Боди-Арт (ЛП) - Триана Кристофер - Страница 22

Когда он с Кэрри делили квартиру, там была прачечная на подвальном этаже здания, где арендаторы могли постирать одежду и купить газировки, чипсы и презервативы из автомата. Гарольд и его девушка разделили обязанности, и спускались туда каждое воскресение по очереди.

К тому моменту, когда он впервые увидел Марго, они прожили там почти год. Он сидел на лавочке и читал журнал, в котором были интересные статьи, пока ждал, когда закончится стирка. Он отвлёкся на звук дверного звонка и увидел весьма женственную брюнетку, которая вошла с пластиковой корзиной, которая упиралась ей в бедро. Это был жаркий, августовский день и все, что на ней было надето, это урезанные шорты и лимонно-зеленый топ. Топ уже пропитался потом с ее груди.

Гарольду нравилась только Кэрри. Она была привлекательной женщиной и совершенно необузданной в постели. Но у нее не было тех привлекательных форм, которыми обладала вошедшая женщина. Она выглядела так, как будто сошла с прошлогоднего календаря с девушками Pin-UP, или из фильма Расса Мейера[19]. Ее глаза перехватили, что он на нее пялится, и даже не смотря на то, что его поймали с поличным, он все равно продолжал на нее смотреть. Ее, казалось, это позабавило, так что она принялась его дразнить - она опустила корзину, чтобы купить газировки, затем стала водить банкой с газировкой по своим щекам и рукам, чтобы увлажнить тело. Она откинула волосы одной рукой и сделала глубокий глоток из банки. Когда она наконец добралась до стирки, она нагнулась над бельем и демонстративно начала отделять трусики и лифчики от остального белья, и забрасывать их в машинку.

Затем она вышла, махнув Гарольду, даже не бросив на него взгляда.

Перед тем, как машинка все не испортила, простирав белье, Гарольд залез туда и набрал полные руки трусиков и парочки бюстгальтеров. Будучи наедине с собой в прачечной, он поднес пакет с бельем к своему лицу и глубоко вздохнул аромат, смакуя свой приз.

В течение остатка месяца, пока он, Кэрри и Марго жили в комплексе, Гарольд видел Марго несколько раз в разных ситуациях. После инцидента с бельем он впервые ее увидел в холле, когда она просто проходила мимо. Когда он увидел, как она подходит к почтовым ящикам, резкое чувство вины разогнало в нем ужас, который пронзил его, словно разряд молнии. Он пытался собрать ее письма и пригнувшись скрыться, однако она приближалась слишком быстро. Она заметила его и подмигнула, давая понять, что она его узнала. А все, что он мог сделать, это удалиться к лестнице, опустив голову. Но, он успел разглядеть ее имя на почтовом ящике.

Марго Ноулес.

Марго знала, что он взял ее белье. Должна была знать. Но она ему ничего не предъявила. Может потому, что считала, что это забавно. Он гадал, что может быть, это ее даже завело. Конечно, он слишком ссал к ней подойти, не столько потому, что он был верен Кэрри, а столько потому, что он даже представить не мог, что такая кошечка, как Марго, когда-нибудь заинтересуется его костлявым телом и нервными глазами с мешками. Марго была той девушкой, которая зажигала с клишированными парнями-бодибилдерами со иx быстрыми тачками, футболом и плечами; теми самыми парнями, которые выбивали у него книги из рук и пытались натянуть трусы ему на голову, пока он был в них. Она конечно улыбалась ему, но если бы он предпринял какой-либо шаг, эта улыбка переросла бы в жестокий смех, который могут издавать только красивые девушки.

Он видел ее периодически – когда она плавала в бассейне, в своем чертовски маленьком бикини, на парковке, в ее кабриолете, в продуктовом вниз по улице. Но в прачечной он ее больше не видел, даже не смотря на то, что он высчитывал дни, когда она может туда направиться. Со временем, она съехала и Гарольд больше ее не видел никогда. У него остались только те немногие, драгоценные воспоминания о ней и секретная коробка стыда, которую Гарольд прятал от своей девушки.

С годами воспоминания о Марго и ее совершенном теле отошли на второй план его эротических грез, и содержимое обувной коробки тоже становилось все менее и менее привлекательным, пока однажды он не выбросил их все вместе.

Теперь он пожалел, что не сохранил хотя бы одну пару трусиков, просто чтобы сравнить их с теми, что были на ней сейчас, которые, будь они хоть немного больше, могли бы сойти за пляжное полотенце. Это было не просто уродство, которое сделало ее неузнаваемой, это были просто волнообразные рулоны китового жира, которые она бережно собирала последние двадцать лет. И дело было даже не в фотографиях, которые поступили вместе с ней, это была совершенно иная Марго Ноулес.

Но в этом тогда нет никакого смысла, так ведь?

Нет, есть.

Была какая-то система, Гарольд знал это. Одна за другой они поступали к нему – возвращались к нему – женщины из его прошлого. Темная длань судьбы возвращала их к нему. Чтобы он мог разрезать, порезать и запрятать их тела, дабы сохранить то, что делало их столь прекрасными для него.

Это было во плоти.

Даже Эми, дочь Марго, была пассажиркой того растущего поезда, полного пассажирок, столь восхищающих Гарольда своими формами. Она была дочерью женщины, которую он вожделел очень долго – плоть от плоти, кровь от крови. Она вытолкнула ее из своей матки в теплой массе крови в те времена, когда Марго еще была настолько прелестна, чтобы сводить его с ума настолько, чтоб он воровал трусики. Девочка впитала красоту Марго как губка и только начала проявлять ее, расцветая в своей женственности только для того, чтобы ее сорвала разрушительная рука голодного жнеца.

У Симоны и Кэрри были свои части, которые он выбрал для своей коллекции.

Но основное, что должна была дать Марго, это не дар со своего тела – это был дар с того, что ее тело произвело.

18.

- Не думаю, что смогу продолжать, – cказала Кэнди.

Но она хотела продолжать.

Она не хотела забрасывать все те деньги, власть и искусство.

Но это было необходимо – так ведь?

- Не загоняй меня в угол, - сказал он. – Возможно, можно внести какие-то изменения.

Рутгер сидел напротив нее на изогнутой секции, на улице. Его утренняя Kровавая Мэри расположилась на кромке костровой ямы. Джессика плескалась в бассейне среди фонтанов, голая, как беззаботный ребенок, какой была Кэнди на пике своей славы.

- Не знаю, - сказала она, смотря в сторону.

- Можно изменить степень твоей вовлеченности в процесс.

Внутри нее, что-то кольнуло.

- Каким образом?

- Да просто. Джессика по-настоящему сверкает. Можем перевести основной фокус на нее, тебя оставив на вторых ролях.

Вода засверкала на солнце, как и Джессика.

- Я не собираюсь быть на подхвате у кого-либо, - наконец сказала Кэнди.

- Я бы тоже этого очень не хотел.

- Я просто чувствую, что мои нервы выгорают.

- Ну, это цена, которую мы все платим. Искусство исходит из боли.

Он сделал глубокий глоток из стакана, затем взял ее руку в свою.

- Ты должна довериться мне, - сказал он. - Те чувства, которые ты сейчас испытываешь, страх и отвращение, они со временем развеются.

Те чувства, насколько сильны бы они ни были, растворились в той жажде крови, которую она испытывала. Та ярость, которая ей овладела, была ужасающей. Она была настолько чуждой, как будто она впала в состояние какого-то ультранасилия. Она стала подобна животному. Как и Джессика.

- Если откинуть страх и отвращение, которые нас сдерживают, не рискуем ли мы потерять контроль над собой? – спросила Кэнди.

- Очень на это рассчитываю, – со смехом ответил он. – Иначе нам снимать будет нечего.

За их спинами отворилась стеклянная дверь и вошел Хавьер.

- Принести завтрак сейчас?

Рутгер посмотрел на Кэнди, та замотала головой.

- Думаю мы в порядке, – ответил ему Рутгер.

Он уже было развернулся, чтобы вернуться в дом, но Кэнди остановила его.

- Можно мне одну из этих Кровавых Мэри?