Схватка с судьбой (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 24

Что с отцом? Липкий ужас пополз по венам.

Острая боль кольнула сердце, кровь бросилась в голову, Ранхаш пошатнулся, но заставил себя выпрямиться.

Майяри где-то здесь. Надо найти её. Он шагнул вперёд.

Ритм сердца стал ровнее, дышать стало легче.

Надо найти Майяри и вытащить её отсюда.

Зрение немного прояснилось, и мужчина тряхнул головой и безжалостно задавил паникующую жуть. Не время для страхов.

Сердечный стук опять сбился, ноющая боль прокатилась до брюшной полости и замерла там спазмом. Ранхаш упрямо стиснул зубы и сделал ещё шаг.

Грудь и спину обожгла новая боль. Боль от раскалившихся печатей. Тепло магии нырнуло внутрь, обволокло сердце и мягко встроилось в его работу, успокаивая и выравнивая стук. Облегчённый вздох сорвался с губ.

Отец жив.

По крайней мере пока.

Ранхаш поднял голову и мрачно уставился на уже поднимающихся по лестнице оборотней.

Глава 15. Три химеры

– Голову? – Майяри почудилось что-то знакомое.

– Да, он был химерой. Наверняка вы знаете, что у них несколько сердец и проще отрезать голову, чем искать все.

– То есть как химерой? – девушка напряглась ещё больше. – Как хайрен Игренаэш?

– Нет, – господин Иерхарид отрицательно покачал головой, – они из разных родов. Иргад был из рода Харый, облик их зверя восходит к Зиблу. А зверь дяди восходил к Юаибе, его мать, моя бабушка, была из рода Южвый. И его второй ученик был из рода Южвый. Их называли тремя химерами.

Иерхарид невольно припомнил дядю и его учеников. Вместе. Что это был за день, бывший хайнес уже выцепить из памяти не смог, но светило солнце, от земли шёл жар, а над головами шумели дубовые кроны. Они стояли рядом, парни смеялись, а хайрен взирал на них с едва заметной улыбкой.

Иргад – высокий, широкоплечий, с тонким гибким станом, иссиня-чёрными волосами до плеч, горбоносый, с длинноватым лицом и крепким, выдающимся вперёд подбородком, – внешность, характерная почти для всех представителей рода Харый. От других членов своей семьи он отличался только очень белой кожей, вызолотить которую не могло даже самое жаркое солнце, и насыщенно-голубыми глазами. Яркий, смелый, решительный, добродушно-насмешливый, он поедал женские сердца одной только белоснежной улыбкой. Когда его убили, на дворец опустилась завеса искреннего траура. Талантливый, красивый, стремящийся к жизни… У Иерхарида вновь тоскливо сжалось сердце.

Орид был куда ниже ростом, более тонок телом, не так красив, как Иргад, но притягивал взгляды не меньше. Юркий, подвижный, как вода, с длинными светлыми волосами, разлетающимися на ветру тонкой паутиной, и ехидными серыми глазами, он покорял окружающих своими рассказами, язвительными шутками и порой злыми выходками. Сорвиголова, он никогда не сомневался, ныряя в очередную авантюру или вступая в схватку. Скольким женщинам при дворе он разбил сердца!.. Дяде раз за разом приходилось проводить с ним суровые воспитательные беседы, пока эта погибель женских душ не женился. После свадьбы он стал меньше появляться во дворце, а после смерти жены во время родов и вовсе полностью посвятил себя сыну.

И дядя, хайрен Игренаэш. Высокий, с широкими плечами, длинными белоснежными волосами и такой же белой кожей, он производил впечатление очень строгого учителя. Красивое лицо с правильными чертами, насыщенно-голубые глаза, почти бескровные неулыбчивые губы и нежные пальцы. Иерхарид передёрнулся, вспомнив, какими ласковыми могли быть его руки. Он ведь любил дядю. Любил и верил, что тот является самой надёжной поддержкой отца. Сочувствовал, когда видел тоску, мелькающую в глазах хайрена при взгляде на женщин.

Три химеры – учитель и два ученика. На них было радостно смотреть. Полный любви к жизни Орид, красивый и влекущий Иргад и строгий, рассудительный, пусть и немного холодноватый хайрен Игренаэш. Способные, талантливые и очень смелые.

По образам трёх мужчин побежала трещина, и они померкли, помрачнели.

Все трое мертвы.

Сперва Иргад, потом якобы «хайрен Игренаэш», следом Орид, а затем уже по-настоящему хайрен Игренаэш. Всем отрезали головы. Для химер такая насильственная смерть вполне обычна.

На сердце стало ещё тяжелее. Так прекрасно было прошлое и как отвратительно всё завершилось.

– И они хорошо ладили между собой? – Майяри никак не могла понять, что же её зацепило в рассказе хайнеса. Смутное волнение, предчувствие разгадки тревожило её.

Иерхарид вздрогнул, выныривая из воспоминаний, и, видя искренний интерес девушки, покорно ответил:

– Очень хорошо. Иргад пользовался особым покровительством хайрена Игренаэша. Только перед самой смертью Иргада в их отношениях появилась какая-то напряжённость, но вроде бы дядя не одобрял рвение своего ученика на поприще борьбы с преступностью. Он его берёг. Аизела, жена дяди, тоже была из рода Харый.

– Жена?

– Они развелись.

Иерхарид стянул верхнее одеяние и набросил его на девушек, как одеяло.

– Она слишком любила лезть в дела дяди, а ему это не нравилось. Я предполагаю, что она что-то узнала о его планах… возможно. И сама это не поняла, иначе бы дядя стал вдовцом, – помолчав, мужчина добавил: – Но сам он как-то сказал отцу, что она слишком амбициозна и хочет того, что получить невозможно.

– И она жива?

– Нет, умерла более трёхсот лет назад. Не знаю, что там случилось, но у неё не выдержало сердце. Вроде что-то ужасное. Я всего несколько лет как стал хайнесом и разбирался с беспорядками. Но она не поддерживала связь с дядей. Была очень обижена на него. Он же за её судьбой следил. Тогда мне казалось, что это оттого, что он чувствовал что-то к ней, сейчас же считаю, что он просто боялся. Но не думаю, что те события связаны с нашей историей, – мужчина окинул взглядом зверинец и замер, смотря на огромного хищного зверя, не сводящего с него пламенеющих звёздчатых глаз.

– Но есть кто-то из вашего прошлого, кто знает так много о вашей сестре. Или кто-то из вашего окружения много знает и много болтает.

– В моём прошлом было много тех, кто любит болтать.

Майяри выбралась из объятий подруги и, усевшись, осмотрелась уже с большим вниманием. Ярость тварей её ничуть не пугала, а они сами вызывали удивление. Причём не очень-то сильное: с гавалиимской живностью им не соперничать.

– Кто это? – девушка вопросительно посмотрела на хайнеса как на самого взрослого и знающего в их компании.

Тот отрицательно мотнул головой.

– Ни с чем подобным ранее не сталкивался.

– Здесь есть и малыш, – Лирка кивнула на клетку, где шипел и плевался от ярости детёныш с глазами разного цвета: красным и голубым. Озноб прошёлся по спине, и девушка поторопилась отвернуться, но потом вновь, словно её что-то манило, посмотрела на зверёныша.

– Что-то с ними не так.

Иерхарид втянул носом воздух, глаза опять слегка пожелтели. Майяри попыталась нащупать магию – а она здесь должна была быть, – но лишь ошейник слегка потеплел, что тоже неплохо: значит, есть что сдерживать.

– Господин, – взгляд девушки упёрся в пол, в многочисленные письмена, покрывавшие его, – вы…

– Я видел.

– Но ведь это символы алфавита хайрена Игренаэша, – Майяри возбуждённо подалась вперёд, жадно приникая лицом к решётке. – Господин Иерхарид, почему вы считаете, что прошлое, история с Сумасшедшим хайнесом, никак не связано с нынешними событиями? Везде, его символы встречаются нам везде.

– Яри, мой дядя не имеет отношения к… – бывший хайнес осмотрел помещение, – к этому. Мой дар… – оборотень на несколько секунд умолк и напряжённо взглянул на Лирку, – мой семейный дар позволяет мне видеть будущие события. Весьма туманно и при соблюдении множества условий… Он несовершенен… Нет, я не прорицатель, это скорее можно назвать обострённой интуицией. И этот же дар позволяет мне понимать, кто замешан в каких-то событиях. Если правильно задать вопрос. Впрочем, помогает он не всегда… – мужчина помрачнел, затем нервно улыбнулся. – Когда я задаю себе вопрос, мёртв ли хайрен Игренаэш, я чувствую, что он мёртв. И мой отец тоже. Они не могут быть участниками этих событий. Но я согласен, что это кто-то из старых знакомых, который знает очень многое и пользуется этими знаниями.