Зной (ЛП) - Джонс Н. Г. - Страница 44

И опять же, Стэн не был готов выяснять отношения с Барби. Барби была его миром. Его привлекательной, высокой блондинкой, молодой женой. Его призом. Матерью его детей.

А потом ему позвонили. Сообщили, что Барби попала в аварию. Сказали, что ему срочно нужно вернуться домой. И что у нее перспективы не радужные.

Он поспешил в больницу. Она так и не очнулась.

В полиции ему сказали, что с его женой был мужчина, который скрылся с места происшествия. Они не стали комментировать, кто это был. Потому что просто не знали. Но слухи распространяются быстрее, чем скорость звука, и когда он узнал, что мальчики Честерфилда были первыми, кто прибыл на место происшествия, он подъехал к их дому. Они были хорошими ребятами, а их отец счастлив был помочь отчаявшемуся мужчине.

Мальчики рассказали ему то же, что и полиции. Они не были уверены, ведь было уже темно. Но там был мужчина — высокий с темными волосами. Они сказали, что он был типажа Рори, но это просто не мог быть Рори. Его не было в городе. Машины не было на подъездной дорожке. Рори был другом Стэна, одним из тех, кому безоговорочно доверяешь. Поэтому, это, скорее всего, был тот учтивый парень, приехавший в их город и во всех разбудивший интерес, который лишь своим появлением перевернул с ног на голову жизни всего города. Чье появление совпало с отстраненностью и странным поведением жены Стэна. Любитель негров. Поэтому было решено, что именно такой тип мужчин может влезть в семью и похитить чужую женщину. Кроме того, Рори и Лилли были идеальной парой. Два приятных человека из хороших семей. Рори был ответственным братом со стабильной работой. Бобби — бунтарь, бросившем колледж. Да и зачем мужчине изменять такой красивой женщине, как Лилли?

Тогда Стэн стал больше расспрашивать, и мальчики предположили, что это мог быть брат Рори. Стэн все спрашивал, и тогда они уже окончательно в этом убедились.

Стэн вернулся к себе домой. На следующее утро люди уже стали приходить к нему с едой и соболезнованиями. Но не Лилли. Что она знала? Она знала, что это сделал ее деверь. Машина ее стояла у дома, а она все не выходила на улицу. Парочка сердобольных соседей упомянули, что видели, как она помогала Бобби в спешке собирать вещи.

Стэн помнил, как она защищала Бобби за тем ужином, когда она накинулась на него за то, что он стал выговаривать ее деверю. Разумеется, она помогла ему сбежать из города.

Так Стэн сел в свою машину и решил, что ему может повезти еще встретить, где — нибудь сукиного сына. Ведь он был так напуган от потери Барби, от того, что не смог защитить ее, когда был шанс. Но сейчас пришло время все сделать правильно. Он ездил и ездил, пока не заметил приметный грузовик Бобби, припаркованный у мотеля.

Мы видим лишь то, что хотим видеть.

А… такого я никогда не ждала.

***

Сперва я подумала, что это запускают остатки фейерверков с 4 июля. Но нет. Это было неправдой. Я просто старалась убедить себя в этом. Потому что именно сейчас я ощутила, что часы остановились. Обратный отсчет достиг нуля. И я знала, что это все не невинные детские игры.

Побежав к двери, я широко ее распахнула. Тогда — то я и увидела Бобби, стоящего на коленях и держащегося за живот, его белая футболка становилась красной.

За ним стоял Стэн, в его руках был пистолет, но глаза его были потерянными.

— Стэн! — отчаянно закричала я. — Что ты наделал? Что ты наделал? — кричала я, подбегая к Бобби, который уже упал на бок.

— Лилли? — пробормотал Стэн, похоже, вышедший из своего транса. Звуки приближающихся к нам шагов и перешептывания спугнули Стэна. Пистолет выпал из его руки. Он побежал к своей машине и быстро уехал с парковки.

Я положила Бобби на спину, баюкая на своих руках.

Этого просто не могло с нами случиться. Я только обрела его. Мы пожертвовали всем. Заплатили по всем долгам. Мы страдали. И заслужили шанс.

— Вызовите скорую! — закричала я подбежавшим людям. — Все будет хорошо, Бобби, — плакала я, держа его за руку, а другой зажимая рану.

Его глаза были открыты, и он все еще был в сознании.

— Послушай, Лилли… Я должен позвонить Уиллу.

— Не говори так, — он хотел сдаться, а я не смогу с этим смириться.

— Лил…, — его глаза излучали мягкий и успокаивающий свет, даже несмотря на всю испытываемую им боль. — Я должен был умереть на войне… но Кёртис дал мне дополнительное время, чтобы найти тебя. Чтобы сказать, что я никогда не бросал тебя.

— Перестань… с тобой все будет хорошо…, — лицо его все белело и белело, пока не стало примерно такого же цвета, как и футболка.

— Я столько всего получил. Это были лучшие недели в моей жизни. Я полностью владел тобой целый день. Так что, я буду в порядке…, — его голос стал еле слышен. Я схватила его лицо руками, чтобы хоть немного отогреть.

— Нет! — закричала я. — Ты не можешь уйти. Ты — лучшая часть меня, Бобби, — я уткнулась в его шею. — Без тебя у меня ничего не останется, — я качала его на руках, словно ребенка. Будто бы могла снова вдохнуть жизнь в его тело.

Глаза Бобби снова открылись, словно он решил остаться тут еще на какое — то время.

— Пообещай… что ты не… останешься. Что тебя снова не затянет это болото. Проживи… сотню… жизней за нас двоих, — его слова прозвучали, как удар, и его грудь высоко поднялась.

Я не хотела ничего обещать. Ведь это стало бы принятием того, что Бобби уйдет.

— Нет… ты должен жить.

— Пообещай, — настаивал он.

Я кивнула.

— Миллион, — слова, которые мы говорили друг другу всего несколько минут назад, были полны обещаний. Они были как клятва поддерживать друг друга до конца наших жизней. Чтобы наверстать упущенное за потерянные годы. Чтобы разделить наши жизни друг с другом. А теперь они служили утешением для умирающего мужчины. Теперь они стали обязанностью, которую я вынуждена нести лишь на своих плечах. Они стали торжественным обещанием.

— Уилл…

Я кивнула, убеждая Бобби, что сделаю так, как он просил.

— Ты обещал, что не уйдешь, — я плакала в самое его ухо.

Он перевернул ладонь на своем животе вверх и перекрестил красные от крови пальцы с моими.

— Никогда, — прошептал он.

— Нет… нет, — я уже рыдала.

Чьи — то руки взяли меня за плечи и попытались отстранить, я вцепилась в них, сопротивляясь.

— Мэм, мэм. Приехала скорая, — мягко сказал голос сзади.

Я беспомощно смотрела, как медик работал над Бобби. Жизнь потихоньку покидала мое тело, будто бы это я умирала, но каким — то образом, все еще могла дышать.

— Мэм, мэм…, — отдаленное эхо ворвалось в мое сознание. Удивленно я смотрела на незнакомца.

— Думаю, у вас идет кровь.

Я взглянула на свои руки и на футболку Бобби, в которую была одета. Разумеется, я вся была в крови. Вот идиот.

— Нет, — ответила я, указывая на землю.

Несколько капель темной крови были и на асфальте подо мной. Упала еще одна. И еще. Руками, испачканными в крови Бобби, я медленно подняла подол футболки. Стыдиться этих людей сил уже не было. Они только что стали свидетелями, как надругались над моей душой.

На моей белой комбинации было красное пятно. И тогда все стало, как в тумане. Колени подогнулись, и я поняла, что стою на четвереньках. Все слышалось, будто в отдалении, но сквозь оглушительный беспорядочный шепот, я все же увидела, что Бобби загружают в скорую.

Я потянулась к нему, когда меня окружили люди, пытаясь помочь. Но они не помогали, они позволяли медикам забрать лучшую часть меня. Позволяли разделить меня на две половины. Я не могла оставить Бобби. Не могла позволить им забрать его у меня.

Приступ тошноты накрыл меня, будто удар бейсбольной биты в живот, меня рвало так сильно, что было больно. Хотелось надеяться, что это убьет меня. Мне совершенно не хотелось жить на планете, на которой не существовало Бобби Лайтли.

Ко мне снова потянулись руки, и я с ними отчаянно сражалась. Царапалась. Отбивалась. Острая игла в моей руке резко выделилась на фоне туманности всего происходящего. А потом стало очень мягко, пока не осталось вообще ничего.