Эвермит: Остров Эльфов (ЛП) - Каннингем Элейн - Страница 51

Во-первых, волшебник был квинтэссенцией золотой эльфийской красоты: бледная таунитовая кожа, иссиня-черные волосы и большие миндалевидные глаза цвета летнего луга. Его руки были длиннопалыми и изящными, а резкие, тонко вылепленные черты и треугольное лицо напоминали о древних зачарованных скульптурах богов, которые их предки привезли из Аривандаара. Вури Дуротиль был высок, как его прославленный дед Ролим, и так же легок, как тот знаменитый воин. Но у него был другой талант. Он пришел к магии в раннем возрасте и уже доказал, что обладает исключительным потенциалом. Уже сейчас он выступал в роли центра небольшого круга, а его сверстники оказывали ему почтение, несоизмеримое с его возрастом и достижениями. Большинство эльфов полагали, что Вури Дуротиль со временем станет самым могущественным Высшим магом на всем Эвермите, и относились к нему именно так. Однако, по мнению Бриндарри, молодой маг довольствовался слишком малым.

"Это возмутительно", - прорычал Бриндарри, когда его терпению пришел конец. "Клянусь священной кровью Кореллона! Серые эльфы правят в Эвермите, а ты просто плывешь по течению событий, беспечный, как облака на летнем ветерке".

Маг поднял одну бровь, и Бриндарри покраснел, вспомнив, что прабабушка его друга, Верховный маг Ава Лунноцветущая, была представительницей этой злосчастной расы.

"Серый эльф" было более чем мягко говоря насмешливым термином для Людей, которых обычно называли Лунными или Серебряными эльфами. Легкий оттенок эльфийского языка превращал оскорбление в слово, означающее "отбросы", то, что было обычным и низким, отходы, остающиеся после создания предметов из драгоценных металлов - что подразумевало "золотых" эльфов. Из уст другого эльфа "серый" было смертельным оскорблением.

Но Вури, казалось, был склонен пропустить это мимо ушей. Он грациозно раздвинул конечности и опустился на пол. "И что ты хочешь, чтобы я сделал, мой нетерпеливый друг? Поразить нового Верховного советника огненным шаром или, может быть, уложить его одним ударом призрачного меча?"

"Это было бы лучше, чем вообще ничего не делать", - пробормотал Бриндарри. "У тебя определенно есть сила, чтобы принять меры!"

"Нет, не имею. По крайней мере, пока нет".

Эти загадочные слова были так близки к тому, чтобы Вури озвучил их общие амбиции. Глаза Бриндарри блестели от возбуждения, когда он смотрел на своего друга.

"Пора бы тебе подумать о том, чтобы получить положенное!" - ликовал он. "Ты слишком долго играл роль мальчика-посыльного!"

Уголки губ Вури приподнялись в язвительной улыбке. "Мальчик-посыльный. Никогда не слышал, чтобы это было сказано именно так", - мягко сказал он. "Полагаю, я должен отметить, что передача сообщений от одной башни Высших Магов к другой - важная часть работы Кругов. Правда, это моя основная задача, но, учитывая мою молодость, Старейшины считают, что лучше, чтобы я хорошо выучил одно дело, прежде чем двигаться дальше".

Бриндарри в отчаянии вскинул руки. "Как ты собираешься править в Эвермите, если ты только и делаешь, что болтаешь с магами Аривандаара?"

"Ах, но в информации есть сила".

"Сила, которую разделяют все остальные эльфы твоего Круга", - ответил воин.

"Пусть так", - сказал Вури с небольшой, скрытной улыбкой. "Но настанет время, когда это перестанет быть правдой. Пойдем, я хочу, чтобы ты кое-что увидел".

Маг повел их по круто закручивающейся лестнице на самый верх башни. В центре небольшого куполообразного помещения стояла алебастровая колонна, из которой поднимался скипетроподобный предмет. Он был длиной примерно с руку эльфа и сделан из какого-то атласного металла, который не был ни золотым, ни серебряным, но какого-то едва уловимого оттенка, которому даже точная эльфийская эстетика не знала названия. Под поверхностью, казавшейся совершенно гладкой, скрывалась замысловатая резьба. Это было изумительное произведение искусства и магии, которое по праву венчал большой золотой драгоценный камень.

"Накопитель", - сказал Вури, поглаживая гладкий металл рукой любовника. "С его помощью я могу накапливать энергию от каждого произнесенного мною заклинания. Со временем я накоплю столько силы, что смогу действовать в одиночку и творить Высшую Магию как Круг Единого".

Бриндарри издал победный клич. "И тогда тебе больше не нужно будет отчитываться перед болванами, которые правят и ограничивают использование магии! Твоя сила будет огромной. Сместить претендента на Амариллис будет проще простого", - радостно заключил он.

"Не так просто, как ты думаешь", - предостерег его Вури. "Традиции, друг мой, - сильная вещь. Тамсон Амариллис вооружен не только своими собственными заслугами, которые весьма значительны, но и всеми заслугами своих выдающихся предков. Даже если бы каждый недовольный золотой эльф на этом острове объединился под моим знаменем, у нас было бы мало надежды на успешный переворот - по крайней мере, не традиционными методами ведения войны. Нет, настало время найти не только новые силы, но и новые пути. И, возможно, - размышлял он, - новых союзников".

Ньерде фыркнул. "И где же ты найдешь этих союзников?"

"Делая то, что у меня получается лучше всего", - сухо ответил Вури, - "будучи самым лучшим "мальчиком-посыльным", которого когда-либо знал Эвермит".

* * * * *

Эльфийский корабль шел на смерть. Капитан Мариона Лиственная Куща знала это даже тогда, когда отдавала приказ об ответной атаке.

Она ощущала его смерть как физическую боль. За все десятилетия путешествий среди звезд она не встречала равного ему корабля. По внешнему виду он напоминал титаническую бабочку с двумя парусами, переливающимися всеми оттенками зеленого, известными на ее богатой зеленью родине. Паруса были так огромны, что корпус корабля - прочная конструкция с килем длиной более ста футов - почти терялся среди них. Мариона унаследовала этот изящный военный корабль от своего дяди, который сам взращивал и лелеял его, и она продолжала традицию Лиственной Кущи - исследовать, торговать и путешествовать ради самой радости путешествия. Она знала этот корабль так же хорошо, как любой конный воин знает своего пегаса, и чувствовала его предсмертные муки так же остро, как если бы это был любимый жеребец.

Капитан стоически наблюдала, как ее команда приводила баллисты в боевое положение и заряжала катапульту виноградной дробью. Ее корабль был хорошо вооружен: две баллисты, стрелявшие огромными металлическими болтами с точностью эльфийского лука, и катапульта, способная с разрушительной силой выпустить большой заряд ракет. Но даже этого будет недостаточно, и она знала это. Корабль погибнет, это точно, и эльфийская команда тоже. Но, по крайней мере, они заберут с собой нескольких К'нидар.

Мариона выругалась себе под нос, наблюдая за приближением К'нидар. Их стая летела к кораблю в точном однолинейном строю. К'нидар - гордые, похожие на летучих мышей существа с размахом крыльев в пятнадцать футов и длинными колючими хвостами, как у виверн, - были черны, как дикое пространство, в котором они охотились, но на их кристаллических крыльях сверкали все цвета светового и теплового спектра. К'нидар были пожирателями тепла и путешествовали по огромным пространствам между звездами. Они говорили, дыша сложными узорами тепла и энергии, которые были обнаружены и поняты другими представителями их вида. Катастрофа обычно случалась всякий раз, когда они пытались "говорить" со звездными кораблями. Действительно, они часто притягивались к таким кораблям, привлеченные теплом, светом и активностью.

Однако эти К'нидар были не просто любопытны. Это была охотничья группа, и они отчаянно нуждались в пище. Мариона поняла это по необычно тесному строю летающих чудовищ. Они летели почти нос к носу, так что каждый К'нидар мог питаться теплом, излучаемым существом перед ним.