Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 6

Фотограф бывало и приезжает в деревню, и тогда все наряжаются в лучшие одежды, и фотографируются семьями и по одному, но это большие фотографии и стоят довольно дорого, особенно для колхозников, которым в этом году не заплатили за работу ни одной копейки.

Лейтенант Кравец был малограмотный и писал очень медленно и коряво, вечно клякс понаставит, потому по приезде всегда забирал Рейнгольда к себе в кабинет и протоколы. и описи всякие составлял Штелле. Тогда и заметил, что в уголке сейфа лежат эти картонки с коричневой надписью на первой странице и гербом РСФСР. По толщине этой пачке можно примерно прикинуть, что там приблизительно штук двадцать. Там же в сейфе хранилась и печать.

Где находится ключ писарь знал точно, хоть лейтенант и закрывал кабинет сам, но как-то случайно Рейнгольд увидел, что Степан Иваныч прячет их в щели за дверным косяком, увидел, засидевшись за отчётом председателя колхоза, так-то лейтенант всегда последним уходил из сельсовета. Ночевал он всегда в Чунаевке во время своих наездов у бабки Фриды. Сыновья-то у той от тифа померли все и муж тоже и остался новый, только поставленный пятистенок без хозяина, Бабка Фрида держала до прошлого года корову и кое-как справлялась с работой, а когда коллективизация началась, сама корову отвела к сельсовету. Мне не потянуть уже, сказала, а убивать жалко. Зимой и отелилась даже. Бычок уже большенький.

Уехал милиционер на следующий день, а Рейнгольд или Роман, как его называли русский председатель и милиционер, вынул ключи и проверил. Все три ключа были на связке, и от сельсовета, от амбарного здоровущего замка, и от врезного германского в двери кабинета милицейского, и шкодного с причудливой головкой от сейфа.

Страшновато было Штелле одному пускаться в такое далёкое путешествие, ну, не то чтобы совсем одному. Жена Ольга и двое детей ведь есть — дочь четырёх лет Фрида и сын двух годков Кристиан, в честь деда названный.

Вечером пошёл к брату жены Безгансу Йогану и рассказал свой план. Безганс был всего на пару годков старше Романа и тоже двое погодков сыновей у него, и жена сейчас беременна месяце на шестом. Не раздумывая согласился, ещё хуже, чем у Штелле было у него положение, Рейнгольд хоть мог сделать вид, что нужно ему чего в свинарнике и поесть вместе со свиньями, а Йоган был простым колхозником, работал куда пошлют, сейчас вот только пришёл с пахоты, поднимали заброшенное в прошлом году картофельное поле, что осталось от основателя Чунаевки Герхарда Маттиса.

Посидели, подумали, нужно ли ещё кого с собой брать и если брать, то кого.

Сошлись, что лучше всего ехать вчетвером, взять с собой ещё двоюродного брата Безганса Отто, он будет самым полезным членом их бригады, Карл Германович, уже уходил шесть лет назад в город, строил как раз железную дорогу от Омска куда-то на север.

Ещё решили взять Саттлера, этот послужил в армии и вообще парень решительный, за языком только следить не умеет, ну, да Отто одёрнет. Его в Чунаевке все слушаются. У обоих тоже дети есть: у Карла Германовича трое, а у Саттлера двое. Этим же вечером и собрались все в большой мазанке Саттлера. Прикинули, что делать и как, и тут всплыл интересный вопрос, а сколько нужно денег. Если покупать восемь билетов на взрослых от Омска до Владивостока, то это ведь несколько тысяч рублей, наверное, где их взять.

— У председателя в сейфе лежит немного, но ключ он всегда с собой носит, — поделился информацией Рейнгольд.

— А слепок в глине можешь сделать, кузнецу Вайсу закажем, — почесал затылок Саттлер.

— Нет, он этот ключ знает, не так давно у председателя бородка на ключе погнулась, и он носил его кузнецу ремонтировать, дядька Ганс тогда новый сделал, все бурчал, что сложная работа и хоть пару кило ржи за неё мог бы председатель и дать, — отверг эту идею Штелле.

— А у Кравца нет в сейфе денег? — опять высказал идею Саттлер.

— Не знаю, — пожал плечами Рейнгольд, чем дальше они обсуждали его идею, тем всё больше появлялось проблем, о которых он и не задумывался.

— Сможешь завтра проверить? — Покрутил свой большой нос в кулаке Отто.

— Попробую.

Глава 4

Событие седьмое

Звонок в "Скорую помощь":

— У моего мужа — 38,5.

— Ни хрена себе, какой длинный!

Иван Яковлевич долго сидел почти в позе эмбриона у своей бывшей двери. То ли заснул тяжёлым без мыслей и сновидений сном, то ли вообще сознание отключилось. Привела в чувство простая мысль, что он не в сказке и дверь сама заделаться не могла, кто-то это проделал. Его трёхкомнатная большая квартира граничила только с двумя другими квартирами в этом доме. Рассуждая логически, можно сделать вывод, что кто-то, пока он болел, захватил его квартиру и проделал из своей жилплощади проход в его. Ну, а этот ставший ненужным выход заложили, тем более что прихожая огромная, ещё, можно сказать, целая комната. А если снести стены ванной и туалета, и объединить их с прихожей, то целое зало получится.

Сделать это могли только двое? Соседи справа. Там жили азербайджане. Большая семья — муж, жена и трое детей. Шумные соседи. Пока родителей нет днём дома, молодёжь включает музыку на всю громкость и прыгает, и скачет там под неё. Дук, дук, дук. Стучит ударник и в такт ему топают пятки молодых меломанов. Фамилию не помнил Брехт. Но одну вещь знал точно, сосед и сам несколько раз предлагал продать квартиру и риэлторов всяких подсылал. Может, и молодёжь музыку врубала, чтобы выжить упёртого старикана.

Снизу тоже жила семья, которая предлагала Брехту квартиру продать. Солидные на вид люди, у мужика какой-то оружейный бизнес, нет, танками и самолётами не торгует. Торгует охотничьим оружие и всем сопутствующим — удочки, лодки, арбалеты, ножи всякие. Несколько магазинов у товарища в Москве и Подмосковье. Вполне, наверное, успешный бизнес, если на Hummer (Хаммере) ездит. Жена тоже не простая тётка — помощник какого-то депутата в Москве. Привозят домой на Линкольне. Эти особенно активно в прошлом году пытались купить квартиру у Брехта. Ну, правда, черту не переходили, ни угроз, ни попыток выжить. Просто совсем уж до неприличной цифры дошли. Можно пару квартир побольше в хорошем районе купить. Только зачем семидесятитрёхлетнему одинокому человеку две квартиры, одну-то убирать каждый раз мучение.

Иван Яковлевич попытался встать. Сразу и не получилось. Слабость навалилась, сейчас бы выпить стакан тёплого молока, лечь в постель и уснуть, но вот постель куда-то запропастилась. Пришлось сначала плюхнуться на колени, а уж потом подползти к перилам и придерживаясь за них руками встать. Постоял, отдышался. Прислушался и правых соседей с их обычной музыкой не было. Ну, да, значит, они, наверное, и прорубили секретный проход в его квартиру. Выжили, зачем теперь шуметь. Подошёл и позвонил в звонок. Долго не открывали, потом послышались шаги и кто-то закашлялся за дверью.

— Кто там? — и снова кашель.

— Это сосед ваш. Откройте пожалуйста.

Провернулся замок и на пороге нарисовалась совсем уж хреново выглядевшая рожа азербайджанца. Как же фамилия? Знал ведь. Какая-то страшилка. Бабаев! Точно. Бабайками детей пугают. Имя точно не вспомнить, а скорее всего и не знал никогда Брехт.

— Сосед, Здравствуй, не знаешь, что с моей квартирой?

— Ремонт, какой-то шёл, шумели сверлили, грохотали, — и снова закашлял.

— Ковид, — чуть отстранился Брехт.

— А я знаю, плохо, кашель вот.

— Коньяк есть?

— Какой коньяк, зачем? — говорил Бабаев без акцента, но фразы иногда строил неправильно.

— Понюхать.

— Понюхать? — и опять закашлялся.

Прошли в квартиру, достал сосед из серванта бутылку, явно не дешёвую, открыл и понюхал.

— Нет, не чувствую.

— Вызывай срочно скорую, а то помрёшь. Ковид у тебя. И запущенный. Сам вот еле вывернулся от тётки с косой.

— С косой? — и Бабаев стал оседать. Бам и его не маленькая тушка распростёрлась на полу.