Сила юности, магии и куная (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 8

После того, как Снейп-сенсей меня «перехватил» с поезда, мы самым обычным автобусом, каким когда-то ехали к нему с тётей Петуньей, добрались до Коукворта. Причём сенсей набросил что-то вроде чар незаметности, так что на нас никто не обращал внимания. Маггловским способом было дольше, чем магическим, зато и отследить маги не могли при желании. А для соседей — особенно мисс Фигг — я приболел ангиной. Не надо было много мороженого на жаре трескать!

— Это будет какой-то магический круг или ритуал? — спросил сенсей, собирая палатку и остальные вещи, включая аптечку с разными зельями, которые могли нам пригодиться.

— Нет, но кровью Кибы мы воспользуемся. Только для того, чтобы сэкономить силы, — ответил я. — К тому же вам придётся выучить несколько знаков и выполнить их, — я уже показал ему, как складываю печати. Ручные «мудры» были и среди восточных единоборств, так что даже вопросов не возникло, почему я объединил с ними свою магию.

Уже через десять минут он вполне сносно гнул пальцы и пусть и медленно, но не путался в печатях и их последовательностях, всё же как у зельевара у него мелкая моторика была очень хорошо отработана.

— Печати «свинья-собака-птица-обезьяна-коза» я назвал «прямым призывом», они позволяют при вливании крови и магии призвать кого-то из того мира, — пояснил я. — Обратная последовательность: коза-обезьяна-птица-собака-свинья, это — «обратный призыв». Кровь Кибы позволит нам попасть в тот мир. Можно обойтись и своей кровью, но в таком случае переход может быть более… магозатратным, и мы попадём туда обессиленными. А так получится, словно нас призвал сам Киба, — пояснил я сенсею. — Готовы?

Его взгляд был несколько скептическим, но в то же время ему было слишком любопытно, чтобы даже не попробовать. Так что мы «стартовали» в мир Чёрных Пещер в четверть седьмого.

Да, стоило первую минуту просто смотреть на его лицо. Он и потом почти ничего не говорил обо всём этом, наверное, слов не мог подобрать, но вот сейчас, через три дня — высказал мне своё одобрение и даже почти — восхищение.

А потом к нам прибежал Киба.

* * *

В Мире Чёрных Пещер изменился не только внешний вид ландшафта. Многие травы, как и сказал сенсей, видоизменились. Но естественно то, что было, скажем, колосом или зонтичным соцветием, осталось колосом или зонтичным соцветием, но немного сменило окрас, формы, размеры. Некоторые цветы, например, стали меньше, а некоторые наоборот — крупнее. Где-то листья обзавелись тонкими шипами, стали более мясистыми или пушистыми. Кто-то поменял расцветку на более синюю или крапчатую, красноватую или золотистую. Но, со слов Снейпа-сенсея, он узнавал почти все растения.

Да и мне довольно легко вспоминалось, что там я разбрасывал из пакетиков Невилла, когда говорят что-то вроде: «очень похоже на асфодель, не припомните, высаживали ли вы такое растение?»

И я: «да, что-то было такое, но это же растение белым должно быть?», а мне: «цветы у местного растения ярко-розовые и шипы появились на стебле, но соцветие кистевое и цветы такие же «звёздчатые», да и корневище у асфоделя ни с чем не спутать…»

Так что первые два дня мы сортировали и распознавали растения, а также отбирали достаточное их количество, чтобы провести эксперименты и узнать, изменились ли магические свойства для зельеварения.

В процессе выяснилось, что в здешнем мире отлично выжили все лекарственно-ядовитые виды. Причём многие стали прямо очень сильно ядовитыми, так что, чтобы соком не отравиться или не обжечься, надо было в перчатках из драконьей кожи работать.

Плюс я обнаружил, что тут есть местные обитатели. В полях — чёрные шестиногие ящерицы. В подземных озёрах внутри скал нашлись рыбы, которые были чем-то средним между рыбой и лягушкой — у них были передние лапы, задние плавники и рыбий хвост. Также обнаружилась местная помесь птиц и летучих мышей. Ночные и, как и рыбы, слепые. Питались они, как и ящерицы, ночными насекомыми — эти походили на светлячков, а выглядели как почти прозрачные крупные жуки, не очень-то на вид приятные, но понятно, что такие существа не могут находиться на солнце.

Киба сказал, что смены времён года как таковой здесь не наблюдалось — всегда примерно одна и та же температура, иногда идёт дождь, иногда чуть суше, чем обычно, но и всё. Поэтому многие растения постоянно плодоносили и размножались, очень быстро мутируя, и можно было встретить молодые побеги рядом с цветущим растением или уже завязавшим семена, чему сенсей очень радовался. Это во много раз облегчало «опознание» растения.

На некоторых местах, в которых осталась прежняя почва — ближе к скалам — я ещё увидел что-то вроде пауков: у них было по восемь чёрных ног, а ещё они были мохнатые, под цвет серых камней, только особенного «брюшка» не было. Глаз у этих существ было по четыре, а челюсти для относительно небольшого размерчика были просто огромные и наполненные множеством крошечных игольчатых зубов. Киба сказал, что эти «пауки» пьют кровь и на него нападают, раздуваясь и становясь просто огромными — даже показал одного, которого не мог снять с себя на спине. Жуткое зрелище — я еле его сковырнул.

Сенсей сказал, что это не пауки, и они даже могут быть не из этого мира, и что это так видоизменились клещи, которые, вероятно, были на ком-то из занесённых сюда кроликов.

Да… что касается самих кроликов, то они… тоже подросли.

Я когда-то смеялся, что не будут же кролики жрать камни, и вот уже в желудке третьей туши мы обнаруживаем камни. А сами кролики подросли до размеров овец. Встречались нам и более мелкие и более… хм… похожие на кроликов, видимо, предыдущие «не эволюционировавшие» помёты, но в большинстве своём это были пятнистые, маскировавшиеся под землю и разнотравье, существа с короткой шерстью, сильными мускулами и серьёзными резцами и клыками. А уж бегали они! Очень быстро. Ели они вроде бы траву, но в желудке каждый раз были и камни. А так мясо довольно вкусное и нежное.

Сенсей на полном серьёзе сказал, что нам надо запустить сюда перепёлок, они смогут есть траву и семена, подрастут так же, как кролики, и будут бегать тут, как страусы или дрофы.

* * *

— Знаешь, Гарри, а я, кажется, понял, зачем они едят камни, — поворачивая на трансфигурированном вертеле кролика, сказал Снейп-сенсей, отвлекая меня от мыслей.

— А? Вы разгадали эту загадку, сенсей? — встрепенулся я. Люблю посмотреть на горящий огонь.

— Да, я проверил эти минералы, — довольно улыбнулся он. — Это антидот. Можно сказать, что мы обнаружили местный безоар.

— О! Я понял! — «безоар» сразу натолкнул меня на ответ. — Всё вокруг — ядовитое, а есть им что-то надо. Они приспособились есть местные минералы, чтобы нейтрализовать яд растений, поэтому их мясо такое вкусное и нисколько не ядовитое.

— Верно, — кивнул Снейп-сенсей. — Это так… удивительно. Мы можем наблюдать за почти мгновенной эволюцией. Наверное, ты в магловской школе не проходил теорию Дарвина? Я интересовался этим вопросом…

— Расскажете, сенсей? — подвинулся я чуть ближе.

— Да, — он потыкал кунаем бок кролика, — тем более у нас есть ещё полчаса до ужина и «парада светлячков».

— Ага, — согласился я.

Местные насекомые, которыми питаются «птицы» и «ящерицы», похожие на светлячков, вылетая из-под земли огромными роями, соперничают со звёздным небом. Это красиво. Мы специально отходили от костра, когда это начиналось, чтобы посмотреть.

В этом мире нас явно ждало ещё очень много открытий.

Глава 5. Романтика лесов и полей

13 августа, 1992 г.

Англия, Коукворт, Тупик Прядильщиков, дом Северуса Снейпа.

— Сенсей? Вы где? — огляделся я в темноте, которая после яркого света двух солнц показалась просто кромешной.

Ещё перед нашим отправлением в мир Чёрных Пещер Снейп-сенсей закрыл окна специальными ставнями и занавесил плотными шторами, чтобы никто не подглядел, видимо, чем мы тут заниматься будем. Тройные запирающие заклинания по периметру дома тоже прилагались.