Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна - Страница 45

- В трактире я завела большой стеклянный куб, - она опять была задумчива и погружена в воспоминания, - там был настоящий остров. Он выступал из воды, и растения были на суше и под водой. Я рыбок запустила туда, улиток. Следила за этим кубом, ухаживала... Люди удивлялись, подолгу могли сидеть и смотреть. Некоторые только ради этого приходили - посмотреть, полюбоваться. Вилька сильно ревновал - не к нему ходят, не в трактир, а на мой куб посмотреть, на детские глупости. Время опять же трачу на бесполезное занятие, лучше детьми бы занималась или кружевами своими. А мне нужно было что-то чудесное, понимаешь?!

И так это прозвучало горячо, требовательно, с такой болью и тоской, что Дамиан сделал шаг, опустился на колени, склонил голову, упираясь макушкой ей в грудь, обнял за тонкий стан.

- Понимаю, - сказал тихо. - Понимаю...

И повернул голову, чтобы видеть чудесную картинку.

- А он не понимал... - почти неслышно прошептала Валери, перебирая светлые пряди на голове принца. - И в ту ночь... Отомстил, наверное. Разбил. Бил ли дочь, не знаю. Вроде синяков не было. Твой маг-целитель сказал, что испуг у Вирель, у Вирочки моей... Много ли ребёнку надо в два года?

Её тёплые ласковые пальцы в волосах расслабляли, и Дамиан положил голову на полные круглые колени, а кольцо рук опустил ниже, вокруг таких прекрасно широких бёдер. Принцу казалось, что он так может сидеть часами, лишь бы чувствовать её рядом, тёплую, родную, и чтобы её пальцы в собственных волосах. Она продолжила говорить, и звук казался необычным и забавным - чуть приглушённым и глубоким.

- Он же трус был, слабый человек. В глаза честно сказать, что думает, не мог. Я это поняла ещё тогда, когда повитуха его кочергой погнала. Всё потом надеялась, что станет старше, поумнеет, исправится. Даже смешно, какой я была глупой...

Они ещё так посидели в молчании, и Дамиан спросил:

- Ты потому продала трактир, чтобы Вирель забыла всё это?

- Нет, - с тяжёлым вздохом ответила Валери, - его пришлось продать за долги.

Дамиан обнял её, и они стояли и смотрели на сказочный уголок в неверном голубом свете. Не хотелось ни слышать ничего, ни говорить. Любые слова сейчас были не нужны и неуместны.

Принц запустил пальцы в волосы Валери и перебирал их, то легко массируя кожу головы, то пропуская пряди через пальцы. Скоро женщина расслабилась, положив голову ему на грудь .

- Почему ты такой ласковый? - тихо спросила она. 

- Я? - реджи удивился и замер.

- Да. Такой мягкий и ласковый, очень добрый.

Он беззвучно засмеялся, наклонился, подхватил её на руки и уселся на топчан.

- Я не добрый и не ласковый. Мне не положено, - он рассмеялся опять, только погромче. - Просто... это ты такая. Такая, что хочется забрать тебя себе, и не отпускать, быть ласковым и нежным.

Она спрятала лицо за завесой волос и тихо сопела.

- Валери, ты мне очень нужна. Очень! Если не хочешь замуж... пока не хочешь, давай я куплю дом в столице, будешь там жить.

- Демьян! - она отвела смоляные кудри от лица и теперь смотрела на него близко-близко. - Я не могу. Если бы ты только знал, чего мне стоило устроить жизнь такой, как сейчас, ты бы меня понял и не просил.

- Расскажи, - прошептал Дамиан. - Может, я смогу чем-то помочь? Может, что-то нужно?

- Ничего не нужно. И помогать, - Валери улыбнулась. - Мне только электричества не хватает, а так всё есть.

- Нет, хорошая моя, не всё, - Дамиан потёрся лбом, потом скулой о её плечо, провёл по нему губами.

- И чего же мне не хватает? - с тихим смешком спросила Валери, запуская руки в его короткие светлые волосы.

- Меня, - принц добрался поцелуем до тонкой шеи, - в твоей жизни очень мало меня, моя Валери, моя нужная, моя необходимая!

Она подняла голову, подставляя под нежность и ласку шею.

- Мне хватает, - тихо, едва слышно выдохнула она.

- Пожалуйста, прошу тебя, ты мне очень нужна!

- Демьян, - шептала она, уже сама целуя его. - Я не могу. Не хочу... Ты просто не понимаешь, какой ценой я добилась своего благополучия!

Принц оторвался от неё, пристально посмотрел в глаза.

- Я могу дать тебе больше! - и повёл рукой вокруг. - Это — благополучие?

Валери криво усмехнулась.

- Да! - сказала с вызовом. - Это — благополучие! Когда у меня отобрали трактир, я осталась с детьми на улице, - в её голосе зазвучали слёзы. - У меня из всего добра была телега и старая, ни на что не годная лошадь. Вот что было моим домом! Поэтому то, что есть сейчас - благополучие! Я сама этого добилась, сама это сделала, понимаешь? Я не могу это бросить!

Валери снова плакала, и Дамиан уложил её и стал утирать слёзы.

- Моя девочка, сколько же ты натерпелась, - прижал её к себе и гладил по узкой спине. Валери снова уткнулась ему в грудь и плакала.

- Мне знаешь кто помог? - спросила, чуть успокоившись.

- Кто? - тихо спросил Дамиан, всё так же прижимая к себе эту маленькую и беззащитную девочку, поправляя мягкие волосы, что падали на лицо, изредка целуя её милые черты. Пусть выговорится, выплеснет свою боль, а он послушает, почувствует её, подумает, как сделать так, чтобы она согласилась.

- Мне помогли Люся и Нюся.

- Люся — это та низенькая, ругательная старуха? - чуть улыбнулся Дамиан, вспоминая бабулю с сельским выговором, что мыла посуду и поясняла про маленькую Виру.

- Нет, - в голосе Валери послышалась улыбка. - Это Нюся была, Анна Степановна. А Люся высокая, она с девочками занимается, учит их, за мастерской присматривает.

Когда у меня забрали трактир, предъявив долговые расписки Вильки на такие деньги, что мне и в жизни не заработать, я пошла к отцу. Мамы уже не было... Отец не принял, прогнал. Сказал, если бы без детей, то ещё взял бы обратно, рабочие руки ему не помешают. Но взять четыре рта, когда работать только я могу... Отказал в общем. Детей же оставить было негде, - тихий голос споткнулся, дрогнул, но после паузы снова зазвучал уверенно, даже холодно, - меня встретил староста того села, где мы жили, и посоветовал сюда податься. Сказал, что хоть и далеко от тракта, но вроде есть общественный дом под мастерскую. И я поехала... Не знаю, на что наделась.

Валери снова легла, и Дамиан пристроился рядом.

- Только тут меня никто не ждал, здешний староста ругался и кричал, что шастают побирушки всякие, что нет у них тут никакой мастерской, тем более для нищенок с выводком, что лучше бы мне проваливать подобру, поздорову.

Я закаменела - ни рукой не пошевелить, ни ногой. Старая кляча остановилась где-то, уж и не помню, между домами, что ли, или возле сантурии Плодородной. А я сидела так, не чувствовала ничего и ничего не видела. Только слышала, что старшие скулят от голода, а Вира опять зашлась криком. Хотелось умереть...

Её голос упал до шёпота и затих.

- Тут и появилась Нюся. Она так ругалась!.. Говорила, что я дура непутёвая, что про детей забыла, что совести у меня нет - только о себе и думаю... Даже Виру перекричала!

Дамиан видел, что Валери улыбается, но губы её подрагивали от слёз.

- Она схватила Виру, меня сдёрнула с телеги, приказала за собой идти и всё возмущалась и возмущалась. Я уже потом поняла, что она нас в сантурию привела, когда темно стало и эхо вокруг. Она одинокая, при сантурии жила, как бы присматривала там за порядком, да и жить ей больше было негде. Вот и притащила меня туда, в свой закуток. 

Детей покормила, Виру успокоила и всё меня тормошила, расспрашивала, пока я кое-как не рассказала, что и как... Втиснула мне дочку на руки и ушла куда-то, вздыхая и охая.

Валери замолчала, прикусив губу. А Дамиан гладил её волосы, целовал пальцы, а потом приложил её руку к своей щеке и замер так, глядя на самый милый на свете профиль.

- Они с Люсей всё время ругаются, я долго не могу такое выносить. Но ругаются, только если я рядом. Без меня ладят, а как я в дом словно кошка с собакой, - и Валери снова улыбнулась. - Люсю нашла и привела Нюся. Она и старосту местного уговорила отдать мне заброшенную конюшню, и денег найти на приют-мастерскую.