Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 7

— Гартиан, ты вернулся? — прошептал он, глядя на существо, замершее на пороге.

Шесть богов, шесть даров, шесть стихий. Небожители передали людям власть над силами природы и самой жизни, но, наверное, даже они сами не предполагали, что смертные сотворят с бесценными подарками. Дальше всех продвинулись отмеченные Матерью Тишины. Те, кому повезло получить благословение богини смерти, могли рассчитывать на долгую жизнь не только для себя, но и для потомков, а уж если они вдобавок были одарены способностью творить чары, то сроки эти растягивались до неприличия.

Но и среди баловней Матери находились отщепенцы, которым даже многих сотен лет было мало. Единицы, талантливые до безумия или же просто безумные, они перешагивали черту, отделяющую жизнь от смерти, надеясь обрести вечность. У некоторых, к несчастью, это получалось. Как оказалось, верховный маг Гартиан, убитый возле Змеевки, пополнил сей список.

В дверном проеме стояло кошмарное чудовище — обряженный в лохмотья скелет, в чьих пустых глазницах, горели две алые звезды. Правая рука ожившего мертвеца крепко сжимало посох из красного дерева с набалдашником, выполненным в форме черепа, с выбитыми на лбу буквами «М. Г.» Именно по нему император и узнал верховного мага.

Алые огни обратились на императора, словно пронизывая того насквозь, и в голове у Шахриона зазвучал до боли знакомый голос:

— Да, я вернулся. Это правда…

Ожившему мертвецу было нечем говорить, но ему это и не требовалось — воскресший маг, кошмарный монстр, именуемый личем, вполне мог общаться и телепатически.

— Малыш Шахрион, а ты подрос. Сколько лет прошло?

— Больше семи. После твоей смерти все пошло наперекосяк.

— Охотно верю в это, — раздался сухой смешок. — Твой отец всегда был неважным полководцем, уж прости мою грубость. Когда он предстал перед Матерью?

— Полгода назад.

— Сам?

— Да.

— Трус, — презрительно выплюнул собеседник. — И всегда был трусом. Если бы мы сразу поступили, как я предлагал, то сейчас добивали бы остатки лиговцев.

— Как ты выжил? Я думал, что удар Ордена обратил тебя в пепел.

— Распылилка у них не отросла, — довольным тоном проговорил лич. — Ну и повезло, не без этого. У твоего отца хватило мозгов найти остатки моего тела и надежно спрятать их в горах, и, раз уж даже ты не был в курсе, каким-то образом скрыть это ото всех. А теперь я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем, что произошло, пока я возвращался в этот мир.

Император рассказал. И про то, что стало с Империей и про избиение некромантов, и про гибель церквей Матери во всех странах, и про сожжение древних книг, и про унижения, пережитые родиной и про новых хозяев жизни. Чудовищный мертвец слушал внимательно, не перебивая, лишь время от времени костяшки пальцев сжимались на полированной поверхности посоха, но на этом все и заканчивалось. Наконец, когда охрипший Шахрион умолк, скелет подошел вплотную к Властелину и заглянул ему в глаза.

— Скажи мне, малыш Шахрион, хочешь ли ты вернуть величие Империи?

Император смотрел вглубь алого пламени, клокотавшего в глазницах ожившего мертвеца, и не мог отвести взгляда. Говорят, что боги не откликаются на молитвы смертных, а еще говорят, что это и к лучшему — получив подарок небожителя, можно десять раз пожалеть об этом. Будет ли он в итоге раскаиваться? Может быть. Пойдет ли на попятную? Ни за что!

Только что Мать Тишины вручила ему последний недостающий инструмент, о подобном везении он раньше не смел и мечтать. И он будет очень плохим Черным Властелином, если не воспользуется такой возможностью.

— Всей душой, — слова дались легко, выходя из самого сердца.

— Хорошо. Я не ошибся в тебе, — уродливый монстр опустился на колено и склонил отполированный череп. — Владыка.

Глава 3

Дождь, дождь, проклятый дождь! Льет, не прекращая, уже целую неделю. Хорошо хоть, штурмовать предстоит слабый пограничный городок, у которого даже стен и гарнизона нет! Генерал Бирт Тавриэн смотрел с холма на шеренги, текущие внизу — без малого двадцать тысяч человек, подчиняющихся его воле.

Армия Света, которая положит конец жалкому существованию Империи Тьмы. Конечно, его величество больше волновали не моральные проблемы, а неистощимые запасы отличной древесины и слухи о новых золотоносных жилах, найденных в, казалось бы, истощенных шахтах гор Ужаса. Для венценосца некогда легендарная Империя, что именовала саму себя странным словом Таараш, была лишь очередными землями, которые тот пожелал видеть под своим крылом, а уж чем она являлась сотни лет назад, его мало волновало. Если честно, даже странно, что эльфам и раденийцам так долго удавалось удерживать Тиста Второго Ириулэна от завоевательного похода.

Сам генерал, которому милостью его величества предстояло войти в историю, как человеку, нанесшему агонизирующей Империи удар милосердия, не испытывал по отношению к врагам злобы. Ему по-человечески было их даже немного жаль — Бирт никогда не считал избиение слабого, да еще толпой, достойным поступком, — но он был солдатом, а значит, должен был повиноваться приказам. Не выскочке из нищего рыцарского рода, милостью венценосца сумевшему стать командиров Бронзовой Гвардии, противиться решениям его величества.

Серьезных проблем генерал не ожидал. Имея армию, в три раза превосходящую вражескую, и три десятка магов в строю, воевать не очень сложно. Больше всего его как раз тревожили эти самые маги. Десять чародеев, присланных Академией, и двадцать сынов Ордена смотрели друг на друга, как собака на кошку, и Бирт искренне надеялся, что, когда сумасшедшие чароплеты начнут выяснять отношения, он окажется где-нибудь далеко-далеко. Генерал равно недолюбливал как выпускников Академии, так и сынов — тяжело с теплотой относиться к людям, способным метать огненные шары и призвать молнии на головы врагов. Впрочем, сынов он все-таки опасался больше.

За годы, прошедшие со дня Великой Победы, Орден значительно упрочил и без того сильные позиции в Исиринатии, понатыкав храмов Отца едва ли не в каждой деревне. Самыми плохими чертами сынов были нетерпимость ко всем прочим религиям и маниакальное стремление всюду насадить свою веру. Впрочем, раздутое самомнение тоже не сильно украшало почитателей Отца.

— Генерал, вот ты где, — раздался у него за спиной зычный голос, заставивший Бирта обернуться.

«Вспомнишь дерьмо, как оно уже лезет», — мрачно подумал генерал, натягивая на лицо маску благожелательного радушия.

— Где же мне еще быть?

На холм забрался закутанный в белую с золотом рясу богатырского сложения мужчина, чье внушительных размеров пузо ничуть не уступало по ширине плечам, держащий в одной руке жезл с набалдашником в форме звезды, а в другой — толстую книгу. Высокий сын Этит, предводитель сил Ордена, призванных помочь армии, собственной персоной.

Высокие и низкие сыны… Какая ирония. Во времена, когда Лиге угрожали некроманты Империи, Орден был единственной людской силой, способной эффективно бороться с труповодами, и все сыны без исключения обучались магии, дарованной Отцом. С тех пор много воды утекло, изменились враги, изменился и Орден. Сейчас магией жизни занимаются лишь высокие сыны. Чары Отца, служение которому избрали для себя члены Ордена, стали привилегией для немногих. Большинству же молодых послушников, наделенных даром, приходится становиться низкими сынами и учиться стихийной магии. Обычно — управлению огнем.

Причин тому было много, начиная от огромных потерь в Последней Войне и заканчивая резким увеличением числа храмов, но факт оставался фактом — нынешний Орден едва ли смог бы набрать две сотни магов жизни, даже если бы поставил в строй всех учеников, обучающихся в Парнире.

Ночную тишину разорвал рев трубы, подхваченный тысячами глоток, полыхнуло багровым — войска пошли на приступ.