Сын маминой подруги (СИ) - Осадчая Виктория - Страница 16

— Если бы не ты, Максим. Настя просто открыла вентиль, а все, что оттуда полилось, было уже твоим. Поэтому не вздумай ее обвинять. Если я не считаю ее виноватой, то ты и подавно должен молчать. Она не в ответе за тебя. Хотя я удивляюсь, почему ты нравишься таким замечательным девочкам. Даже Нелли у меня была два раза. А я считала её не достойной моему замечательному сыночку. Пришлось извиняться.

— Мам, правда, прости. Я глупый. Наверное, ещё не дорос до мудрости.

— Я-то прощу. Как ни крути, а ты мой единственный сын. Но ты ведь понимаешь, что теперь многое изменилось?

— Понимаю, — молодой человек понурил виновато голову.

Ему было велено ждать вердикта врача, когда Кира Андреевна была отправлена в палату. И он не ожидал на широком крыльце здания увидеть фигурку Стаси. Она стояла, уставившись в дисплей телефона, пока ждала такси. А оно как на зло все не ехало.

— Зачем ты это сделала? — щёлкнула зажигалка и потянуло едким дымом. Девушка не оборачивалась. Но несмотря на то, что почувствовала сразу его присутствие, вздрогнула от неожиданности вопроса. Или от того, как прозвучал его голос.

— Не хотела я вот так в лоб выдавать тайны, которые меня не касались, — начала она. Она и так себе столько раз задавала этот вопрос и даже придумала целую петицию о том почему. Но вдруг поняла, какими жалкими были её оправдания.

— Но ты это сделала.

— Прости. Я правда, очень сожалею. Но все должно было быть не так, Макс. И я не буду сейчас перед тобой оправдываться. Я виновата, я это признаю, но исправить я ничего уже не смогу. Твое право относиться ко мне с таким презрением, но главный пострадавший это твоя мама. Перед ней я не устану извиняться. Но она меня давно простила. Вопрос, смогу ли я сама это сделать.

— Я думал, что ты умнее.

— Значит, ошибся! В твою жизнь я тоже не хотела лезть. Прости.

Перед крыльцом остановилась машина с шашечками, а Стася все никак не могла решиться уйти. И все же на прощание подошла к Горскому, привстала на цыпочки и легко коснулась его губ, прощаясь с этим человеком, который не был похож на того, каким его рисовала его родительница. Он был другой и Стася радовалась, что смогла его узнать. Это был недолгий период, но она знала, что будет вспоминать его с теплом.

Уже в машине девушка дала себе минутку на то, чтобы взгрустнуть. Глаза защипало от непрошенных слез. Да, она виновата. И пугало то, что Кира Андреевна не обвиняла ее, а даже сыпала словами благодарностями за то, что, наконец, ей открыли глаза. Героем Стася себя не чувствовала, но чувствовала, что пора пересмотреть свое отношение к жизни. Она больше не ребенок, чтобы поступать так, как ей заблагорассудится. А Макса…Максима она забудет! Обязвательно…

(12)

Осень засасывала. Октябрь выдался совсем холодным, поэтому Стасю не покидало желание забраться под одеяло и не высовываться оттуда. Но жизнь потекла в привычном русле. Каждую пятницу они с девочками устраивали себе вылазку в клуб. Другие вечера она предпочитала проводить либо дома, либо с самыми близкими подругами: Стеллой, Жанной, Эль. Отношения с Кирой Андреевной тоже превратились в дружеские. Хотя казалось бы, что может связывать взрослого человека и юную девчонку? Как оказалось, многое. Кира сама изменилась после больницы. Стала не такой заносчивой, более мягкой и уже старалась не совать нос в дела сына. Обычно Стася уходила до того, как он вернётся, чтобы меньше встречаться. Почему-то ныло. Словно не удалили больной зуб, а поставили пломбу, и он нет-нет, да побаливал. Они не виделись почти три недели и уже даже начиналась какая-то ломка.

— Привет, мамуль! Я дома, — оповестил с порога Макс. В воздухе витал едва уловимый запах женских духов. Она всегда оставляла после себя шлейф пионов.

— Привет! Ты сегодня рано! С Настей разминулся, буквально на пять минут, — Кира Андреевна вытерла руки о передник.

— Это хорошо, что мы разминулись, — отозвался молодой человек.

— Ну, и дурак! Ужинать будешь или Борю дождемся?

— Нет, не хочу есть. Переоденусь и поеду посмотрю, как ремонт в квартире двигается. Переночую там, чтобы вам не мешать.

— Голодный?

— Закажу что-нибудь.

— И будешь есть какую-то дрянь, когда у меня почти все готово.

— Ладно, уговорила!

Быстрый душ, такой же быстрый ужин уже вместе с мамой и ее ухажером, а потом за руль и куда-нибудь подальше. Или в клуб или погонять. Наверное, лучше второе. А чтобы себя подстегнуть, снова открыл Инстаграм на страничке Эль. Там она несколько дней назад выложила видео со Стаськиной фотосессии. Нелли любила монтировать видеоролики, делая бэкстейжи со съемок, подмечая все детали. И он уже раз сто за последние сутки просмотрел этот короткое видео от чего злился на себя и на фотографа с моделью.

Стаська бы сейчас хихикнула: «Хорошие мальчики должны обязательно есть!». А ещё бы обязательно поехала с ним. И он бы не смог ей отказать. И почему ее так много в голове в последнее время?

Спустя два часа он уже въезжал на территорию старого аэродрома. Сейчас вся «богема» тусила здесь. И между прочим, последние два раза он выигрывал заезды. Это был способ отключиться. Когда думаешь только об узкой полосе и о том, что рядом едут ещё несколько автомобилей, которые ты должен обогнать, а иначе все вложенные деньги, которые ты заработал собственным трудом, уйдут коту под хвост. Его Лексус ещё ни разу его не подводил. За год почти на четверть себя окупил.

Гонки проводились, конечно, не каждый день. Обычно эта тусовка собиралась где-нибудь побухать, да оторваться. А раз-два в неделю приходило оповещение на телефон о гонке. И тогда все желающие могли принять участие. И в последнее время он с завидной регулярностью выходил на трассу. Всего каких-то несколько секунд заменяли часы с психологом.

Макс любил скорость. Любил, когда мотор рычал, когда мимо проносились объекты исчезая за долю секунды из поля зрения. Любил, когда на пассажирском сидении сидела Стаська…Черт! Со всей силы треснул по рулю и чуть было не слетел с трассы. Машину крутануло, но Максу удалось её удержать так, чтобы не покатиться кубарем в высокий бурьян.

Как до финиша добирался с колотящимся сердцем и трясущимися конечностями, не помним.

— Эй, ты в порядке? — друзья, естественно, первые, кто подлетел к нему, озабоченно оглядывая транспорт и самого Горского.

— В порядке. На секунду отвлекся.

— Ты понимаешь, что ты мог разбиться? — следующей подскочила уже Аня, которая артистично состроила гримасу, взяла обеими ладошками его лицо и заглянула в глаза. Драма разворачивалась прямо на глазах.

— Но я же не разбился.

— Я так перепугалась, — девушка прижала его к себе и, кажется, даже погладила по голове, как маленького.

— Ань, отвали, — ощетинился Макс.

А где-то на другом конце города Стася смотрела в потолок и пыталась уснуть. Время было позднее и она знала, что вставать ей придется рано, но сон не шел. Не шел из-за мыслей, которые роились в ее голове. Например, взять парня из группы программистов, который за ней начал ухаживать. Он ей нравился ещё на первом курсе, а тут вдруг опомнился. Но это все было не то. Смотря на Олега, она мысленно сравнивала его с Максом. Улыбка, запах, манера общения, взгляд, походка. И она заставляла себя смотреть на парня совсем другим взглядом. Но нет! Не получалось. Никак.

Под эти мысли Стася начала проваливаться в сон. И ей уже начинало сниться что-то жутко интересное. Кажется, снова какие-то страшилки. Кстати, да, она всю свою осознанную жизнь любила фильмы ужасов. А тут: «Дилинь-дилинь!».

Первым начал работать мозг, который от пульсирующей в висках крови ещё не мог сообразить, но на звонок ответил.

— Слушаю!

— Выйди!

Голос был знаком, но она все ещё не могла сообразить кто это. Оторвала телефон от уха и посмотрела на дисплей. Горыныч. Три часа ночи.

— Ты время видел?

— Просто выйди, пожалуйста, — настаивал он.

Конечно, первым возникло желание его послать. Но Стася понимала, что теперь не уснет. И ещё она понимала, что не знает, что у него там на уме. Просто отключила телефон и попробовала заставить себя подняться, чтобы выйти, наконец, в промозглый дождливый октябрь из своей теплой постели. Для этого потребовалось много мужества и, конечно, теплые вещи.