Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня - Страница 55

– Он и прояснил. А полиция… ну, что бы они сделали? Попытались схватить Деймоса при помощи шокеров? Да плевать он на них хотел, ты же видел. Только пострадал бы кто-нибудь. Нет, там нужно оружие посерьезнее… Даже ты его не смог задержать, с твоими-то способностями… кстати, почему ты не пустил их в ход?

– Не успел, – сокрушенно пожал плечами парень. – Завязалась драка, а потом там собрались эти люди… Я боялся кого-нибудь задеть. Ну, а потом меня огрели по голове, – хмуро закончил он.

– Ты ему тоже задал, – попыталась утешить его Дафна. – Черт, я думала, вы друг другу кости повыкручиваете!

– Ты-то точно цела? – Трис тщетно пытался скрыть сквозящие в его голосе тревогу и нежность.

– Вроде да, – она вздохнула, без сил откидываясь на спинку сиденья, закрыла глаза. – Дома разберемся.

Трис какое-то время смотрел на ее лицо, вымазанное в земле, с потеками крови на скуле и припухшей разбитой губой, с прилипшими к щекам и лбу мокрыми, растрепанными волосами, и в душе его, точно рожденная бурей морская волна, вздымалось огромное, несокрушимое, всепоглощающее чувство.

Имя ему было – Любовь.

Глава 13

Оказавшись дома, Дафна первым делом отправилась в ванную комнату, захватив с собой чистую одежду – принять душ и хоть немного привести себя в порядок. Стоя под едва теплыми струями воды, она осторожно ощупала свое тело: сбитые ладони и колени саднили, ребра ныли, но, похоже, серьезных травм ей Деймос не нанес. А вот с лицом дело обстояло хуже: на скуле красовалась приличных размеров ссадина, а разбитая нижняя губа раздулась так, словно ее укусила пчела, и цветом напоминала спелую сливу.

«Повезло, что зубы целы», – мрачно подумала девушка, созерцая свое отражение в зеркале.

Надев домашнюю футболку и шорты, она наскоро подсушила волосы феном и вернулась к Трису, оставленному на диване в гостиной; на коленях у него уже, конечно же, развалился довольный Фьюри. Выглядел парень изрядно потрепанным, но, как ни странно, лучше, чем в такси: похоже, начинал действовать его дар к самоисцелению.

– Как твой затылок? – обеспокоенно спросила его Дафна, присаживаясь рядом. – Кровь еще идет?

– Нет, рана уже затянулась, – поспешил успокоить ее Трис. – Да и не рана это была, а так… царапина.

– Хорошая царапина, – недоверчиво фыркнула она. – Ладно. Ты иди в душ, а я пока найду тебе что-нибудь из вещей Адриана. На тебе сухого места нет – да и чистого тоже.

Трис, ссадив хвайка на диван, молча вышел из комнаты, и через пару минут из ванной донесся приглушенный шум воды. Удивляясь этому странно успокаивающему, уютному звуку – такой редкости в ее тихой одинокой квартире – девушка отправилась в спальню и стала рыться в платяном шкафу, пытаясь отыскать что-нибудь подходящее для Триса. Наконец, она остановилась на самой длинной и просторной футболке из тех, что остались после ее покойного мужа, и свободного покроя спортивных штанах серого цвета – Адриану они, кажется, были чуть великоваты.

– То, что нужно, – пробормотала Дафна, направляясь к ванной с прижатой к груди стопкой одежды. Глупо, но по пути она не удержалась и уткнулась в нее носом, словно вещи Адриана все еще могли хранить его запах. Запах, который она так боялась однажды забыть…

Подойдя к двери ванной, шум воды за которой стих, она уже занесла было руку, чтобы постучать и предложить Трису чистую одежду, как вдруг внутри раздался сильный грохот, за которым последовал, как показалось девушке, сдавленный стон.

– Трис! У тебя там все в порядке? – закричала она, прильнув ухом к двери – и, не дождавшись ответа, решительно толкнула ее плечом.

Дверь оказалась не заперта, и Дафна буквально влетела в напитанную влажным теплом комнату, едва не врезавшись в Триса. Парень сидел на полу у душевой кабины, сгорбившись и обхватив голову руками, прикрытый лишь, точно набедренной повязкой, махровым полотенцем, а вокруг валялись флаконы и пузырьки с шампунями, кремами и прочими косметическими средствами Дафны, обычно стоявшие на полке рядом. Должно быть, Трису стало плохо – и, ухватившись за ближайшую полку в поисках опоры, он смел все ее содержимое на пол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Трис! – девушка опустилась перед ним на колени, схватила его за плечи. – Что с тобой? Тебе больно?

– Н-нет, – он затряс головой, а затем, опустив руки, взглянул на Дафну. Глаза его мягко, завораживающе мерцали. – Меня вдруг просто пронзило… озарило, точно ярким светом… я вспомнил… вспомнил, Дафна! Свои первые дни в лаборатории… в этом стеклянном «террариуме» … «других» за перегородками. Как нам объясняли, кто мы, как мы всему учились, узнавали новое… Все так четко, так ясно! Деймос, Руфус, Хель… у них тогда еще не было имен… мы все были просто «объектами» с присвоенными номерами. Черт, похоже, Деймос не зря огрел меня по голове! – он возбужденно засмеялся.

– А человека, Создателя? Его ты вспомнил? – взволнованно спросила его Дафна. – Его имя?

Трис напряженно наморщил лоб.

– Нет… Я помню его голос и общие черты – но лицо его словно слегка размыто. Никак не могу сфокусироваться на нем… А еще там была женщина… да, точно. Или две. У одной из них были такие глаза… странные. Узкие, темные… И короткие волосы.

– Джун Моримото, – торжествующе прошептала девушка. – Так я и думала. Она возглавляет Отдел ксенологии…

– Я решил, моя голова сейчас взорвется. – Трис, опершись рукой о бортик душевой кабины и поддерживаемый подругой, осторожно поднялся на ноги. С его мокрых, прилипших к лицу волос капала вода и мелкими струйками змеилась по его обнаженной мускулистой груди, словно обтянутой нежным, бронзового цвета бархатом – касаться ее было волнующе приятно. Дафна не сразу осознала, что продолжает стоять почти вплотную к парню, ощущая под ладонями тепло его влажной кожи и сильное, заметно учащенное сердцебиение – а, осознав, залилась густым румянцем и сделала попытку отстраниться. Вот только руки Триса, сомкнувшиеся за ее спиной, не позволили ей этого сделать.

Дафне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Их волшебное мерцание завораживало – черт, да в этом парне все влекло ее с неодолимой силой! – и она замерла, боясь спугнуть, нарушить хрупкость этого момента, в котором они оказались так неожиданно, так упоительно близки. Легкий древесный аромат его кожи, ощущение его больших и тяжелых, но при этом таких нежных рук на ее талии, его поистине совершенное, стройное, крепкое тело, почти соприкасающееся с ее – все это действовало на нее, как наркотик, дурманящий и одновременно наполняющий мышцы странной слабостью. Ее ноги задрожали и едва не подкосились – но Трис притянул ее к себе, не давая упасть, и она бездумно, как во сне, обвила руками его шею.

Медленно и немного неуверенно он склонил свое лицо к лицу Дафны, то ли сомневаясь в правильности своих действий, то ли боясь реакции девушки – но она потянулась ему навстречу, и он, порывисто преодолев последние разделявшие их сантиметры, поцеловал ее. В первое мгновение поцелуй причинил Дафне боль – дала знать о себе разбитая губа – но уже через пару секунд боль ушла, так же внезапно, как и возникла, и все, что теперь чувствовала девушка, были жар, мягкость и неистовство губ Триса. Его тело, казалось, пылало, руки жадно скользили по спине и ягодицам Дафны, пробуждая в ней желание настолько дикое, что она едва сдерживала рвущиеся из горла стоны. И еще она ощущала что-то странное, что-то неописуемо чудесное: словно некая сила перетекала из губ Триса в ее губы, наполняя всю ее пламенем, светом, захватывающей дух эйфорией. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наконец, спустя несколько минут – или столетий? – они с трудом оторвались друг от друга, чтобы немного отдышаться, и Трис, глаза которого теперь сияли, как два светлячка, глядя на Дафну, вдруг тихо, радостно засмеялся.

– Твое лицо, – сказал он хрипловатым голосом, мягко повернув ее к зеркалу.

Увидев в нем свое отражение (щеки горят, волосы растрепаны, взгляд – как у сумасшедшей), девушка ахнула: ни на ее скуле, ни на губе не осталось ни малейшего следа от недавних ран. Будто и не было сегодняшнего дня и драки с Деймосом. Более того, так хорошо она давно уже не выглядела – кожа ее словно светилась изнутри, в глазах плескалось искрящееся море.