Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена - Страница 36

Драко предполагал, что второй раз Скорпиус преобразился в зверя в тот злополучный день. Тот самый, когда весь изодранный, в крови и страшных ранах, мальчишка ввалился в комнату своей почившей матери. Малфой тупо напивался там вот уже неделю после смерти Астории и оплакивал свою никчемную жизнь, в которой постоянно случалось дерьмо и умирали дорогие ему люди. И он никогда не забудет какой ужас испытал, увидев израненного сына.

В тот момент Драко понял, что не готов потерять ещё и мальчишку.

Снейп помог выходить парня. Скорпиус и в тот раз не вспомнил подробностей своего спасения. Драко сам выяснил, что же случилось. Проехав по следам мальчика в зимнем лесу, он нашёл труп мёртвого растерзанного кугуара, следы борьбы двух хищников и рваные куски ткани тёплой мантии сына.

Они со Снейпом подумали и решили тогда, что сообщат Скорпиусу о его способностях анимага в день его восемнадцатилетия. Чтобы у того, с такой склонностью к приключениям, не было соблазна воспользоваться своим даром для детских шалостей.

Драко было ясно, что Скорпиус превращался в барса в моменты, когда его жизнь висела на волоске. Внутренний зверь защищал его от смерти. Но сейчас в этой комнате ничто не угрожало парню. Значит так влияло на него преображение Гермионы, с которой он был всё ещё связан.

И это значило одно — Грейнджер снова волчица. Она снова зверь…

В горле комком застряла желчь… Что же будет?

— Тихо, Скорпиус, тихо, — медленно, успокаивающим голосом говорил Драко рычащему барсу. — Вспомни, кто ты есть… Ты хороший добрый человек… Ты мой сын, Скорпиус Малфой… Ты учишься в школе, любишь животных… Теперь попробуй стать человеком… Давай…

— Я давно говорил, что надо ему все рассказать! — недовольно шикнул Люциус, обнимая рыжую малышку. — Хоть Скорп и не самый умный из Малфоев, он бы уже научился перевоплощаться…

Барс зарычал громче и дернулся в его сторону. Старший Малфой, заметив это опасное движение, медленно вытащил волшебную палочку и заботливо задвинул Розу за свою спину. Зверь сверкнул голубыми глазами. Он всё понимал.

— Люц, ты можешь заткнуться? — прошипел Северус. Люциус возмущённо сжал губы, но не ответил — никто не знал, на что способен Скорпиус в шкуре хищника. — Продолжай говорить, Драко.

Снейп начал движение палочкой, и Драко надеялся, что крестный хочет обезопасить всех от неожиданного нападения. Он продолжил говорить с сыном:

— Не волнуйся, всё будет хорошо. Вспомни, кто ты, и стань собой… Найди в себе силы стать человеком… Ты знаешь, как это сделать. Посмотри, какая красивая девушка пришла к тебе в гости, ты обещал ей показать нашу библиотеку…

Драко видел — в глазах зверя горело понимание. Казалось, Скорпиус пытается вернуться, но что-то мешало ему. Вдруг зверь протяжно рыкнул, в этом звуке слышались боль и отчаяние. Драко и Северус тревожно переглянулись. Что-то происходило там, снаружи. С Грейнджер. Опасный оскал на звериной морде исчез, появилось странное выражение, и барс упал, словно невидимая сила сбила его с ног. И когда белая большая кошка заскулила от боли, из его правой задней лапы хлынула ярким потоком красная кровь.

Драко дернулся на помощь своему ребёнку, но Северус махнул рукой в сторону двери и прорычал:

— Драко, ты должен найти её! — Снейп принялся выводить в воздухе голубые световые линии в виде непонятных рисунков и символов. — Кажется, она сильно поранилась в лесу!

— Но Скорп… — кровь заливала пол, и Драко видел, что это опасная рана, возможно задета артерия.

— Я займусь им! Они оба умрут, если не поторопишься! Отыщи Гермиону, она не ушла далеко! — Северус опустил световую конструкцию из рун на зверя заковывая его в стазис, чтобы остановить кровь.

Драко направился прямиком к лошадям. Они всё ещё бродили по загону, мирно поедая траву. Малфой свистнул, и его чёрный друг тут же откликнулся. Драко не стал терять время, одевать седло и забирать магическое копье, он накинул на жеребца повод и запрыгнул на него так, без седла. Палочкой вычертил руну слежения за крупным зверем. Красная призрачная сеть устремилась в лес. Она помогала ему в ловле оленей и предупреждала о более опасных хищных зверях. Малфой развернул коня и последовал за ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После утреннего ливня земля в лесу ещё не просохла, Драко хорошо видел следы маленьких женских ступней в чёрной грязи. Погнутые ветки и измятые мокрые листья и травы… сломанные сучья… куски красной ткани… Женские следы резко менялись на огромные волчьи.

Он следовал в правильном направлении.

Лошадь хрипло дышала под ним, когда перепрыгивала через поваленные деревья. Грязная вода брызгала в разные стороны от копыт. Лес становился все гуще и темнее. Солнечный свет почти не проходил меж крон, а птичий гомон и звуки ветра остались где-то позади. Драко уже пожалел, что не взял копье, он предпочитал не заходить в эти мрачные места без охотничьей экипировки. Оглянувшись в поисках красной метки следящего заклинания, он увидел, что магическое пятно пульсировало между кривых чёрных стволов почти у края непролазных болот. Там он выставлял несколько капканов на больших зверей.

Чёрт! Неужели она попала в его ловушку?

Он направил Дрого в сторону красной метки, но конь на полпути заупрямился, завертелся на месте. Почувствовал хищника. Драко спрыгнул с жеребца и, закрепив повод за торчащий уродливый корень. Вооружившись волшебной палочкой, он полез сквозь переломанные ветки вперёд. И ещё не подойдя к месту, Малфой услышал, как тихо скулило животное, упавшее в яму.

Драко подошёл к краю оврага и наконец увидел её. Он уже и забыл, какой огромной была волчица. С крупной мордой, кудрявой тёмной шерстью и мощными лапами. Она выглядела впечатляюще грозно.

Волчица подняла голову на шум и попыталась вскочить. Она зарычала из последних сил. Жёлтые глаза загорелись, и Драко увидел в них жгучее желание разорвать на части смешанное с отчаянием. Он заметил свой железный капкан на её задней правой лапе. Зубцы жестоко впивались в волчью плоть, и кровь стекала вниз, смешиваясь с грязью.

— Грёбаный Салазар! — раздосадованно ругнулся Малфой — что за женщина, снова вляпалась в проблему!

Этими капканами он обложил лес со стороны болот, чтобы оградить свою землю от нашествия медведей и других опасных хищников.

И один из таких хищников лежал сейчас перед ним в грязи, истекая кровью и пытаясь казаться страшнее, чем есть на самом деле. Но Драко знал, кто прятался под этой страшной личиной. Он вспомнил, как ласково Скорпиус называл волчицу, когда она сидела в клетке, и произнёс успокаивающим тоном:

— Тише, Кудряшка… Тише… Я помогу тебе… Ты же помнишь, кто я?

Волчица свирепо рыкнула в ответ, но звериные глаза блеснули слезами. И Драко опустил руку с палочкой, уверенный, что она помнит его. Вряд ли Грейнджер покусится на того, кто кормил её несколько дней, и кто совсем недавно целовал и ласкал её человеческое тело. Он бесстрашно сделал шаг к ней навстречу. Драко чувствовал себя сумасшедшим, но спускался вниз по скользкому склону оврага прямиком к огромной твари в пасть. Ему нужно было помочь ей, ради сына и ради неё самой.

— Я вытащу тебя… Вспомни, кто я. Я твой… Твой Охотник, — говорил Драко всё, что приходило в голову, лишь бы заговорить её, заставить слушать и успокоиться. — Я спасу тебя. Верь мне, Грейнджер…

Малфой держал руки на виду, чтобы она не нервничала и не думала, что он опасен. Волчица завозилась в грязи, оскаливая зубы, но её уши напряжённо торчали вверх, вслушиваясь в слова.

— Гермиона, ты же не хочешь, чтобы мой сын умер, и, я уверен, ты не хочешь умирать сама… Тем более, что спасение так близко… Позволь мне помочь тебе…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он медленно и очень осторожно протянул руку к её мощной морде, где-то в глубине души опасаясь, что дикая волчица набросится на него. И проглотил этот страх, ожидая её реакции с замиранием сердца. Зверюга потянулась навстречу, часто и тяжело вдыхая воздух.

Драко застыл, стараясь не шевелиться.

И вдруг она ткнулась в его ладонь мокрым носом. Малфой выдохнув, осторожно провел по нему пальцами. Его Волчица. Жёлтые глаза больше не смотрели с ненавистью, из них текли слезы. Зверь ослаблено уронил голову в грязь.