Доктор Смерть - Шляхов Андрей - Страница 1

Андрей Шляхов

Доктор Смерть

Глава первая. Шаг в пустоту

Фамилия Барка̀нский происходит от слова «барка̀н». Так называется плотная шерстяная ткань, применявшаяся в старину для обивки мебели средней ценовой категории вместо дорогого шелка. Окрашивали эту ткань в особый темный оттенок красного цвета, похожий на багряный, но не совсем. Багряный – это красный с примесью коричневого, а барканский – с примесью оранжевого, как его еще называют – «красный с огоньком».

К красивой, звучной фамилии и имя нужно соответствующее. С именем все было в порядке – Кирилл Барканский! Звучит, не так ли? С таким именем прямая дорога в артисты или в какие-нибудь виртуозы смычка. В главной роли – Кирилл Барканский! Перед вами выступит лауреат международного конкурса имени Чайковского Кирилл Барканский! Но Кирилл с детства хотел стать врачом и продолжить медицинскую династию, начало которой в середине XIX века положил славный предок Мартын Антипович, крестьянский сын, выучившийся, как тогда выражались, «на медные копейки». Ничего – выучился и дослужился до ординарного профессора Московского университета, то есть, по современным понятиям, до заведующего кафедрой.

Гораздо ценнее должности был чин действительного статского советника, дававший право на потомственное дворянство. Своего единственного сына Мартын Антипович назвал Кириллом, поскольку простонародное имя Антип для дворянина никак не годилось. А вот имя Мартын вполне годилось, поскольку оно было классически благородным, образованным от имени древнеримского бога Марса. Мартын – посвященный Марсу. Поэтому Кирилл Мартынович назвал своего старшего сына Мартыном… Так в роду установилась традиция, согласно которой первенцы назывались Кириллами или Мартынами. Традицию хранило суеверие, неподобающее просвещенной медицинской династии – мол, если назвать ребенка не именем деда, а каким-то другим, то счастья ему не видать.

Кириллу повезло – ему досталось имя, которое невозможно издевательски исковеркать. Даже дразнилок обидных нет. «Кирюха, на макушке два уха» – это нормально, потому что у всех ушей по паре. А вот отца с младых, так сказать, ногтей, дразнили Мартышкой. Да и сейчас друзья закадычные могут так назвать, по-свойски, по старой памяти. Отец улыбается – чего уж там, привык за столько лет – но по глазам видно, что ему неприятно. Кирилл еще в пятом классе решил, что своего первенца он назовет Кириллом. Это не сильно нарушит традицию – вместо имени деда ребенок получит имя прадеда. Или имя отца, это уж как поглядеть. Пойдут в династии Барканских Кириллы Кирилловичи – чем плохо? Провидение, если оно, конечно, существует, не должно обидеться на такой реприманд. Не чужим же именем назвали, а своим, родовым, исконным, только немного не в очередь, но это уже мелочи. Дед, вон, фамилию сменил на совершенно чужую – и то ничего страшного не произошло!

Дед Кирилла, Кирилл Мартынович Антипов, женился довольно поздно, буквально накануне пятидесятилетия. Раньше как-то не до женитьбы было военному врачу, боевой путь которого начался в тридцать восьмом году у озера Хасан, а закончился в мае сорок пятого в Берлине. В марте сорок шестого года полковник медицинской службы Антипов демобилизовался и поехал домой, в Ярославль, где его, к слову будь сказано, никто не ждал – родители умерли еще до войны, а старшая сестра с мужем и двумя сыновьями погибли в ноябре сорок первого при бомбежке.

Полковник Антипов ехал через Москву и, разумеется, не отказал себе в удовольствии сделать трехдневную остановку в столице. В первый же вечер отправился в Камерный театр. Что именно он там смотрел, неизвестно, да это и неважно. Важно то, что полковник с первого взгляда влюбился в увиденную им на сцене актрису Елену Барканскую. Будучи человеком решительным, после спектакля он прошел за кулисы, представился и сообщил ошеломленной красавице, что имеет по отношению к ней самые серьезные намерения. В июне они поженились, а в апреле сорок седьмого года родился Мартын Кириллович, отец Кирилла. Роды были тяжелыми, потому что ребенок шел вперед не головой, а попой. Вообще-то при тазовом предлежании нужно делать кесарево сечение, но Елена умоляла врачей обойтись без операции, потому что не хотела портить живот большим шрамом и, вообще, боялась. Как жене заместителя главного врача по хирургии, ей пошли навстречу и дали возможность рожать естественным образом. Но что-то пошло не так и роды закончились разрывом матки. Спасти бабушку не удалось. Убитый горем дедушка решил увековечить память любимой жены в прямом смысле – взял бабушкину фамилию, которую та в браке менять не стала, и сына тоже записал Барканским. Бабушку, конечно, жаль, но новая фамилия Кириллу нравилась гораздо больше. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Относительно выбора профессии у Кирилла никогда не было никаких сомнений. Он будет врачом и только врачом! Во-первых, лучшей профессии не существует. Во-вторых, династия – это не только предмет гордости, но и ответственность. Славные предки строго взирают на тебя из заоблачных высей – если не ты, то кто же? А больше некому. Кирилл был единственным ребенком у родителей, так уж сложилось. Ну и практические соображения не следует упускать из виду. Больших успехов добивается тот, кто уже на старте имеет преимущество. Если твой отец – главный врач одного из крупнейших стационаров области, а мать – доцент кафедры терапии, то все у тебя сложится наилучшим образом, будь уверен. Поддержат, подскажут, устроят, помогут, короче говоря, не дадут пропасть.

Кирилл был уверен в том, что у него в медицине все сложится наилучшим образом, и мысленно представлял себя в отцовском кабинете, где ему частенько доводилось бывать. Отец считал, что приобщать ребенка к хорошему никогда не рано. В первый раз Кирилл побывал у отца на работе в день своего первого в жизни десятилетнего юбилея и, надо сказать, что этот подарок оказался лучшим из всех. Кириллу выдали белый халат, бахилы, марлевую маску и белую шапочку. Он побывал в процедурном кабинете и в малой операционной, подержал в руках настоящие хирургические инструменты, а домой вернулся на скоропомощной машине. Ничего страшного с ним не произошло, просто скорики решили сделать имениннику подарок от себя, тем более что дорога к подстанции пролегала мимо дома, в котором жили Барканские. А в пятнадцать лет Кирилл побывал на настоящей операции. Ну, как побывал – посмотрел через стекло на то, что происходило в операционной. В тишине и спокойствии люди слаженно делали важное дело. Приятно пахло медициной. Отец, обычно громогласный, давал пояснения шепотом. Чувство было такое, словно прошел посвящение, приобщился к чему-то такому, важнее которого нет.

Мать этих медицинских экскурсий не одобряла, считала, что всему свое время, но однажды все-таки уступила просьбам Кирилла и взяла его на свою лекцию. Усадила в задний ряд и выдала тетрадку и ручку – раз уж напросился, так слушай и записывай, а непонятное я потом объясню. Лекция была о сердечной недостаточности. Кирилл понял почти все. А что тут можно не понять? Азы гидравлики проходят в седьмом классе, а Кирилл уже в девятом учился. Сердце – это насос, который качает кровь по сосудистой системе. Если насос не справляется с работой, то возникает застой… Очень понравилась лекционная атмосфера – все сидят тихо, записывают услышанное, вопросы задают в конце и не хором, а по очереди. Совсем не так, как в школе… Впрочем, у мамы иначе вести себя не получится. Характер – кремень! Уж кто-кто, а Кирилл это прекрасно знал.