Императорские изгнанники (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 29

Они продолжили свой путь, миновав большую подводу возле пустой мастерской, за которой находилось здание штаба. Единственный ауксилларий стоял у входа, опираясь на древко своего копья, пока он полудремал на ярком солнце. Когда он очнулся от хруста калиг по гравию, он моргнул и застыл.

Катон одарил его коротким кивком, когда он прошел через арку во двор, где трава и сорняки росли в щелях между плитами. Аполлоний заметил его гневное выражение и улыбнулся. - Кажется, что здесь служит довольно много садоводов, не так ли?

- Я заставлю их стоять на четвереньках и перебирать каждую травинку и пучок сорняков до конца этого дня, - кисло ответил Катон. - Я давно не видел такого беспорядка.

- Похоже, здесь все-таки будет какое-то развлечение.

- Для тебя, может быть. Но не для меня, и не для моих офицеров, и уж тем более не для этой кучки бездельников, которые притворяются солдатами.

В тени небольшой колоннады, идущей вдоль двора, спала горстка мужчин, и Катон повернулся к Плацину и кивнул ему, прежде чем войти в здание штаба. После яркого солнечного света снаружи внутри было мрачно, и он остановился за порогом, пока его глаза привыкали. Позади него Плацин начал кричать на спящих, предупреждая находящихся внутри, чтобы они повернулись к офицерам, стоящим у входа. Катон разглядел двух писцов, вскочивших со своих стульев. Третий так и дремал, положив голову на скрещенные руки, и продолжил храпеть. Быстрый толчок со стороны одного из его товарищей заставил его заворчать. Потом он увидел шлемы с гребнями и поспешно встал.

- Где командир когорты? - спросил Катон.

Мужчины переглянулись, прежде чем один из них откашлялся и заговорил.

- Центурион Массимилиан в своих покоях, господин.

- Я не хочу видеть Массимилиана; Я хочу поговорить с префектом Вестином.

- Префекта здесь нет, господин.

- Ну, так пойди, найди его и приведи ко мне немедленно.

- Господин, он в Каралисе.

Катон нетерпеливо вздохнул. - Что он там делает?

- Там он проводит большую часть своего времени, господин. Он возвращается в Таррос только раз в два месяца.

- Понятно. Тогда пойди и приведи Массимилиана. Скажите ему, что его новый командир хочет поговорить с ним. Выполняй.

- Да, господин. - Писарь отсалютовал и поспешил мимо офицеров на солнечный свет.

Катон отпустил оставшихся писцов, а затем обратился к Аполлонию и остальным. - Офицеры, похоже, что перед нами стоит более сложная задача, чем я думал. Нам нужна эта когорта, чтобы как можно быстрее подготовиться к кампании во внутренней части острова. Пока я представляюсь Массимилиану, я хочу, чтобы вы, центурионы, посетили каждый клочок лагеря. Переверните все верх дном. Сделайте как можно больше шума и соберите людей на плац за пределами стен. Потом посмотрим, с каким материалом нам придется работать. - Он улыбнулся им. - В бой! Развлекайтесь и не позвольте им засомневаться ни на секунду в том, что с этого момента им придется начать по-полной отрабатывать свое жалованье. Это касается как офицеров, так и солдат одинаково. Разойтись.

Когда Плацин и остальные повернулись и вышли из здания, Аполлоний повернулся к Катону. - А что делать мне? Какую роль ты собираешься выделить мне в своих планах?

- Вернувшись в Рим, ты сказал мне, что у меня впереди многообещающая карьера. Я не совсем уверен в этом. Но если ты прав, тебе придется заслужить свое место рядом со мной, как и парням из этой когорты. Никаких прогулочек с ветерком для моих приближенных не будет. Включая тебя.

- Я и представить себе не мог, что со мной будут обращаться с особым вниманием, префект Катон, - холодно ответил Аполлоний.

Катон на мгновение почувствовал удовлетворение от того, что нашел брешь в доспехах этого человека. Казалось, за гладким невозмутимым панцирем его личности, которую Аполлоний представлял миру, скрывалась неистовая гордость и чувство целостности. Если, конечно, он не играл очередную роль…

- У тебя будет возможность проявить некоторые из твоих особых талантов, когда мы примемся вплотную за разбойников. Мне понадобится человек, который сможет незаметно передвигаться по вражеской территории и сообщать об их местонахождении и количестве. Человек, который может убить, не поднимая тревоги. Более того, мне нужно, чтобы ты нашел людей, которых ты сможешь тренировать, чтобы развить те же навыки. Ты сможешь это сделать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аполлоний молча посмотрел на него и кивнул. - Я раньше не тренировал кого-либо, но я смогу это сделать.

- Отлично.

- Но мне понадобится свобода полномочий. Ты должен позволить мне выбрать людей и обучать их теми способами, какими я посчитаю нужными.

- Очень хорошо.

- И если кто-то из этих людей пострадает, я не буду нести ответственности. Мои навыки были приобретены не без риска. Я не пришел к ним легко или безболезненно. И также будет с теми людьми. Некоторые могут упасть по пути. Сильно упасть. Ты понимаешь?

- Я понимаю. Пришло время привлечь тебя в свои ряды и присвоить тебе армейское звание. И оплату, связанную с этим.

- Я возьму плату, но не звание. Однозначно не приму звания. У меня нет желания быть частью армии. У меня отсутствуют необходимый аппетит к формальной дисциплине и желание подчиняться приказам других.

- В прошлом ты получал от меня приказы. Мне нужно, чтобы ты сделал то же самое снова.

- Я решил подчиняться твоим приказам, потому что они были осуществимы. Если бы ты приказал мне сделать что-нибудь безрассудное, я бы отказался. Ни один человек не является моим хозяином, даже если они ошибочно считают себя таковыми.

- Понятно. - Катон непоколебимо встретил его взгляд. - Почти наверняка наступит момент, когда я отдам тебе приказ, который подвергнет твою жизнь опасности. И ты подчинишься этому приказу.

- Я не боюсь опасности. Иначе я бы не выбрал ту жизнь, которая у меня есть. Прикажи мне во что бы то ни стало проложить опасный курс; Я буду следовать ему до конца, к чему бы он не привел. Но я не буду следовать глупому приказу. Я достаточно хорошо тебя узнал, чтобы понять, что ты не из тех офицеров, которые играют в игры с жизнями своих подчиненных. Я доверяю твоему мнению и уважаю тебя. Я не говорю такие слова легкомысленно, префект Катон.

Катон тщательно взвесил слова собеседника. Возможно, он говорил правду. Точно так же было возможно, что он знал Катона достаточно хорошо, чтобы попытаться воззвать к его гордости, но только после того, как завоевал его уважение, так что он мог быть более склонен принимать похвалу за чистую монету. Попытка последовать логике рассуждений агента начала сбивать Катона с толку и у него разболелась голова. Возможно, лучше доверять действиям этого человека, чем его мотивам. В конце концов, показательны не мысли, а поступки. Кроме того, с таким философским подходом к условному подчиненному было легче справиться. «Клянусь богами, - подумал он, - неужели я пришел к этому? Неужели общение с Аполлонием заставило меня формировать из разрозненных мыслей такие извилистые рассуждения?». Он перефокусировал свои мысли и откашлялся.

- Очень хорошо. Тогда мы поняли друг друга.

Его взгляд привлекло движение, и он оглянулся и увидел, что писарь спешит через двор в сопровождении центуриона, который застегивал пряжку своего ремня с гладием поверх лорики скваматы. Катон заметил, что это был невысокий жилистый мужчина, седина только слегка успела затронуть его шевелюру вокруг тонкого угловатого лица, а выразительные глаза были темными. Когда они вошли в здание, он и писарь встали по стойке смирно и отсалютовали.

- Центурион Массимилиан прибыл в ваше распоряжение, господин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Катон ткнул пальцем. - Меня зовут префект Квинт Лициний Катон. Император назначил меня командовать миссией по разгрому разбойников, действующих в этой провинции. По всем военным вопросам мои полномочия превосходят власть наместника. Это означает, что каждый солдат, морской пехотинец и моряк на острове несут ответственность передо мной до тех пор, пока моя задача не будет выполнена. Это понятно?