Единственная для принца (СИ) - Агатова Анна - Страница 44

В первом случае она должна была хорошо знать дворец, а во втором у неё должны были быть сообщники. Но вот никого, кто мог бы ей помочь, в королевской резиденции не нашлось. Более того, не нашлось ни единого человека, кто контактировал бы с принцессой один на один. Только в присутствии послов, только под контролем, ни единого слова, ни жеста, ни движения помимо протокольных.

Куда могла исчезнуть девушка, малознающая чужую страну? Она не знала города, не была знакома с обычаями страны, в которую попала. Её должны были заметить в городе, если она всё же выбралась из дворца. Досмотр вещей отбывающих послов был такой тщательный, что в их вещах принцессу могли бы провезти, только если бы она могла сжаться до состояния бумажного листка, свёрнутого в несколько раз.

Именно это Дамиан и хотел обсудить с Суземским – куда и как исчезла принцесса Тойво? Долгое обсуждение с привлечением капитана Корецкого, прощупавшего с помощниками дворец сверху донизу, дало два возможных варианта: либо девушку кто-то прячет во дворце, либо она уже в Королевской Академии Магии.

В первом случае прятаться сама она бы долго не смогла – кто-то должен был её переводить из одного места в другое, пока безопасники дворца раз за разом осматривали все укромные уголки, кто-то должен был обеспечивать её необходимым – едой, одеждой, элементарными удобствами. Такой человек найден не был. И с каждым прошедшим днём вероятность подобного развития событий всё больше и больше снижалась – сколько дней можно было бы прятать живую девушку, если выходы из дворца контролировались в режиме повышенной бдительности?

Именно поэтому все склонялись к тому, что принцесса в Академии. Там вполне можно было спрятаться и получить неприкосновенность, вот только как принцесса могла туда попасть? Откуда она знала, что Академия принимает всех желающих учиться с минимальным магическим даром, даже тех, кто не имел согласия родителей на подобное обучение?

С тех пор как более сотни лет назад Бенестария огласила решение тогдашнего монарха об Академии как о заведении «с открытыми для всех дверями», многие родители приезжали выдворять из-за этих дверей непокорных и самовольных детишек. Случались иногда и конфликты с иностранными гражданами. Именно тогда был принят внутренний закон Академии, по которому любой одарённый, желающий учиться и при этом сохранить тайну своего имени, находился под защитой ректора как главы маленького государства в государстве и не выдавался никому. Если, конечно, выполнял несколько простейших условий: старательно учился, не нарушал правил заведения и подписывал контракт, по которому обязывался отработать столько лет на благо Бенестарии, сколько проучился.

Дамиан обвёл взглядом участников совещания и заключил:

– Капитан, вы продолжаете держать дворец в режиме повышенной бдительности, а я поеду, пообщаюсь с профессором Яцумирой. Суземский, ты уже приготовил подарочек для нашей любимой госпожи ректора?

Зорий состроил просительную мину:

– Я ещё не готов огорошить её таким простым решением её вопроса. Сам понимаешь, немного другие задачи решал в последнее время.

Дамина согласно кивнул.

– Тогда в Академию я еду один.

***

Тэкэра Ташайовна в упор смотрела на принца, принц в упор смотрел на профессора Яцумиру. Никто не отводил взгляд, никто не ослаблял напор.

Повторяю, мальчик мой, я бы не могла никому ничего сказать, появись здесь беглянка. Все подобные случаи проходят под прикрытием магической клятвы, а я ещё жить хочу.

– Я не спрашиваю про одну конкретную девицу, – давил принц, цедя слова, словно сквозь камень, – просто скажите: были в последние дни такие обращения или нет.

Профессор не мигая отвечала:

– Могу сказать, что за последние десять лет таких обращений стало в три с половиной раза меньше, чем за предыдущие десять.

– Меня это не интересует, – тихо говорил принц.

– Мне жаль, – отвечала ректор.

– Она государственная преступница! – настаивал Дамиан.

– Мне жаль, – непоколебимо отвечала ректор.

– Я устрою проверку всех первокурсников! – давил дальше реджи.

– Я не могу препятствовать розыскным мероприятиям на территории Академии, мой мальчик, – цедила, не отводя взгляда своих узких раскосых глаз, профессор.

– Но?.. – интересовался Дамиан, надеясь хоть на маленькую подсказку, хоть на каплю помощи от ректора.

– Но помогать не буду. Не могу.

Принц с силой хлопнул ладонями по столешнице и встал. Сдерживая ярость, прошипел:

– Вы понимаете, что я могу выставить вас из страны?

– Жить можно и за пределами Бенестарии.

Несносный Мальчишка взвыл диким зверем и сжал в кулаки свои призрачные руки. Потерять Яцумиру он не мог – маг с таким потенциалом и таким опытом управления старейшим магическим учебным заведением в мире, найдёт где применить свои силы. Да к ней очередь из монархов соседних государств выстроится, заяви она, что собирается покинуть Бенестарию! Её заберут голую, босую и немую, осыплют золотом с головы до ног и предложат должность королевского мага или ректора магического учебного заведения в любой точке мира.

– Ну, Тэкэра Ташайвовна!.. – в едва сдерживаемом негодовании проговорил Дамиан, раздувая ноздри. – Ну… подождите только!

Она насмешливо проследила за спиной поспешно удаляющегося наследника, очень злого и разгневанного наследника. Он просто не знал, а ректор не могла ему об это сказать, что адепты-сегретто (для которых важно сохранить своё имя в тайне) тоже дают магическую клятву. Они клянутся, что желая поступить в Академию, не прячутся от справедливого возмездия за совершенное преступление. И если такой человек был в чём-то виновен, пережить эту клятву он не смог бы.

***

Уже вечером, лёжа в своей кровати рядом с Лали и привычно поглаживая гладкую шелковистую кожу девичьего бедра, он размышлял, что ничего не потерял, так и не получив помощь от Яцумиры. У неё связаны руки, а вернее – язык. Да и возможность вступать в академию инкогнито на то и дана, чтобы все эти талантливые ребята, получив образование, послужили на благо Бенестарии.

А Лали, хоть и стерва, и дрянь, а сегодня помогла ему.

Когда он чернее тучи вернулся после встречи с Яцумирой во дворец, секретарь доложил о визитёре с сообщением государственной важности. В приёмной никого не было и, не уточняя, что за посетитель, принц досадливо махнул рукой – пусти! На пороге кабинета тихо появилась Лали. Дамиан скривился как от зубной боли. Смотреть на девушку было противно. Сразу же в памяти всплыли день бала, девичьи визг и крики, а потом и униженное ползание на коленях…

Дамиан недовольно переспросил:

– Сообщение государственной важности?

Гувернантка тихо, со скорбным видом присела на краешек кресла для посетителей, не поднимая глаз, но с совершенно ровной спиной. Проговорила ровным прохладным тоном, исключающим любые личные отношения:

– Да, ваше высочие. Дело касается пропавшей иноземной принцессы. Разрешите говорить?

Дамиану не верилось, что эта девица, которую он считал уже бывшей фавориткой, что-то может знать такое, чего ещё не знает служба безопасности дворца, но кивнул, разрешая. Сам отвернулся к окну – перед глазами так и вставали неприятные воспоминания.

– Когда меня вели в тот день по коридору… – с запинками начала рассказ Лали, – я случайно видела…

Она подняла на него глаза. Выражение лица было мирное, расслабленное, какое-то умиротворённое, но без её обычной живости и задора. Такое выражение бывает, когда солдат отойдёт после первого боя – немного опустошённый, горький взгляд вдруг повзрослевшего человека.

– Я заметила, что в сторону выхода – там как раз коридор сворачивает к выходу, и оттуда больше никуда не попадёшь – двигалась женская фигура в плаще. Она удалялась, была видна только спина, и обернулась она, видимо, на звук наших шагов. Так вот… – Лали опять опустила глаза на свои тонкие, изящные, слегка подрагивающие, но без нервных движений, пальцы, – девушка была в капюшоне, но я точно могу сказать, что это была принцесса Тойво.