила Майя, — что во все вас втянула. Особенно ты, — она повернула голову к Саше. — Я не хотела…

— Да пустяки, — с улыбкой отмахнулась та, — даже весело было!

— Только давайте, — вклинился я, — в следующий раз веселиться как-нибудь по-другому.

— У меня даже есть идея как… — напевно протянула Саша.

Кровать протяжно скрипнула. Развернувшись, Майя ткнулась лицом мне в плечо.

— Прости, — воздух разрезал внезапный всхлип, — такого больше никогда не повторится… — мокрые капли побежали по моему плечу. — Никогда-никогда…

— Не надо, — я ее обнял, — я уже не сержусь…

Мне уже не хотелось ни слов, ни ссор — когда она вот так прижималась, сердиться было невозможно. Всхлипы становились все тише, а слезы высыхали. Прильнув к моей груди, Майя все больше успокаивалась, пока я обнимал ее одной рукой, а другую — вытянул по подушкам к Сашиной щеке и погладил ее. Хотелось уделить внимание каждой, чтобы каждая чувствовала, что она для меня особенная. Саша бойко перехватила мою ладонь и затолкала себе под голову. Пусть физически этим вечером у нас ничего и не случилось, но душевно это был самый настоящий тройничок. В этот момент я понял одну простую вещь: человек не одинок, когда знает, что вечером в постели его кто-то ждет. А меня ждут сразу две — мне повезло вдвойне.

— Паша, — вдруг в тишине возмутилась Майя, — она меня трогает!

— Считай, — со смешком отозвалась Саша, — это плата за центральное место! И не говори, что тебе не нравится!

Сашина рука нахально провела по ее бедру, словно выбирая, где устроиться поудобнее.

— Ну Паша! — еще возмущеннее протянула Майя, однако даже не пытаясь отодвинуться. — Сделай что-нибудь!

А что? Походы на компромисс всегда чем-то таким и заканчиваются: кто-то в итоге будет лапать твой зад. Так что я сделал вид, что уже уснул. В конце концов, меня все устраивало.

Ep. 19. Парк эротических аттракционов (I)

— Почему нет? С тебя что, убудет?

— Да ни за что!

— Да почему?

Наверное, я слышал этот диалог уже раз пятнадцать — причем только за сегодняшний день. Сколько он повторился за прошедшую неделю, уже и не сосчитать. Дома будто постоянно шла репетиция спектакля про Красную шапочку, где Майя с охотой играла роль Красной шапочки, Саша с не меньшим энтузиазмом изображала серого волка, а мне, видимо, отвели роль дровосека, чтобы сказка была непредсказуемее.

Каждая ночь заканчивалась одинаково: после слов “спокойной ночи” в темноте раздавался возмущенный голос “Паша, она меня трогает!” С каждым днем Сашины пальчики вели себя все наглее, а голос Майи звучал все громче, но при этом она ничего не делала. Устав от всего этого, я сам предпринял попытку намекнуть ей, что, в принципе, не вижу ничего плохого в Сашином предложении.

— Да ни за что! — сразу отрезала Майя. — Для ваших извращений, если так невмоготу, зовите Аллу! Вот уж кто точно не откажется!..

Махнув рукой здесь, я решил поговорить с Сашей, предложив ей сменить стратегию на более мягкую. Потому что текущая — в лоб — явно не работала. Может, еще немного друг к друг присмотреться и подождать…

— В смысле подождать? — едва дослушав, возмутилась Саша. — Яна уже с какой-то бабой трахнулась! Сказала, что так хорошо ей еще ни разу в жизни не было. Просто какой-то оргазмический секс! Я тоже хочу попробовать!

— Так может, с Яной и попробуешь?

— Яна моя подруга, — без раздумий отрезала Саша. — Ты же не хочешь трахать свою подругу, — она кивнула на стену, — вот и я не хочу свою! А наша Майя не моя подруга… — ее губы шаловливо растянулись. — Так что рано или поздно я ее уломаю…

Наверное, будь я в значке, я был бы более убедителен или мне бы просто стало без разницы, но после свингер-пати я его старался не надевать. Теперь чертик ехидно скалился у меня в кармане, невидимый никому, даже мне. Но что поделать: я не до конца ему доверял — точнее, себе в нем. Мне казалось — даже больше, я чувствовал, — что он меня меняет, и что с ним я с легкостью могу ранить тех, кто мне дороги. А ситуаций когда бы значок стал мне необходим, как назло не попадалось: ангелы на меня не нападали, демоны не искушали, и даже Би не давала никаких заданий.

— Просто трахайся и ко мне не лезь! — вот и все, что я слышал от нее уже целую неделю. — И еще: не снимай значок!

— Да он меня меняет, причем не в лучшую сторону…

— Он тебя не меняет! — возражала Би в моей голове. — Просто избавляет от некоторых загонов.

— Помнится, — возразил я в ответ, — кто-то говорил, что мои загоны делают меня уникальным… Очень удобно менять точку зрения под обстоятельства.

— Малыш, ты еще не понял? Я меняю обстоятельства под точку зрения! Учись так же — и тогда проблем не будет…

В общем, обычная бытовая рутина. К концу этой недели я сам себе казался одновременно официантом в фастфуде и курьером, который доставлял свежий горячий секс по всем адресам. Я уже мог найти их с закрытыми глазами: и общагу Алгон, и Лерин особнячок, и уж точно собственную кровать, где отрабатывал двойную норму. Дома были особенно привередливы: здесь я был шеф-поваром, который, подготовив фирменное блюдо одному клиенту, должен сразу же в том же самом виде подать его другому — потому что вместе они не ели. Причем желательно не лучше и обязательно не хуже — “чтобы никого не ранить”. Саша с удовольствием наблюдала, как мы трахаемся с Майей, а Майя, которая не прекращала нас называть извращенцами, с интересом смотрела, как и чем мы занимаемся с Сашей. Если я брал одну, то потом обязательно должен был взять и другую — чтобы “никого не обделить”.

Успокаивал я себя мыслью, что теперь у меня дома гарем, где девчонки признавали существование друг друга и перестали выносить мне по этому поводу мозг. Более того, теперь они делились мною вовсю — без резиновых барьеров. Член, только побывав в одной киске и залив ее, тут же, все еще в ее смазке, на той же кровати, нырял в другую киску, щедро заливая и ее. В такие моменты — видя, как я белыми каплями вытекаю сразу из обеих, — вполне можно было ощутить себя султаном. Но… в этом гареме я был не султаном.