Моя милая пухляшка (СИ) - Вейла Елена - Страница 3

— Ты… Ты не поймёшь… — она смяла платок в кулаке и пристыженно заморгала.

— Да ладно, почему это? Ты будешь говорить на парселтанге? — он снова усмехнулся.

— Потому что ты… — она вздохнула. — Ты дрыщ!

Конечно он не был дрыщом, скорее хлыщом. Слишком симпатичным. Высоким… Крепким… Поэтому ей хотелось сказать ему как можно больше гадостей. Чтобы не сидеть рядом с открытым ртом, роняя слюни на свои жирные телеса.

— Вот те на! Я не дрыщ… — он похлопал себя по плоскому животу, под белым халатом явно прорисовывались кубики и переплетения мышц. — У меня тоже есть жирок.

Гермиона фыркнула и закатила глаза.

— Ага, конечно, у тебя жирок? Ты дрыщ.

— Хочешь потрогать? — он не дождавшись ответа, схватил за запястье и положил её ладошку на себя.

Гермиона зажмурилась от неожиданности. Дрожащими пальчиками она осторожно ощупала его твёрдый пресс и покраснела. Мерлин, за что? Этот мерзавец был хорош! Чертовски… Гораздо лучше Хулио или Гильермо!

Она с трудом сглотнула хлынувшую слюну и подумала, что с огромным удовольствием откусила бы кусочек этого аппетитного накачанного тела. Гермиона почувствовала, как её трусики увлажняются от пошлых мыслей, и резко одёрнула руку.

— Да! — громко вскрикнула она. — У тебя есть пузико… Да… Точно!

Грейнджер сжала ладонь, которой сейчас касалась мистера Идеальные-пресс-задница-и-плечи, чтобы запомнить это прекрасное ощущение тёплого рельефного тела навсегда.

— Ха-ха, — хохотнул Малфой, растягивая губы в белозубой искренней улыбке. — Точно, пузико! Мне нравится! А теперь, когда ты знаешь мою маленькую тайну, рассказывай свою… Большую. Я выслушаю всё и, клянусь Салазаром, никому ничего не расскажу. Никогда. Я могила.

— Ой, так я тебе и поверила, — проворчала Гермиона, но в этот миг почувствовала какое-то доброе расположение к бывшему врагу и произнесла: — Я здорова, Малфой. Но я не могу не есть… Даже сейчас, я этого очень хочу…

Она сверкнула голодным взглядом на Драко. А он качнул головой, словно понял двусмысленность её фразы и сжал губы в кривой ухмылке, но, слава Мерлину, никак это не прокомментировал. И Гермиона с облегчением вздохнула и продолжила:

— Знаешь, у меня иногда такое чувство, что там огромная дыра. — Она погладила свой большой мягкий живот. — Как будто на моем желудке заклятье незримого расширения… Я хочу есть всегда и много. Ем, когда скучно, ем, когда расстроена, ем, когда мне хорошо, ем днём, а могу и ночью подойти к холодильнику и съесть всё, что там находится, и не заметить. Думать о чём-то и жевать. А если я не ем, то я злюсь или страдаю от депрессии… Мне всегда мало еды… И мне иногда просто плевать, что именно я ем…

Драко облокотился о спинку дивана и подпёр подбородок кулаком. Он слушал её с большим вниманием.

— А что с отношениями? — спросил он с серьёзным видом, как спросил бы доктор у пациента.

Гермиона опустила взгляд на свои пухлые пальцы и тихо ответила, стараясь быть честной:

— Я… Давно ни с кем не… В общем, когда я встречалась с Роном, мне его тоже было мало… Я заставляла его быть идеальным, быть правильным, много читать, говорить со мной, требовала от него больше и больше, и он не выдержал… Мы расстались через год, Рон бежал от меня, теряя тапки и футболки… И вот, вчера он женился и очень счастлив. А я даже не пошла на свадьбу. Потому что… Не нашла красивого платья на свой размер… — она всхлипнула. — Друзья думают, что я приболела… А мне стыдно им признаться, что я ненавижу себя, своё тело… Что найти красивое платье и обувь для такой как я, почти невозможно… У меня сейчас близкие отношения только с едой. С ней у меня любовь. — Гермиона горько усмехнулась. — Еда моё всё. Она не предаст, не уйдёт к другой женщине, еда утешит, согреет и порадует. Вот так…

Блондин задумчиво покачал головой, видимо, переваривая её откровения.

— Спасибо, что выслушал, Малфой… — прошептала Гермиона и с надеждой взглянула в его посерьёзневшее лицо. — Ты ведь поможешь мне?

— Драко, — поправил он.

— Что?

— Зови меня Драко…

— Мм, ну хорошо. Драко. Так что? Ты сможешь помочь с моей проблемой? Большой проблемой? — Гермиона даже задержала дыхание, ожидая его ответа.

Он потёр лоб и неожиданно хлопнул в ладоши:

— Да, я помогу тебе! Но предупреждаю, это пока экспериментальный вариант. Возможно, у тебя отрастут рога и копыта, или появятся лишние уши и огромная борода, как у Хагрида.

— Что? Ты серьёзно? — испугалась Гермиона. Хотя, если к ней вернется стройная фигура, она не против зарослей на подбородке, уж время на утреннее бритье она найдёт.

Малфой рассмеялся:

— Шучу! Сейчас, пять секунд! — он легко подскочил с дивана и бросился к шкафу у стены.

Позвенев склянками, Драко вытащил маленькую бутылку из зелёного стекла.

— Давай, Грейнджер, до дна! — он откупорил склянку и торжественно протянул её Гермионе.

— Ты уверен… Я точно буду в порядке? — засомневалась она, глядя в горящие предвкушением глаза Драко. — Может мне написать завещание… На всякий случай…

— Поздно осторожничать. После всего, что ты мне рассказала. Вперёд, к фигуре своей мечты! — он подтолкнул её неуверенную ладонь.

И действительно, после её депрессивного рассказа, оставалось либо обожраться до полусмерти, либо покончить с собой. Эх, была не была! Гермиона взялась за хрупкое стекло. Закрыла глаза. Поднесла горлышко к губам и, мысленно попрощавшись с жизнью, влила в себя всё содержимое до капли.

Вкус зелья напомнил ей виски с колой, что она пила в кафе, но чуть более терпкий. Грейнджер открыла глаза через пару секунд. Каких либо изменений она не почувствовала, а вот в голове творилось что-то странное.

— Малфой? — она обернулась к хитро улыбавшемуся бывшему слизеринцу. — Я уже худею?

— Худеешь, таешь прям на глазах! — усмехнулся он и наколдовал ей зеркало в широкой золотой раме. — Посмотри какая ты!

Гермиона давненько не разглядывала себя, а особенно в полный рост. Она уничтожила дома все эти адские штуки под названием зеркала, ведь они отражали что-то слишком несуразное и большое, а не её. А в магазинах Грейнджер выбегала из примерочных, как ошпаренная, всегда потная и расстроенная, и долго пыталась развидеть то, что видела, рефлексируя и плача по вечерам с новым ведерком мороженого.

Но в этот раз с неё словно спала пелена. Она высмотрела в отражении приятную… Нет, даже милую… Да, нет, что там, красивую девушку, с нежной, чуть загорелой кожей, которую украшали веснушки, её пышная грудь соблазнительно выпирала вперёд. И талия у неё оказывается была на месте, хоть и не ярко-выраженная. И полные бедра казались не такими уж и огромными. Где были её глаза раньше? Почему она всего этого не замечала. Она в восторге подошла ближе к зеркалу и дотронулась до него пальцем.

— Это волшебство? Зеркало врёт?

Малфой, стоящий за её спиной, откашлялся:

— Не думаю. Сними свой цветной парашют и взгляни внимательнее.

Гермиона ощущала какой-то необычный подъем и не долго думая стянула с себя бесформенную тряпку. Она с удовольствием зашвырнула её подальше и осталась в одних зелёных трусиках и такого же цвета лифе. Её груди выглядели, как два молодых арбуза, а округлые пышные бедра показались Гермионе невероятно сексуальными. И так казалось не только ей. Она увидела, что за её спиной Малфой облизнул губы, нахально разглядывая её попку.

— Я не съедобная, — вспомнила Гермиона и хихикнула.

Он резко поднял глаза и встретился с ней взглядом в отражении, неожиданно смущённо усмехнулся и зачесал с лица чёлку немного нервным движением.

— Нет, Грейнджер… Ты очень даже съедобная… — он снова сглотнул, когда она повернулась к нему всем телом.

— Гермиона, — проговорила она, кусая нижнюю губу.

— Что?

— Называй меня Гермиона, дрыщ… — она рассмеялась, видя с каким желанием Малфой смотрит на её груди.

— Гермиона… — повторил он на выдохе и отошел в сторону, не скрывая восхищения. — Что ты чувствуешь, Гермиона?