Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна - Страница 29

Открыл глаза. Стена перед ним ничуть не изменилась - те же серые камни, только светлый след от его пальца, стёршего пыль. Зиад судорожно сглотнул, выдохнул. Закрыл глаза, сосредотачиваясь. Сильно мешало сбитое дыхание, но куда сильнее - раненая нога. Она горела и дергала, боль доходила уже до самого паха и стреляла в поясницу. А надо было сосредоточится, представить ту комнату...

- Я больше не могу, - пропыхтела Перла где-то над головой.

Зиад обернулся и застонал - она стояла с самым несчастным и отчаянным видом, а её руки, держащие картину над головой, дрожали.

Он выдохнул как перед прыжком, упёрся кулаками в пол и поднял себя на ноги не только усилием мышц, но и немалым усилием воли. Думать о том, как потом снова присаживаться перед нишей, запретил.

Два коротких, болезненных шага, и он перехватил тяжёлую картину у Перлы. Она медленно опустила затёкшие руки, неловко встряхивая, и с отчаянием посмотрела на Зиада. Было заметно, что она из последних сил сдерживает слёзы.

Но опустив взгляд на его пропитанную кровью штанину, как-то вмиг крепко сжала свой крупный некрасивый рот в твёрдую линию, провела грязным запястьем по глазам и снова стала той по-мужски решительной и сильной маркизой Перлой Инвиато, которая действует, а не ноет.

Привычно решительно стала оглядывать галерею в поисках чего-то, чем можно было бы подпереть картину.

Зиад уловил, что шум внизу изменился.

- Маркиза, нам надо спешить. Я уже потревожил своей магией защитные руны дворца, так что простите мою не галантность, но вам придётся стать между стеной и картиной, и хоть спиной в неё упереться, чтобы дать мне немного пространства для открытия дверцы.

Перла молча кивнула - она согласна была на всё, чтобы наконец выбраться отсюда.

Поэтому не медля ни мгновенья, поднырнула под полотно и упёрлась руками в стену, а Зиад медленно опустил картину на её спину. Снова неловко приседая на одной ноге, подполз под край рамы и не удержал короткого болезненного стона.

Но вот перед глазами заветная ниша. Дергающая горячая боль, казалось, уже доходит до подмышек, пот льётся градом, руки дрожат. Но Зиад снова и снова представлял себе Раду и вливал силу в невидимую на камне линию.

- На стене остаётся след, - тихо, почти шепотом, проговорила Перла. - Смотрите, он начинает светиться.

Зиад отёр лоб рукавом - пот заливал глаза, мешая видеть. Тяжело вздохнул:

- Здесь должна появиться дверка, а не просто светящийся контур.

- Ну так давайте же, делайте вашу дверку! - со слезами отчаяния прошептала Перла, упираясь ладонями в стену, а спиной чуть больше приподнимая картину.

Зиад выдохнул, безрезультатно пытаясь унять боль, и снова представил Раду. Почему-то не мог вспомнить её смеха или улыбки, поцелуя или объятий. Ему виделось, что она дерётся, отбивается от каких-то громил, лицо её перекошено от усилий и отчаяния. Она отбивается и... не успевает.

Палец, ведущий по стене, задрожал так, что пришлось остановиться и перевести дыхание. Пот струился по лицу, и Зиад уже не открывал глаз, и потому не видел - получается или нет.

- Князь, дальше... Давайте дальше! - тихо, но очень властно проговорила Перла. Ни капли дрожи или слёз не осталось в её голосе.

Зиад приоткрыл глаза - линия, которой он очертил контуры уже половины двери, отчётливо светилась. Будто он прорезал стену, а за ней светит яркое, ослепляющее солнце. Но это всё ещё не было дверцей, открыть её было нечем.

Шум в ушах усилился. Что-то уж слишком сильно. Или это был не шум крови? Перла подтвердила подозрения:

- Князь, не останавливайтесь! Нас ищут!

Зиад зажмурился и продолжил вести линию, крепко прижимая палец к шершавому камню, вдавливая подушечку в надежде уменьшить дрожь и открыть уже наконец эту дверцу! И снова перед ним была Рада, снова дралась. Только теперь уже лежала спиной на земле, и шансов спастись у неё не было никаких...

Шум нарастал, и уже спутать его с шумом в ушах никак не получилось бы. Звуки многочисленных тяжёлых шагов и звона оружия нарастали, не оставляя сомнений - их преследуют, и преследователи уже близко.

И Зиад понял, что он потерял Раду навеки - он не справился, не вытащил маркизу из лап короля Оландезии, и не выбрался сам...

Вдруг послышался тихий выдох Перлы и знакомый голос.

- Зиад, скорее!

Рада!

Он резким движением смахнул с глаз солёную пелену. Дверца, большая, как он и рисовал, чтобы проползти в неё не очень сгибаясь ни ему, ни Перле, была открыта, а за ней... Рада! Но сначала долг.

- Перла, вы первая! Быстро!

Она, как хорошо вымуштрованный солдат, выполнила команду - мигом присела и, извиваясь мимо него, почти перегородившего проход к дверце, протиснулась в отверстие. Полотно тяжёлой картины придавило спину Зиада.

А там, где он в штанах легко прошёл бы, пусть согнувшись, пусть неудобно, маркиза в придворном наряде застряла. Почти в лицо Заду упирался её помятый кринолин. Там, за дверцей и этой юбкой, были слышны всхлипывания, возня, судорожное бормотание и чьё-то отчаянное злое шипение.

Но крики вооруженной толпы заглушали звуки с той стороны дверцы.

- Скорее, - выдавил он сквозь стиснутые зубы, - сюда идут!

С той стороны послышалось резкое:

- Возьми, Зиад, - и к нему через дверцу и складки ткани протянулась рука с зажатой рукоятью. Он схватил оружие и несколькими быстрыми движениями надрезал платье маркизы, невежливо и даже грубо толкнув её туда, куда и сам хотел пробраться больше всего на свете.

От входа в галерею послышались отчётливые крики - отряд был уже здесь, и его нелепо торчащие из-под картины ноги заметили.

Юбка рывком исчезла в проёме, а две пары сильных рук ухватили Зиада за кисти и голос отца приказал:

- Сынок, пригнись.

Господин посол только успел заскрипеть от боли зубами, подтягивая ноги, как резким движением его выдернули на ту сторону.

Разочарованный вой и ругань были слышны несколько мгновений, пока дверца закрывалась. И тут же смолкли, как отрезанные, когда растворился на стене, обитой штофом со скромным узором, контур маленькой дверцы.

Глава 8.

 Ни единое окно не светилось. Дамиан, учащённо дыша после бешеной скачки, одним тихим прыжком вскочил на невысокое крыльцо, оглянулся по сторонам - в непроницаемом мраке ничего не было видно - и тихо постучал.

Дверь открылась быстро, будто его ждали. И открыла сама Валери.

По тому, как тихо и осторожно она это сделала, Дамиан понял, что стоит хранить молчание. На какое-то мгновенье захолодело в душе от мысли, что дверь перед самым его лицом захлопнется, и поспешно вставил ногу в приоткрывшуюся чуть освещённую щель, а потом мягко, но сильно надавил на дверь.

Валери, запахивая на себе большую шаль, простоволосая, с испуганными глазами, отступила внутрь дома. Морщинка тревоги перерезала её лоб, и губы тихо, едва различимо прошептали:

- Что?.. Что-то случилось? Мне казалось, у тебя всё хорошо...

Дамиан обшарил взглядом её лицо и фигуру, сглотнул и глянул в её тёмные сейчас глаза.

- Не прогоняй меня, - так же тихо, как и она, проговорил Дамиан, сделал шаг к ней и обнял. Как ему сейчас это было нужно! Отстранился - её чуть откинутое недоуменное лицо, встревоженный взгляд и эта складочка на лбу...

Забурлившее в груди нечто натянуло терпение до треска, и он решительно потянулся и прикоснулся губами к её лицу, потом ещё и ещё, и стал покрывать резкими поцелуями её глаза, щёки, нашел её губы, и жадно, голодно стал целовать.

Валери оттолкнула его, сделала шаг назад. Тяжело дыша и глядя исподлобья, зябко поправила шаль.

- Сумасшедший! - сказала тихо, но строго.

Потом быстрым шагом приблизилась к двери и задвинула засов, подняла со стола подсвечник с маленькой, едва светящей свечкой, и бросила на него недовольный взгляд через растрепавшиеся пряди. Глянула - будто обожгла. А сама дыхание никак не может перевести, дышит приоткрытым ртом. Прошептала: