Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван - Страница 30

Когда сборный отряд скрылся в каких-то развалинах на вершине холма, Хорлак, скрытно передвигаясь в густой траве, спустился к месту бойни.

Да, дикарям не повезло. У челнока лежали полтора десятка трупов в разных позах, и раны у них были страшные: распоротые шеи, порезанные туловища, отсечённые руки…

Хорлак аккуратно, стараясь не показываться из травы и кустов, подобрал несколько предметов, которые могли бы ему пригодиться. Огромные доспехи для него были бесполезны, а вот нож, меч из непонятного материала, кожаный кошель и ещё несколько мелочей могли быть полезны.

Захватив свои новые приобретения, он повернулся и двинулся по следам выживших беглецов. После разглядывания трупов и их обмундирования у него пропал всякий интерес к их культуре — вряд ли она была у них развита. О том же говорил и тот факт, что они использовали только кремниевое оружие, которое тупится очень быстро и, по сути, является инструментом на одну охоту.

Тем не менее — выяснить, где живут эти создания, нужно было непременно. Нет, Хорлак не питал к ним ни малейшей симпатии, а после стычки и вовсе стало понятно, что друзьями они стать никак не могут. Но перебраться к ним поближе стоило. Ведь там, где есть разумная форма жизни, гораздо больше шансов что-нибудь полезное украсть.

Глава 22

Вернувшись в своё убежище, трурнийцы перекусили и отдохнули. Потом Маор направился на поиски потенциально съедобных растений в округе. Дуб, Тромонт, Мора и Тауран пошли с ним, а остальные продолжили исследовать содержимое склада с оружием и драгоценностями.

Чем глубже рыли исследователи — тем больше интересностей им попадалось. Это были, главным образом, разные украшения и различные предметы быта. Надписи на них понять было невозможно, а вот рисунки позволяли узнать много всего интересного об их творцах.

Похоже, что эти инсектоиды воевали часто и много. Об этом говорило как большое количество очень качественного оружия, спрятанного в помещении, так и обилие батальных сюжетов на сувенирах. Причём битвы и бои, запечатлённые на предметах, с равной частотой велись как с дикарями, так и с другими представителями своего вида.

Изучая эти изображения, трурнийцы заметили одну интересную деталь: на всех сценах, посвящённых крупным битвам, во главе сражающихся всегда находились воины, которые были раза в два крупнее и мощнее остальных. Можно было бы подумать, что их сделали большими с целью выделить их более высокое положение в армии, но гигантские статуи с полным набором доспехов и оружия доказывали, что разница в размерах была вполне реальным явлением. Каков был биологический механизм этого полиморфизма — пока оставалось только догадываться.

Ещё попадалось много изображений крупных инсектоидов с гигантским брюшком. Часто они фигурировали на изображениях не одни, а в окружении свиты из обычных солдат. Кто они такие были и какую роль играли в их обществе — тоже было совершенно непонятно.

Больше всего вопросов вызывал большой прямоугольный поднос из золотистого металла с выпуклыми краями, откопанный почти с самого дна кучи. По его бортикам шли надписи на неизвестном языке, а всё его днище занимала большая гравюра.

На этой гравюре была изображена очень странная церемония. В большом помещении вдоль стен стояли вооружённые воины в пять стройных рядов. В центре находился тот самый персонаж с большим массивным брюшком, а к нему сзади пристроился крупный инсектоид, обхватив лапами.

Трурнийцы долго рассматривали эту странную картину, но так ничего и не поняли. Тилон выдвинул гипотезу о том, что это было что-то типа спаривания. Так это было или не так — непонятно, но позы героев гравюры действительно вызывали стойкую ассоциацию с вещами, о которых в приличном обществе говорить не принято.

У самой стены помещения под завалами обнаружились три больших позолоченных сундучка. Они были исключительно богато украшены и, судя по всему, в них находилось что-то очень ценное. Но открыть их не представлялось возможным: их крышки были как будто припаяны к корпусу. Пришельцы бились над ними достаточно долго, но у них так ничего и не вышло. В конце концов они решили оставить их в покое.

Много всяких интересностей нашлось и среди оружия. В кучах драгоценной нержавеющей стали вдоль стен можно было найти практически всё.

Но особенное впечатление произвели странные метательные устройства необычной конструкции. Они по виду напоминали нечто среднее между луком и рогаткой, но и дуги, и тетива у них были сделаны из упругих металлических полосок, а на середине «тетивы» находилась зацепка и специальный захват для того, чтобы её было удобно натягивать.

Поначалу никто не мог понять, как этим пользоваться. Но потом исследователи нашли рядом большую кучу странных металлических предметов, которые, очевидно, и служили снарядами. Это были маленькие металлические дротики длиной около 20 сантиметров. Их наконечники имели форму плоского одностороннего лезвия, направленного вниз и заканчивавшегося вырезом, который по форме соответствовал зацепке. Сразу после острия начиналось плоское оперение из трёх тонких металлических пластин треугольной формы, которые почему-то были прикреплены только у самого конца дротика.

Врон решил рискнуть и испытать это оружие. Он взял одну рогатку, пару дротиков и вышел наружу. Пройдя несколько десятков метров, он нашёл подходящую цель — небольшой пенёк, который раньше, очевидно, был основанием куста.

Остальные встали неподалёку, а Врон поставил дротик на зацепку и начал натягивать. Это оказалось необычайно тяжело — металлические полоски при всей своей кажущейся хлипкости оказались невероятно плотными и упругими. Натянув механизм настолько, насколько хватило силы, он прицелился и отпустил.

Результат превзошёл все ожидания. Пластины выпрямились со звонким хлопком, а выпущенный дротик пробил пенёк насквозь и воткнулся глубоко в почву, выбросив фонтанчик из щепок и грунта. Со стороны зрителей раздались восторженные возгласы.

Осознав, насколько мощная вещь в его руках, Врон больше не стал его испытывать: хотя боеприпасов к этим метательным устройствам было много, их всё-таки стоило поберечь.

Вскоре после этого вернулись четверо исследователей, которые уходили на поиски чего-нибудь съедобного. И они явились не с пустыми руками: Маор нашёл несколько объектов живой природы, которые могли быть съедобны и имели вполне аппетитный вид.

— Зря вы с нами не ходили, — заметил он, усаживаясь на расстеленный парашют от челнока, который теперь служил подстилкой. — Мы там столько всего интересного видели…

— А мы много чего интересного откопали.

Исследователи показали вернувшимся фуражирам наиболее интересные находки. Необычное метательное оружие вызвало у Маора и Дуба огромный интерес. Они изъявили желание немедленно испытать его собственноручно, но Врон охладил их пыл, сообщив, что запас дротиков ограничен.

Немалый интерес и удивление у них вызвали и изображения таких разных инсектоидов. Пришедшие тоже некоторое время ломали над ними головы.

— Я, кажется, понял, что это значит… — произнёс Маор, разглядев поднос с интригующей гравюрой и несколько других изображений. — Но сначала мне интересно выслушать ваши версии.

— Я думаю, что это половой акт, — снова принялся за своё Тилон. — Это самка, это самец, а вокруг них собрались их дети.

— Вряд ли! Почему они все одного размера, а самец и самка — совсем другие? — спросила Ора.

— Ну а что тогда ещё тут может происходить?

— Ну, может, он её так доит… Или ещё что-то, я не знаю…

— Тилон абсолютно прав, — сказал Тромонт, взяв поднос и повертев его в руках.

— Откуда ты это знаешь?

— Вот же, тут по краю всё написано! — ответил он таким тоном, как будто объяснял совершенно очевидную вещь, и с недоумением взглянул на окружающих. — Вы что, ослепли?

Трурнийцы, разглядывавшие вместе с ним таинственный поднос, воззрились на него со смесью удивления и непонимания. На мгновение показалось, что он скажет: «да расслабьтесь, я пошутил», и рассмеётся. Но этого почему-то не случилось.