Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня - Страница 26

Такси доставило Дафну прямиком к полукруглым ступеням у входа в здание, и девушка поспешила ступить под защиту нависшего над ними прозрачного козырька. Поднялась на лифте на ярко освещенный и многолюдный шестой этаж и без четверти девять вошла в свой кабинет, пока еще пустующий. Тим сейчас наверняка еще только собирался завтракать – и это в лучшем случае. Что ж, отсутствие компании Дафну вполне устраивало: она любила работать здесь в тишине и одиночестве, изредка прерываясь, чтобы выпить очередную чашку кофе у большого окна, выходящего на оживленные улицы городского центра. Тем более, ей предоставлялся прекрасный шанс одной просмотреть оставшиеся видеозаписи с Оленьей поляны.

Впрочем, когда, сорока минутами позднее, в кабинете появился сонно позевывающий Тим с мокрым дождевиком в руке, он не выказал особого желания к ней присоединиться.

– Опять коэри, – уныло прокомментировал он, мимоходом бросив взгляд на экран ее компьютера.

– Если хочешь, могу сама ими заняться, – с нарочито безразличным видом пожала плечами девушка. – Я уже поняла, что олени – не твои любимчики.

– Точно? – ее напарник заметно повеселел. – Я тогда пойду в лабораторию, понаблюдаю за этими новыми лягушками Ирины – презанятнейшие создания, между прочим! У них сейчас как раз брачный период.

– То-то они поют на весь коридор, – усмехнулась Дафна, вновь возвращаясь к своему компьютеру.

Она – как и большинство их коллег – прекрасно знала, что Тим давно уже неравнодушен к их герпентологу Ирине, молодой симпатичной блондинке, занимавшей соседний кабинет. Вот только та, похоже, куда больше чувств испытывала к своим холоднокровным подопечным. Впрочем, ее последняя находка (точнее, заинтересовавшая ее находка дронов-исследователей), дождевая радужная лягушка, действительно заслуживала внимания – и не только из-за своей фантастической переливчатой окраски, благодаря которой и получила свое название. Лягушка эта оказалась весьма редкой особью, обнаруженной в каком-то водоеме в одном из самых удаленных от Антроповилля уголков Неолы, и при помощи тех же дронов Ирине удалось заполучить нескольких в свое распоряжение. Помимо яркой внешности, радужные лягушки оказались обладательницами удивительно мелодичных голосов: вместо пронзительного кваканья они производили целые симфонии приятных воркующих звуков. И, к радости Ирины, они вполне неплохо прижились в ее лаборатории. Какое-то время девушка планировала наблюдать за ними, а затем вместе с полученным потомством переселить их в пруды Центрального парка, где эти необычные земноводные, безусловно, пользовались бы большой популярностью у посетителей.

Через секунду Тима и след простыл, и, вновь оставшись одна, Дафна спокойно погрузилась в работу. К ее легкому разочарованию, юный дейнар из Приграничья больше ни разу не показался ни на одной из видеозаписей – так что она сосредоточилась на «своих» коэри, вся жизнь которых развернулась перед ней на экране компьютера. Все-таки это были удивительные животные. Взрослые особи проявляли трогательную заботу о детенышах, сгоняя их в одну кучку и окружая плотным кольцом в случае малейшей опасности. Старым и немощным сородичам молодые олени всегда уступали участки поляны с самой сочной и вкусной травой. Малыши же нередко затевали веселые игры в догонялки с другими животными, наведывающимися на поляну – лисятами, обезьянами, енотами. Казалось, обитатели Леса жили в полном мире и гармонии друг с другом, а между родственными видами, как и теми, кто не представлял друг для друга естественной угрозы, прослеживались явные эмоциональные связи. «Совсем как человеческие дети», – думала Дафна, наблюдая за резвящимися в траве крохотным крапчатым коэри и поджарым, ржавого цвета лисенком.

За этим занятием незаметно пролетела половина рабочего дня, и, ощутив в желудке болезненную пустоту, Дафна решила прерваться на обед. Спустившись в кафе для сотрудников Центра, расположенное на первом этаже, она нагрузила свой поднос тарелочкой с картофельным салатом, чашкой черного кофе и шоколадным пончиком и, ища свободный стол, увидела у дальней стены Штрома, приветливо махнувшего ей рукой. Поколебавшись, девушка направилась к нему, стараясь отогнать тут же вспыхнувшие воспоминания о вчерашнем вечере.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Тебе идут платья, – заметил вместо приветствия Леонард, когда она села за его столик, заняв стул напротив.

Сам он был одет в безупречно отглаженную белую рубашку поло и оливкового цвета брюки – и выглядел, как обычно, образцом утонченной мужской красоты и элегантности.

– Вечером еду на кремацию Найи, – немного суховато пояснила Дафна.

– Понятно. Сочувствую. Тяжелое… мероприятие. Ты видела мое сообщение? Почему не осталась сегодня дома?

– Не захотела. Мне сейчас лучше быть здесь, на работе.

Она немного поковыряла вилкой свой салат и спросила, словно бы между делом:

– Что там с дейнарами в Приграничье? Не знаешь, нашли кого-нибудь?

– Нет, ни следа. По-видимому, ваш таинственный гость покинул его сразу вслед за вами. В любом случае, теперь дроны будут в удвоенном количестве патрулировать границу с Лесом и отслеживать любых неожиданных гостей за ее пределами. – Леонард аккуратно промокнул губы салфеткой и бросил на Дафну пронзительный взгляд своих зеленых, как хвоя, глаз. – Вы с Тимом проводили там много времени последние пару недель. Ничего подозрительного не замечали? Не возникало ощущения, будто кто-то за вами следит?

– Нет, все было спокойно, как всегда.

– Ты уверена?

– Почему бы тебе не спросить Тима? – с вызовом предложила Дафна. – Он-то тебе точно всю правду выложит – ну, быть может, лишь слегка приукрасив.

– Ладно тебе, не злись, – он улыбнулся, и улыбка на мгновение преобразила его лицо, смягчив слишком жесткие, источающие холодность черты. Таким его, должно быть, знала только Дафна – ну, и Адриан когда-то, в те далекие дни, когда они собирались все вместе за домашним ужином, споря, смеясь и увлеченно обсуждая связанные с их работой дела. Близкие друзья, которым не было нужды прятать друг от друга свои истинные чувства и мысли… С тех пор и сама Дафна, кажется, стала другой: молчаливой тенью той полной жизни и энергии девушки, что сохранилась лишь в памяти ее родных.

И все же… все же, несмотря на одолевающую ее скорбь, она улыбнулась в ответ другу, который оставался ее единственной связующей ниточкой с прежней жизнью и так много для нее значил – возможно, чуть больше, чем она готова была признать.

– Хочешь, я поеду с тобой на кремацию? – спросил он вдруг, посерьезнев.

– Нет, нет, спасибо. В этом нет необходимости: я собиралась сперва заехать к Гаю в участок, оставить официальные показания, а после мы вместе поедем в крематорий. Если, конечно, он сможет. У них там сейчас, наверное, полный кавардак…

– Да, похоже, полицейские возвращаются к истокам своей профессии… А ведь у них даже нет боевого оружия – только электрошокеры, как у наших исследователей.

– Его нет ни у кого в Антроповилле, – пожала плечами девушка. – Полицейским ведь нужно лишь найти и схватить этого урода – а для этого хватит и шокера.

– Как знать, – неопределенно ответил Штром. – Ладно, здесь не самое подходящее место, чтобы обсуждать такие дела. И мне уже пора возвращаться в лабораторию. Если понадоблюсь, заходи, хорошо?

Дафна кивнула, и он, поднявшись, на секунду склонился к ней, чтобы легонько поцеловать ее в щеку, после чего молча развернулся и направился к выходу из кафе. Девушка какое-то время смотрела ему вслед, задумчиво потирая кончиками пальцев свою кожу там, где она еще хранила мимолетное тепло его губ. Она была благодарна Леонарду за то, что он не стал касаться темы их отношений: в ее нынешнем душевном состоянии ей меньше всего хотелось копаться в своих чувствах. Тем более, все, что она сейчас могла чувствовать – тяжелую, всепоглощающую печаль…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вздохнув, она достала коммуникатор и набрала номер брата, чтобы предупредить его о своем визите в полицейский участок. Гай пообещал встретить ее и лично записать ее показания, а затем вместе поехать в крематорий – он не мог не проститься с Найей, которая была ему почти родной. Дафна, разумеется, не стала расспрашивать его, как продвигаются поиски Рыжеволосого: у них еще будет время обсудить это с глазу на глаз.