Территория нелюбви (СИ) - Перова Алиса - Страница 8

Моё мысленное фырканье совпадает с громким и насмешливым:

— Хм!

Я резко разворачиваюсь и замираю.

— Ух ты ж, могучий случай! Кто эта красотка?! — бормочу потрясённо.

С Алекс мы регулярно общались в скайпе, но… У той хмурой барышни с небрежно забранными в хвост волосами и огромными окулярами на носу нет ничего общего с этой секс-бомбой. Куда подевалась моя неуклюжая толстушка Шурочка, за которую я дралась всё своё сознательное детство?

Когда наш разнояйцевый дуэт Шуриков отправился в первый класс, мне только исполнилось пять, и меня со скандалом вышвырнули из очередного детсада. Удивительно, но мама тогда не сильно лютовала и быстро нашла выход — в первый класс мы с Сашками пошли вместе. Читать и писать я тогда не умела, зато в глаз била без промаха. И мой братец тоже не стал исключением. За неполных восемь лет учебы в Киеве я сменила восемь школ, но продолжала почти ежедневно встречать свою сестру, чтобы защитить даже от дурных взглядов.

И вот теперь моя Алекс совершенно другая… такая взрослая!.. Высокая, очень фигуристая, с ярко-рыжей копной кудряшек, россыпью веснушек на красивом лице и пронзительными умными глазами. У-ух! Такую бы в Средневековье спалили на костре без суда и следствия!

Мы смотрим друг на друга долго и напряжённо, и почему-то молчим обе. Алекс первая нарушает молчание:

— Ну, привет, что ли, бандитка, — произносит своим тягучим мурлыкающим голосом и делает шаг ко мне. — Так и не выросла, наша неправильная Гейша.

Я снова попадаю в объятия. Теперь ещё более неуютные, потому что мешают сестричкины выдающиеся буфера. И когда такие отрастила?

— Аика, ты на такси? — деловито спрашивает мама, и я ей благодарна.

Спешно выворачиваюсь из объятий Алекс, всё-всё, хорош — сегодня лет на десять вперёд натискалась.

— И всё такая же колючая, — тихо произносит сестра и грустно улыбается, но я игнорирую замечание и отвечаю маме:

— Нет, меня Вадим привёз, он в машине ждёт… — я машу в сторону ожидающего нас огромного Dodge.

Упс — кажется, уже устал ждать. Вадик с совершенно глупым видом завис в паре метров от нас и пялится на Алекс.

— А вот и он, — раздражённо киваю на своего примороженного друга.

Рот закрой, придурок!

— Ой, Айя, это твой парень? — с милой непосредственностью щебечет Стеф. — Какой хорошенький!

Свят-свят!

Я снова оглянулась на лыбящегося Вадика — дурак дураком.

— Нет, Стеф, Бог миловал… Его.

— Зрасьте, — отмирает Вадим. — А я подумал, что надо с вещами помочь. — Он сканирует пространство вокруг нас и озадаченно спрашивает: — А где ваши вещи?

А действительно… где они?

— Какие вещи? Вот это всё, — поясняет мама. — А как бы мы с вещами уехали?

Просто отлично! Впереди зима, а они налегке припёрлись! У мамы последние мозги, что ли, выдуло? О чём она только думала? А хотя… понятно, о чём — она уверена, что я её обманула. Я ведь сказала, что у Бабани не осталось никаких сбережений, а сама выдала ей на дорогу для неё и девчонок кругленькую сумму.

Поразительно, что за столько лет мама так и не поняла, откуда берутся деньги. Я бы, наверное, могла попытаться ей это объяснить, но я не смогу за неё это понять. Она всегда их брала из папиного кошелька, но должна была бы догадаться, что у Бабани такого кошелька нет, да и не было никогда. В школе она зарабатывала немного, а последний год сильно болела и была вынуждена отправиться на пенсию. А пенсия та — с гулькин писюн! — она вся и уходила на лечение.

Я часто думаю — а как бы Бабаня жила без меня? А, впрочем, и я без неё… Как-то очень вовремя мы появились друг у друга. Жаль, что она не дотянула до нашей мечты… Сильно не дотянула. Потому что до нужной суммы, необходимой для реализации нашей мечты, мне ещё очень далеко. И, конечно, я всегда осознавала, что могут возникнуть непредвиденные траты… Понимала, но всё равно оказалась не готова. А теперь я узнала, что умирать в нашей стране очень невыгодно. Жить как-то дешевле получалось.

С ремонтом я тоже столкнулась впервые. Если за последние пять дней мне и удалось поспать часов двадцать — это хорошо. Пришлось полностью обновить Бабанину комнату. Так ещё и соседи меня задолбали — всё втирали про какие-то сорок дней и бабушкину душу. Не знаю, спорить не буду. Но Бабаня ведь не дура — должна понимать, что мне семью заселять надо. Да и ей они совсем не чужие. А душа… ну, что… пусть пока, что ль, на кухне пересидит, там я ничего не меняла.

Никаких специалистов для работы нанимать я не стала. Сделают кое-как, а сдерут ведь кучу денег. Да ещё и следи за этими бездельниками. Я и сама с головой и руками!

Соседские алкаши за две бутылки вытащили из Бабаниной комнаты всю мебель вместе с вещами. Что продать не смогли — по домам растащили. Вот и помянули заодно — хорошее дело! С обоями я чуть не уморилась — всю ночь их клеила! Так себе получилось, но зато теперь я профи! А новый линолеум я настелила поверх старого и плинтуса новые присобачила. Ничего, кстати, сложного. И люстру со шторами поменяла, и мебель. Шкаф большой купила — всем модницам места для шмоток хватит! И телевизор свой новый туда притащила, а Бабанин себе забрала, он ещё ничего — поработает.

И такая у девчонок комната получилась — прям принцессочный будуар! Я ведь думала — натащат они кучу своих модных тряпок и развесят в новом шкафу… А теперь чего?.. Это ж сколько ещё надо потратить, чтобы им было что там развесить?

Ох, матушки мои, деньги! Денежки — очень уж хитрый предмет… Если вдруг есть… то потом — сразу нет. А для меня жизненно необходимо, чтобы мы всегда были вместе — я и деньги. Полгода ишачила, как проклятая, а потратила за неделю. Да ещё и мама уверена, что я ей должна, как земля — колхозу. Но ничего-ничего — на главное дело у меня ещё достаточно средств осталось. Только бы больше никто не помер…

5.2

«Она бы могла жить иначе…

Носила бы дивный наряд…

Но кони всё скачут и скачут…

А избы горят и горят…»

Чьи-то слова))

Моя радость от долгожданной встречи с семьёй находится под угрозой.

Угроза сидит на переднем сиденье Вадикова внедорожника и, развернувшись, сверлит меня подозрительным взглядом.

— Да кто тебе всё время названивает? — раздражённо спрашивает мама.

По закону подлости невиданный всплеск спроса на недвижимость случился прямо сейчас. Мой телефон не смолкает на протяжении всей поездки и, казалось бы, надо радоваться… Вот только о моей активной риелторской деятельности мама — ни сном ни духом. Я боюсь даже представить, до каких размеров раздуется её аппетит, узнай она о моих реальных заработках.

— Это по работе, — отвечаю невозмутимо, но про себя злюсь — да тебе-то какое дело? Сиди вон, в окошко поглядывай! Сто лет же не была на родине!

— По работе? — она пренебрежительно фыркает. — А ты у нас что, самая популярная массажистка в городе?

В голове проносится колючим калейдоскопом:

«Мам, я подумала… — А ты у нас что, думать умеешь?»

«Я заняла первое место в соревнованиях… — А ты у нас что, великая спортсменка?»

«Я помогала Стеф… — А ты у нас что, умнее Степашки?»

Да к чёрту! Всё это уже давно не имеет значения. Однако Алекс на мамины слова реагирует мгновенно:

— А ты что-то имеешь против?

Мама вздрагивает от резкого тона и растерянно пожимает плечами:

— Н-нет, просто она такая… мелкая, а в этом деле нужна физическая сила…

Ты права, мама, эта работа отнимает слишком много сил и энергии, и я её ненавижу.

— Неужто пожалела дочкины маленькие ручки? — Алекс щедро плещет ядом. — И всё же тебе это не помешало брать у неё деньги!

Меня словно окунули в прошлое. Там, в другой жизни, я всегда спасала неуклюжую Алекс от злых и жестоких чужаков, а она спасала меня… от близких. Только сейчас я взрослая и самодостаточная, и мне больше не требуется защита. Я сверкаю глазами в сторону сестры. Мне неприятно от того, что Вадим всё слышит, ведь это совсем не его дело. Правда, сам он так вовсе не считает и с привычной бесцеремонностью обаятельного нахала вмешивается в разговор: