Единственная для принца. Книга 2 (СИ) - Агатова Анна - Страница 10

    И лишь немного утихомирив дыхание, я вспомнила, что меня в самом деле попробуй теперь узнай! Я чуть успокоилась и наконец стала улавливать звуки внешнего мира.

    - …мне не нравится! Волосы у принцев должны быть длинными!

    - Смотри, Савваторский в строю самый длинный! Да он, наверное, не только на первом курсе самый длинный, а во всей Академии! То-то принцу неловко на такую оглоблю смотреть снизу вверх!

    Я закусила губу соображая.

    - Ариша, - спросила, наклонившись к самому её уху, - это перед кем сейчас вот… вот этот гость Академии выступает? Отстающих, что ли, стыдит?

    Ариша не отводя завороженного взгляда от окна, сказала:

    – Нет, это не отстающие, это первый курс. Принц сколько лет уже курирует Академию, всегда вот так рассказывает будущим магам на первом курсе, как Корона заинтересована в них, и как важно хорошо учиться, ну и так далее.

    - М, - многозначительно потянула я. – И только первокурсникам так везет?

    Ариша даже скривилась от сожаления:

    - Ну да! Он же принц! На всех одного принца разве хватит? Жаль, конечно. Он вроде не женат, и ищет себе жену. Вот было бы здорово стать женой принца! – мечтательно улыбалась, глядя в окошко, Ариша.

    Я подавилась воздухом и даже пару раз кашлянула, но придавила свой неуместный в эту минуту рефлекс – нечего привлекать к себе внимание.

    - А сейчас, когда принцессу Суэллу убили, ему нужно срочно жениться.

    - Что?! – я почти закричала, закрыла себе рот ладонью, но всё же некоторые недовольно обернулись и подарили мне взгляды, полные обещания кровавой расправы.

    Я жалко улыбнулась в ответ, всё ещё прикрывая рот ладонью. Всем своим видом я постаралась показать, что очень сожалею, что отвлекла людей от такого зрелища и искренне желаю самых приятных впечатлений.

    Потом зажмурилась и попыталась прийти в себя. В голове пульсировало, пальцы на руках и ногах были ледяными.

    - Принцессу Суэллу убили? – еле пролепетала онемевшими от ужаса губами.

    Ариша мельком взглянула на меня и вновь уставилась на самого завидного жениха этого королевства:

    - Ты газеты хоть иногда читаешь, дева? Крику было ещё неделю назад. Иностранная принцесса, говорят, это сделала. Да только вряд ли просто так она это сделала, не иначе принц Лев ей приглянулся. Хотя тут все как-то странно – убить соперницу. Может, у них там, в Оландезии, женщины и дерутся за мужчин, не знаю. Они там все дикари и ненормальные.

    Мне хотелось сказать, что не все, не дикари и не ненормальные, но слова застряли в горле. Ведь убита принцесса Суэла, а это значит, что наследника у принца Льва не будет и... И тут ко мне пришла убийственная по своей сути мысль: а не меня ли считают убийцей принцессы Суэллы?

    А я ведь даже не знаю, что там произошло во дворце.

    И мне вспомнился первые мои часы в Академии: ректор, которая не стала допытываться о моём настоящем имени, не задала ни единого вопроса об отце, напряженная, как натянутая струна до самой моей клятвы. Хотя увидеть струну в кругленькой женщине было трудно…

    - Повторяй за мной, дочка: клянусь, что поступаю в Академию для того, чтобы учиться, чтобы стать магом…

    - …стать магом! – от всей души говорю я.

    - … что прячусь в стенах Королевской Академии Магии от противящихся моему желанию учиться…

    - …учиться! – вторю я и чувствую, как слёзы подкрадываются близко-близко.

    - …я не совершала преступлений… - узкие глаза ректора смотрят на меня так, что я чувствую их на своём лице как острые копья.

    - не совершила преступлений… - вторила я, пытаясь загнать слёзы вглубь.

    - ...ни против человека, ни против Короны…

    - …ни против Короны… - жидкие солёные предатели всё же покатились из глаз, а я думала о том, какое это счастье, что всё-таки смогла избежать страшной участи, которую готовил мне отец и его шакалы. И от чистого сердца горячо добавила: - И пусть я погибну, если меня будут к такому принуждать!

    Узкие глаза Тэкэры Тошайовны на мгновенье широко раскрылись, но тут же вернулись к привычному виду узких щелок. Она выдохнула.

    Я не могла ошибиться – это был явный вздох облегчения. Всё же ректор не полностью доверяла моему рассказу. Я бы, пожалуй, тоже не доверяла…

    Я думала, что теперь-то она станет меня расспрашивать, почему я такие слова добавила к клятве, какие обстоятельства и что за люди, и почему же я всё-таки решила прятаться в Академии.

    Но ничего подобного не произошло.

    О чем Тэкэра Тошайовна спрашивала, так о моей матери. Особенно ректора интересовали её судьба и смерть.

    Оказывается, госпожа ректор немного знала о роде моей матушки, о роде Канпе, она сама была откуда-то из тех же краёв, хоть знакома и не была лично ни с одним моим родственником. Потому дотошно расспрашивала о том, как мама учила меня, что рассказывала о магии, какие книги давала читать. А вот отцом абсолютно не интересовалась.

    Зато спросила то, от чего я онемела:

    - Дочка, как и когда твоя матушка предполагала распечатать твой дар?

    Я, только-только затолкавшая слёзы поглубже, ошарашено уставилась на Тэкэру Тошайовну и только смогла выдавить:

    - Распечатать?!

    Узкие черные глаза стали ещё уже, а госпожа ректор посмотрела на меня долгим-долгим взглядом.

    - Ты не знала, что у тебя есть магический дар?

    - Я думала… Он всегда был такой маленький… И кое-кто очень сожалел, что дар мне не передался от матери… Что я такая… - тут проклятые слёзы опять стали наполнять глаза, - ни к чему не способная…

    Я закусила губу, чтобы позорно не разрыдаться.

    А Тэкэра Тошайовна сделала брови домиком, и на её губах мелькнула едва заметная улыбка:

    - Дочка, тот тонкий ручеёк, что есть сейчас у тебя – как пар, который паровозу нужно стравливать, чтобы не взорвался котёл. Магия – субстанция почти живая, и запереть её без последствий не получается, поэтому ей оставили небольшой выход. Но это лишь крохи твоего настоящего дара. Поэтому я и спрашиваю о том, как и когда планировалось снять печать. Подумай, вспомни.

    - Мама мне ничего не говорила, - я задумалась, анализируя свои воспоминания.

    Мама никогда не учила меня нарочно. Она будто играла. И так было всегда.

    Даже когда я была уже большая, лет десяти, наверное, помню, сердилась на неё, просила просто рассказать или показать, а не играть в эти детские игры. Она только смеялась и говорила, что пока я ребенок – только игры, только так. «Ты вырастешь большая, мы с тобой уедем далеко-далеко отсюда, тогда придет твоё время, и мы перестанем играть, а будем заниматься серьёзно», - вот, кажется, и всё.

    - Мама ничего не говорила… Разве только… Что надо уехать, а вот там...

    - Что-то ещё?

    - Ну, ещё мы мечтали, что я выучусь на мага.

    Тэкэра Тошайовна поджала свои пухлые губы, вышла из-за стола и подошла ко мне, потянула меня за руку, чтобы я встала.

    – Ты далеко от того места, где мать говорила тебе об этом?

    Я кивнула.

    - Значит, будем распечатывать. С тем, что есть, ты не сможешь стать магом, - и резко надавила мне кулаком в живот.

    У меня перехватило дыхание и глаза стали, наверное, как у испуганной совы, - большие-пребольшие.

    Хорошо бы, и другие части организма не среагировали, как у перепуганной птички…

    Вторая маленькая ладошка легла мне на лоб, и мир начал искажаться, меняя пропорции предметов, звуков, цветов, запахов.

    - Стой, не двигайся! – приказал мне… радужный яркий шар, размером с полкомнаты. Его голос чуть булькал и будто переливался.

    И мир взорвался…

    Я стояла в центре красочного извержения чего-то, вокруг яркими разноцветными бликами вспыхивали и неслись обрывки неясных субстанций, завывали и свистели вихри, грохотали и щекотали кожу потоки, глаза видели и не видели одновременно, а воспринимала я всю эту свистопляску, казалось, не кожей, ушами и глазами, а чем-то ещё, какими-то новыми органами чувств, которых раньше у себя не знала.