Внедрение (СИ) - Майер Виктор - Страница 23

— И Хромого…

— Того старика? Твоего соплеменника? Это была самооборона. Я уже говорил тебе об этом.

— Ты удивительный человек… Мне, наверное, никогда не понять тебя.

— Надеюсь, что это всё же когда-нибудь случится, мой юный друг. Не позволяй жестокости и злобе поселиться в твоём сердце…

Юноша замолчал, обдумывая эти слова. Бродяга являлся незаурядной личностью. Может быть, именно поэтому его так тянуло к нему. Среди ангелов Убежища было немало мужественных воинов, но никто из них не мог сравниться с Бродягой. Он обладал какой-то особенной внутренней силой, недоступной другим, и образ его мышления разительно отличался от общепринятых норм и взглядов. Вот и сейчас его поступок не поддавался обычной логике, и Тим подумал о том, действительно ли информация, содержащаяся в письме, была так важна, или это жизни погонщиков склонили Бродягу к такому решению? Парень посмотрел на трубку с сообщением в своей руке и, вздохнув, убрал её в карман куртки.

— Я даже не предполагал, что ты умеешь читать и писать, — сказал он. — Ты первый человек, которого я знаю, кто владеет этим странным искусством.

— Да, это большая редкость. Даже вожди ангелов не обучены этому.

— А тебя кто научил? Валериус? Или лекарь Убежища, пока ещё был жив?

— Кантус? Ни тот, ни другой. У меня были другие преподаватели…

— А меня научишь?

— Ты хотел бы?

— Думаю, мне это не помешает.

— Лишним точно не будет, — рассмеялся Бродяга. — Смотри, все уже готовы.

Он указал в сторону пленных, которых ангелы к этому времени уже разбили на две группы. Рядом с каждой из них стояло по двое конебыков, и на земле лежали мешки с оружием. Трое воинов терпеливо ждали, когда Бродяга и Тим закончат свой разговор. Даже погребальный костёр уже догорел, и юноша с горечью подумал, что пришла пора прощаться. Мужчины Стана и Убежища в последний раз собрались все вместе и обсудили последние детали. Несмотря на то, что Зикур выбрал для себя наиболее сильных и молодых погонщиков, Бродяга ничем не показал, что не одобряет такой расклад, и Тим, хорошо зная своего друга, не стал заострять на этом его внимание.

Прощание было коротким, воины обменялись рукопожатиями, а затем каждая из групп направилась в свой путь. Мешки с оружием взвалили на животных, закрепив их верёвками. Погонщики следили, чтобы они не пытались скинуть груз, а те мешки, которые не поместились на их спинах, пленным фермерам из отряда Бродяги пришлось поочерёдно тащить на своём горбу. Ангелы Стана получили меньшую долю добычи, и вся она могла быть перевезена на конебыках.

Два отряда разошлись в разные стороны и углубились в лес. Зикур приказал парню идти позади группы и не спускать с фермеров глаз. Сам он передвигался рядом с животными и их ценным грузом, а впереди, на небольшом отдалении от всех, но всё ещё оставаясь в пределах видимости, шел второй ангел, готовый в любой момент предупредить своего командира в случае возникновения непредвиденных обстоятельств.

Тим, остерегаясь гнева ангелов, сначала действительно очень внимательно следил за действиями погонщиков и даже несколько раз хватался за рукоять своего меча, висевшего в ножнах на боку, если замечал, как кто-нибудь из них делал шаг в сторону или на секунду останавливался. В каждом их неловком движении ему мерещилась попытка к бегству. Однако с течением времени он убедился, что все его тревоги напрасны. Эти люди, вероятно, совсем не помышляли о побеге и покорно выполняли отведённую им роль. Долгие годы, проведённые в рабстве у Клыкастых, похоже, напрочь разучили их думать о свободе. Размышляя об этом, Тим вспомнил свою прежнюю жизнь в качестве пастуха и устыдился своих действий и помыслов. В принципе, эти фермеры не сильно отличались от него, и если бы не нападение кочевников и встреча с Бродягой, он и сам вполне мог бы оказаться на их месте. Всё-таки его старший товарищ был прав, когда говорил о том, что хочет взять с собой в Последнее Убежище побольше пленных, чтобы спасти их от незавидной участи в Стане.

Юноша перестал излишне пристально наблюдать за погонщиками и вместо этого принялся более внимательно осматривать окрестности. Лес надёжно скрывал отряд в своих дремучих зарослях; ветвистые деревья произрастали плотной стеной, и в связи с этим людям и животным пришлось образовать цепочку и идти вслед друг за другом. Какой-либо определённой тропы не существовало, но Тим был уверен, что воины заранее выбрали этот маршрут, так как шли по нему так, как будто уже много раз проделывали этот путь. Он напомнил себе, что эта часть леса, по сути, принадлежала ангелам двух поселений и была фактически поделена между ними. Вся эта местность наверняка хорошо известна Зикуру и его подчинённому. Дикари предпочитали не появляться на территории, контролируемой Станом и Убежищем, и обходили её стороной. За всё время своего проживания в Последнем Убежище парень так и не увидел их, хотя много раз слышал истории про одичавших людей и о том, как ангелам в первые годы пришлось зачищать эту часть леса от них. Тогда погибло много воинов и Стана, и Убежища. Племя ангелов и так было довольно малочисленным после событий Великой Войны, а столкновения с коренными жителями Диких Земель ещё больше подкосили его. Бродяга как-то упомянул, что это обстоятельство, скорее всего, тоже сыграло весьма немаловажную роль, когда Финнис принимал решение о недопущении конфликтов с отщепенцами, вражда с которыми могла бы нанести окончательный удар по сильно ослабевшему народу. Отщепенцы не являлись одним сплочённым сообществом и жили небольшими, разрозненными группами где-то далеко в лесу, но никто не мог гарантировать, что они не объединятся в случае новой угрозы. По мнению Бродяги, Артис, в отличие от своего брата, недооценивал их и по-прежнему направлял своих воинов охотиться на этих людей, даже несмотря на то, что предпринимаемые попытки в основном заканчивались безрезультатно.

Неожиданно громкий звук треснувшей под его ногой сухой ветки отвлёк юношу от размышлений, и он вновь сосредоточился на своих обязанностях, возложенных на него Зикуром. Они уже проделали довольно долгий путь. Всё это время пленные фермеры шли молча, и даже ведомые ими конебыки не издавали звуков, как будто нутром чувствовали, что необходимо соблюдать предельную осторожность. Вдруг деревья расступились, и отряд вышел на небольшую поляну. Командир поднял высоко руку, повелевая данным жестом всем остановиться. Погонщики схватили животных под уздцы, и те смирно замерли на месте.

Ангел поманил Тима рукой и, когда тот подошёл к нему, обронил:

— Сделаем здесь привал, скотине надо отдохнуть.

— Хорошо, — отозвался парень, отметив про себя, что мужчина, похоже, и сам не прочь сделать перерыв — его густо покрытое символами лицо раскраснелось и покрылось испариной после длительного шествия по жёсткой траве, дико растущей в промежутках между деревьями.

— Иди, скажи Хенту, чтобы присоединился к нам.

Тим кивнул и побежал к ангелу, шедшему в отдалении впереди. Воин заметно обрадовался, когда он передал ему слова командира, видимо, поход утомил и его тоже. Вдвоём они вернулись к Зикуру, сидевшему в одиночестве у ствола дерева на окраине поляны и не сводившему внимательного взгляда с пленных и животных, расположившихся в её центре.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Хент и опустился на землю рядом с ним.

— Я опасаюсь за нашу добычу. Если мы её потеряем, то нам с тобой не поздоровится!

— Тогда почему вы не взяли с собой больше воинов, когда отправлялись на задание? — решился спросить юноша. Этот вопрос мучил его всю дорогу. Быть может, в таком случае ему не пришлось бы идти вместе с ними в Стан…

Ангелы изумлённо уставились на него, словно не ожидали услышать внятную речь из уст инородца. Он сел на траву напротив них и выжидающе взглянул на Зикура. Тот, очевидно, вспомнил, что перед ним оруженосец грозного Бродяги, заслуживающий по этой причине соответствующего обращения, и нехотя произнёс:

— Во-первых, небольшой отряд труднее обнаружить, во-вторых, нам было доподлинно известно, сколько Клыкастых сопровождает караван, и, в-третьих, мы не единственная боевая группа, которая сегодня выполняет задания верховного правителя Артиса. У него не так уж много воинов в распоряжении.