Несносный тип (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 26

Надо ли говорить, что, когда пришло сообщение о том, что складские устроили в «Апатии» погром потому, что их буквально отрезали от всех городских сервисов, я туда прибыл далеко не в радужном настроении?!

— Мастер Фаулт, опустите, пожалуйста, своих оппонентов! — пролязгал зубами я, — Мастер Штернгст! Погасите своё заклинание!

— Шериф! — заорал с пола один из «кладовщиков», — Почему не отвечает мэр?! Куда он делся?!

— Всех в камеры! — велел я тем временем двум неловко мнущимся у входа разумным. Эрик Рапсоди и Натан Йеллоу были настолько далеки от образа констебля, насколько это вообще возможно, но нормальных кадров этот город предоставить не мог. Пара фермерских пареньков, умудрившихся родиться в своих семьях последними, рано или поздно оказались бы в городе, но на куда худшей должности, так что согласились стать защитниками закона чуть раньше этого грустного момента. Однако, навыков, связанных с насилием и порядком, у них не было никаких.

— Шериф!!

— Молчать! — рявкнул я, наводя ствол на лежащего, но орущего, — Ты видишь у меня шесть рук? Если да, то тебе хватит пить! Если нет, то почему спрашиваешь о Ахиоле?!

Чем был занят мэр, я знал прекрасно. Полуголый шестирукий бог в шароварах вовсю заваривал начатую им неделю назад кашу, всячески провоцируя Основателей друг на друга. Выражалось это в том, что он «курировал» начатое всеми «расследование» по делу несчастных тестикул Мадре, которые действительно оказались величайшим сокровищем на свете. Разумеется, в сложившихся обстоятельствах всему Хайкорту было глобально чхать на интересы и страхи жалкой тысячи живых существ, проживающих в городе пусть и не на птичьих правах, но в совершенном правовом ничтожестве. А вот то, что эти живые принялись регулировать дистрибуцию складов — уже стало моей проблемой.

— Криггс! — вновь заорал тот же «кладовщик», поднимая на меня упрямый взгляд, — Поставок больше не будет! Сандерс просто поступил так, как велит ему логика!

— А разрешения он спросил? — неумно отвлекся я посреди движухи на диалог.

И тут же поплатился.

Неизвестно, что двигало Освальдом Штернгстом, владельцем «Апатии». Может быть, возмущение, может быть злость, либо желание мне за что-то отомстить, но на этот раз мужчина ослушался моего приказа, резко выбрасывая кисти рук вперед в попытке метнуть в моем направлении сформированное вокруг последних заклинание, слабо сияющее желтым цветом. Результатом стали два выстрела из сжимаемых мной револьверов. Первая пуля ушла точно в центр сформированной энергетической сферы, детонируя её к чертовой матери и отрывая Штернгсту руки, а вторая, чуть выше, изменила направление движения, попадая ресторатору под нижнюю челюсть и срывая к чертовой бабушке верхушку черепа. Грохот, падающий на спину труп, разбрасывающий остатки своих мозгов и… мертвая тишина.

— Еще кому-нибудь хочется пошевелиться? — мрачно нарушил я тишину, с отчетливыми щелчками взводя курки.

Дантона Фаулта пришлось оставлять за старшего в «Апатии» просто потому, что здоровяк бы у нас не влез в камеру. Однако, меня это сейчас мало волновало, с утра один из братьев Трайкеров уже предлагал выпускать народ под честное слово, и идея мне понравилась. Просто потому, что предполагалось нарушившего это самое честное слово банально пристрелить. В целом, эскортируя «кладовщиков» и «потребителей» в участок, я размышлял, что ситуация уже давно вышла из-под контроля, а конфликты множатся на пустом месте. Силами десятка разумных, даже являющихся единственными вооруженными особями в городе, подобное не исправить. Более того, если сейчас в Средней или Внешней Зоне вылезет какая-нибудь особо опасная мерзость, то мне придётся отправляться туда одному или с Трайкерами — оружие, как полагается в таких случаях, я населению не выдам.

Всё было дерьмово.

«Мы боимся, шериф Криггс. Боимся, что Основатели решат, что проще переделать нас в желтоглазых, чем канителиться с поставками. Мы хотим жить».

Слова Дантона Фаулта запали в душу куда дальше, чем мне бы хотелось! С точки зрения нормального человека, тут уже творилась какая-то дичь. Основатели, как хозяева города, имеют окончательное слово во всех вопросах. Но им не нужно заботиться о жителях города, которые делятся на «амбарных мышей» живых и послушных подконтрольных желтоглазых! Первых можно во внимание не принимать, а вторые легко заменимы! С другой стороны, уже с четвертой, что и говорить, вылезает (внезапно!!) Ахиол, который ведет свою игру. Наш добрый шестирукий мэр внезапно во всю широту своей божественности демонстрирует, что может положить огромный болт на проблемы города.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Крайним, внезапно, оказываюсь я. Подобие порядка в Хайкорте сохраняется лишь потому, что я как какой-то супергерой верчу своей башкой по сторонам, постоянно выдвигаясь в те места, где вспыхивают эмоции страха или агрессии!

— Даааааамы, — почти ласково пропел я, обнаруживая две вполне соблазнительные девичьи попы, взволнованно крутящиеся в совершенно недопустимом месте, — Какого сволочного, уродливого ихорника, насравшего вам в черепные коробки, я должен изловить? Чтобы он, значит, не делал так больше с разумными?!

Из состояния тревожной злости в едва сдерживаемое бешенство меня переключили на раз. Нимея и мать-её-веслом-Пенелопа занимались тем, что пытались вскрыть замок дома Мадре, служившего сейчас тюрьмой для долбанной Суматохи. Разумеется, у них бы ничего не получилось, но по вершкам знакомые с магией дуры вполне могли испортить систему «свой-чужой», что добавило бы мне чудовищное количество хлопот.

— Криггс! — сыграла в совершенно неизвестного ей капитана Очевидность Пенелопа Кайзенхерц, разворачиваясь на месте и рефлекторно прикрывая когда-то поротый зад руками.

— Ошибаешься, Злюка, — тут же проинформировал я её, закуривая, — Не «Криггс», а сраный шериф Криггс при сраном исполнении. А еще я вооружен, что тебе тоже стоит отметить.

— Ты что, нас застрелишь? — бледно усмехнулась склочная девчонка, тем не менее задвигая себе за спину куда более худосочную и сильнее напуганную мулатку.

— Я всегда поражался дефициту твоего интеллекта, Пенни, — вздохнул я, — Нет, я бы не стал вас убивать… просто прострелил бы колени каждой. У врачей сейчас забот полон рот, так что вы спокойно можете провести следующие три месяца, лежа в госпитале.

— Не можем! — пискнула Нимея, — Козы…

— Коз на мясо, — равнодушно бросил я, — Всех.

Поверила. Всхлипнула, спряталась за относительно широкую спину подруги, начав дрожать. Это, конечно же, придало Злюке сил.

— Магнус, — хриплым голосом начала она, — Аврора обещала нас вытащить из Незервилля! Понимаешь? Вытащить! Она может! Всех! Даже тебя!

— Ты рехнулась? — удивленно поднял я брови, — Пенни, тебе это не ид…

— Да что ты понимаешь!! — сорвалась на визг девушка.

И тут она раскололась до самой задницы. Рассказала взахлеб, что её отец был констеблем, на очень хорошем счету, из-за чего бывший шериф Баунд и поручил ей устраивать мне экскурсии. А затем я, сволочь такая, убил скелета, а заодно влюбил в себя Нимею, что ставило крест на её планах покинуть Хайкорт вместе с мулаткой. А теперь, когда перед ними забрезжил шанс…

Бах! — негромко рявкнул мой револьвер, и Злюка с самым пораженным видом медленно шлепнулась на бок, чтобы тут же схватиться за ногу и завыть сиреной. Не коленная чашечка, но без солидного куска икры Пенни осталась. Сунув оружие назад в кобуру, я подошел к девушке-механику, игнорируя мучительно икающую от страха Нимею.

— Криггс! Мразь! Подонок! Больноооо!!

— Как ты мог!! — на меня накинулась тоненькая мулатка, лишь затем, чтобы вскрикнуть, хватаясь за щеку, по которой я съездил даже с некоторым удовольствием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Две дуры! — сплюнул я, — Одна думает, что может покинуть Хайкорт, а вторая даже не поняла, что за неё всё решили! Идиотки!

«Нетерпимость законника» исправно испортила моё отношение к обеим идиоткам настолько, что я даже несколько секунд размышлял, не воплотить ли свою угрозу в жизнь на самом деле. С раздробленными коленными чашечками у них ведь мизерные шансы вновь накосячить? Наконец, плюнув, я перетянул ногу подвывающей Пенелопе, а затем поволок её здоровенное сисястое тело в больницу, периодически отгавкиваясь от лезущей под руку Нимеи. Офигеть, и они обе не понимают, что нарушили закон, более того — собирались нарушить куда сильнее?