Достигнуть границ (СИ) - "shellina" - Страница 34

— Не должен, — Митька повернулся, чтобы уйти.

— Стой, — я остановил его, пристально разглядывая при этом. Он послушно остановился и посмотрел преданными глазами. — Что случилось? Что тебя гнетет?

— Я не… — он запнулся, потом твердо ответил. — Ничего не гнетет, почудилось тебе, государь, Петр Алексеевич.

— А теперь еще раз и правду, — я не отводил от него тяжелого взгляда.

— Это… — он потер лоб, а затем выпалил. — Михаил Волконский вокруг Екатерины Андреевны Ушаковой так и вьется. А всем же известно, что отца ее он ненавидит лютой ненавистью. Как бы беда не приключилась.

— Вот как, интересно, — я задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Иди, Митя, а насчет Екатерины не беспокойся. Я с Андреем Ивановичем лично поговорю, он как раз прийти ко мне должен.

Глава 14

Я остановился у забора, огораживающего территорию теплиц, под которые были отданы весьма значительные площади, и соскочил с Цезаря. Стремительно входящая в свои права осень скоро покажет первые результаты этого, в большем случае социального эксперимента. Все-таки подобные питомники играют очень важную роль в сельском хозяйстве, прежде всего в плане выведения новых более жизнеспособных, более плодоносных, более вкусных и так далее сортов культурных растений. А Российской империи сейчас как никогда необходимы эти самые растения и в большом количестве. Мне составлял компанию в этой поездке, кроме охраны, Иван Долгорукий, который, возможно, ехать со мной никуда не хотел, но его никто не спрашивал, просто приказали сопровождать государя, и все дела. Судя по выражению его лица, весьма решительного, надо сказать, ничего хорошего от этой поездки он не ждал, но за эти годы научился держать себя в руках и на рожон не лезть. А там, глядишь и отвлекусь на кого другого, мало ли недоумков, которые способны вывести меня из себя?

Нас выбежал встречать сам Посошков, даже не оттиравший от земли как следует руки. Так и бежал к воротам, размахивая во все стороны своими граблями немытыми.

— Государь, Петр Алексеевич, — немного задыхаясь проговорил он, остановившись у выросшего у него на пути гвардейца. — Я тебя не ожидал сегодня здесь увидеть.

— В этом-то вся соль, вот в такой внезапности — позволяет увидеть все без прикрас и не только в самом деле, но и всякое по мелочам окинуть взглядом, покуда не спрятали от пристального взгляда проверяющего, — Посошков даже в лице изменился, и так и рвался доказать мне, что я не прав, и прятать могут кто угодно, но не он. — Показывай свое хозяйство, не томи, — и я направился вслед за своим Мичуриным доморощенным, который сразу же приступил к пояснениям того, какими дровами топятся печи теплиц, и как дорого встало стекло, пропускающее свет, и без которого о парниках никакой речи быть не могло. Но все записано, до копеечки, и я могу сам лично в этом убедиться, как только мне расходные книги предъявят. Я слушал вполуха, отмечая про себя, что примерно так себе это хозяйство и представлял. Когда же Посошков закончил со своей пространственной лекцией, и спросил о том, желаю ли я пройти куда-то конкретно, может быть в административную часть, но я махнул рукой отпуская его, заявив, что хочу походить туда, куда нога повернет, дабы посмотреть все, на что захочется взглянуть, да на что глаз упадет, чтобы самому все оценить, не отвлекаясь на авторитетное мнение Посошкова, который вполне сумеет меня заболтать, потому что я в ботанике не слишком разбираюсь, от слова совсем. Для меня большим достижением считалось в свое время то, что я знал, как растет картошка, как ее сажать, полоть, окучивать и выкапывать. А уж как она спину ломает… К счастью, сейчас мне не нужно самому ковыряться в земле, чтобы добыть вкуснейшие клубни, ну а плохо то, что большинство крупных и по настоящему вкусных сортов пока не выведены. Но ничего, легка беда началом. И до элитных сортов дело дойдет, главное, чтобы время было на это. После того, как я отослал все время оглядывающегося Посошкова заниматься своими делами, то с задумчивым видом двинулся медленно мимо небольших парников с вовсю колосящимися растениями.

Долгорукий, недолго колеблясь, присоединился ко мне и теперь шел рядом, заложив руки за спину. Уж не знаю, о чем он думал, возможно о том, что не пронесло, и отдуваться за неведомый пока грех придется именно ему. С высоким Ванькой мне было вполне комфортно общаться, потому как росту мы были примерно одинакового. Не нужно было ни голову наклонять, что часто бывало, ни задирать, чего практически никогда не случалось. Некоторое время шли молча, но, спустя несколько минут, Иван решил нарушить окружающую нас тишину и выяснить, наконец, для чего я его от семьи оторвал и к себе призвал, что крайне редко случалось, в последнее-то время особенно.

— Когда я выезжаю? — тихо спросил он, приноравливаясь к моему неспешному шагу. Самому видимо хотелось рвануть едва ли не бегом, чтобы подальше от меня оказаться. Вот ведь, судьба, раньше-то спал со мною в одной опочивальне, вроде как сон охраняя, на самом деле о своем месте подле меня заботясь, а сейчас едва ли не бежать готов. И ведь никто ему не виноват в таком положении дел, сам наворотил все это, собственными ручками шаловливыми, кои подпись мою старую слишком уж хорошо подделывать научились.

— Как только я полностью определюсь с составом переселенцев, очень может быть, что и вынужденных, да с кораблями сопровождения, так и готовиться начнешь. Дело трудное предстоит, уже на своих землях утвердиться, да не сплоховать там. Не беспокойся, в одиночку я тебя не отправлю, большой караван поведешь. Главное, ничего не забыть. А корабли у нас хорошие имеются. Мы тут почти случайно несколько прекрасных океанских суден у англичан сторговали, почти даром, всего-то жизни их командиров и экипажей они стоили, — я шел, глядя прямо перед собой. Сегодня был один из немногих дней, когда мне удалось выкроить небольшую передышку в вечном беге по кругу, называемом «управление государством». Иногда хотелось махнуть рукой и податься в отпуск. Отправиться туда, где много солнца и есть песчаный пляж. И на этот пляж завалиться и сутки вообще ничего не делать, вяло дрыгая ногами, когда на них набегать волны начнут. Но пока нельзя было останавливаться, никак нельзя. Стоит дать слабину — сожрут. Причем те же сожрут, кто сейчас в рот заглядывает. Я пока что сам себе напоминал молодого вожака в многочисленной, сильной и весьма агрессивной стае. Только раз стоит совершить ошибку, и в загривок тут же вцепится как минимум десяток жаждущих заполучить твое место волков с воплем: «Акела промахнулся!» Даже, если и не промахнулся, даже, если всего лишь немного оступился, едва не попав в волчий капкан, это практически ничего не значит. Закон джунглей во всем его кровавом великолепии — или ты, или тебя, третье дается очень редко.

— Я не беспокоюсь, вот об этом точно нет у меня волнения. Знаю, что все будет обеспечено по первому требованию, чай действительно не на морскую прогулку на яхте отправляемся, — спокойно ответил Иван. — Флотилия пойдет из Черного моря?

— Вряд ли, там сейчас пока слишком неспокойно. Все друг с другом что-от делят, просто удивительно, что творится, — я покачал головой, а Ванька покосился на меня, но ничего не сказал. — С казачками-то справишься, коли все же решу благословить эту вольницу под зад своим императорским пинком, на новые земли?

— Ежели со староверами, кои на одном борту с духовенством расположились, справился, то уж с этими сам Господь велел, — он криво усмехнулся, а я остановился, вынуждая остановиться и его тоже. Охрана тут же образовала вокруг нас полукруг, соблюдая, однако, личное пространство. Михайлов не прекращал совершенствование охраны августейшей семьи, и, если его же подчиненные его в итоге не прикончат, сможет считаться отцом-основателем этого непростого дела.

Вообще, все мои ставленники быстро разбирались в назначенных им делах. Пыхтели, но справлялись, да и еще умудрялись какие-то новшества вводить. Вот, например, Радищев начал осваивать криминалистику, при этом не лез в те дебри, кои ему пока не ведомы, а с простейшего начал, с опросов возможных свидетелей. Точнее, даже не он, а один из его полицейских однажды без всякой надежды спросил сидящую у окна бабку, а не видела ли она того татя, который обобрал подпившего купца Нейминова, возвращавшегося навеселе домой. А она возьми да и скажи, что видела. Да еще и описала его так, что узнать было легко этого известного в полицейском ведомстве молодчика. А Радищев не дурак, тут же внес этот пункт в обязательные к исполнению, для такого вот выяснения и даже термин придумал «выспрашивание». Немного непривычно для моего слуха, но я со своим самоваром давно уже никуда не лезу. Максимум ученым мужам чем-то помогу. Как например намедни не удержался и дописал формулу длинны волны света, добавив непонятную еще частоту. Эйлер потом вместе с обоими Бернулли голову ломали над тем, кто это сделал. В итоге сошлись на версии, что какой-то самородок из студентов. Но дело-то пошло куда как веселее после этого и вплотную приблизило младшего Бернулли к разложению света на спектры. Термин «Дисперсия» был введен Ньютоном, который вплотную занимался светом, но он так и не дошел до волны, а вот Бернулли вот-вот дойдет, и это станет существенным прорывом. А там и до открытия гелия зацикленным на создании чего-то, похожего на дирижабль, Эйлером недалеко. И я ничуть не сомневался в способности Ваньки держать в кулаке толпу. Но с собой я его потащил вовсе не за тем, чтобы разговаривать про его предстоящее вскорости отплытие, а для того, чтобы выпороть без свидетелей.