Поступь стали VI (СИ) - Тартаров Радислав - Страница 14

Сейчас у него на глазах, ранее гуманоидные очертание еще пока магистра Архаона, овеянные ослепляющим пламенем, начали постепенно меняться, превращаясь в звериные. И у существа, которое уже окончательно обрело форму лисы со сформированным огненным хвостом, начал формироваться еще один хвост — второй. Это означало, что аватар огня еще не обрел полную силу, но с формированием второго хвоста трансформация будет завершена.

Обретший контроль и за долгое время вновь ощущающий краски жизни, некогда не такой уж сильный, но всё-таки темный бог, знал четко и ясно одно — тот, кого аватар огня посчитает своим противников, скрыться уже не сможет. Тем более, когда сам Грутус по глупости постарался того убить.

И сейчас ему нужно уничтожить огненную лису, воплощенного стража живого пламени! Но как бы там ни было, одно всё-таки было хорошо — второй хвост формировался очень медленно. Значит, у лисы в конечной форме будет лишь два хвоста. А это означало, что есть шансы на победу. Так как, если бы в этот мир пробралось существо с пятью и более хвостами, на победу имели бы шансы лишь старшие боги. Вообще, воплощенные аватары могут быть любой формы и размеров, но в основном всегда есть общая черта — хвосты. И количество хвостов всегда обозначало их силу. Но вместо хвостов могут быть и другие атрибуты, указывающие на силу, Грутус не мог всего знать.

Когда-то, еще живой и обладающий немалой силой Грутус встретился с четыреххвостым каменным медведем. Из той битвы темный бог — гроза всему живому, воплощение мрака, Темный паук Грутус, вышел победителем, но уже не совсем здоровый и не такой могущественный. И это мягко сказано, если говорить откровенно, то он получил неплохих звездюлей и лишь благодаря везению смог победить. А затем смог выжить лишь потому, что его адепты на алтаре принесли тысячи существ в жертву, подпитывая своего владыку.

"Но то был четыреххвостый медведь, а сейчас была только двухвостая огненная лиса. Шансы всё-таки есть", — подумал обретший свободу темный бог. Но вдруг темный словно ночь водный кокон потерял свою прочность и взорвался.

Это привлекло внимание даже не полностью сформированного сознания огненной лисы. Ибо, когда кокон полностью исчез, все увидели поистине Нечто.

Гуманоидная форма существа была закована в доспехи, которые буквально засасывали в себя свет, и всё вокруг Великого Древнего становилось серым. Старейший взирал на поле битвы и искал того мага, что смог его ранить. Но боль, нанесенная глупцом, была ничем по сравнению с нанесенным уроном его великому Эго. Но вместо безумца, которого Великий Древний решил заточить в казематы и миллионы лет пытать, ему предстала небольшая огненная лиса, имевшая всего два хвоста.

"Глупец, сам себя погубил", — подумал Старейший, глядя на огненную лису. Но как бы там ни было, живому огню не место в этом мире.

Мгновение потребовалось, чтобы трезубец, находящийся в руках у Великого, достиг аватара огня. Он буквально разорвал того на части, а затем вернулся в руки создателя.

Грутус, наблюдавший эту картину, осознал, что его ждет, если он вступит в схватку с этим существом. Укрытый в темные доспехи монстр с трезубцем в одной руке и с хлыстом в другой, буквально вмораживал своей силой темного бога. И Грутус, приняв наиболее верное решение, развернулся на сто восемьдесят градусов и, используя все доступные силы, помчался с поля боя. Вновь умирать бог не хотел.

Три выживших легата седьмого, восьмого и девятого легиона в немом бешенстве наблюдали за ходом противостояния. Во главе их был Кустодий Агриппа, который видел сейчас, как ненавистный Марк Тиберий Фениксийский, порождая пылевую завесу, мчится к спасению.

Выжившие магистры, как и легаты, глядя на происходящее, поняв, что шансов на победу нет, последовали примеру главнокомандующего. Все как один они развернулись и дали дёру.

Сгорая от стыда, Кустодий Агриппа не отставал от остальных. Внезапно водный хлыст, пролетевший над головами, достиг магов. Несмотря на возникшие магические щиты, хлыст буквально разорвал старцев на части. Водный хлыст, не останавливаясь на достигнутом, продолжил движение. Но легаты, это не неловкие маги, а сильнейшие воины империи, они с легкостью смогли уклониться, продолжив движение к спасению.

Вот только сразу за хлыстом, над их головами полетел трезубец с тянущейся за ним цепью. Скрывшись за горизонтом, трезубец всё-таки попал в то, на что целился Великий Древний.

Пробитый насквозь, не имеющий возможности освободиться, создавая борозду в земле, визжал Марк Тиберий Фениксийский. А точнее, визжала завладевшая его телом часть падшего божества. Тот на забытом ныне языке неистово кричал, но сила что его пленила и тянула к себе, была намного сильнее его.

Кустодий Агриппа со своими товарищами увидели сию картину в движении. Мыслей остановиться и как-то помочь у легата девятого легиона по понятным причинам не возникло. А легат восьмого и седьмого легионов просто поступили так, как их более сильный собрат.

Преодолев еще восемьсот метров, они, увидев лежащий на земле щит и меч, остановились. Кустодий Агриппа, как и его товарищи, знали, что право на доставшийся в бою трофей незыблемо. И все приняли одно решение.

Вот только если остальные легаты медлили и еще не решались вступить в битву за такие артефакты, то Кустодий не медлил. Надетый божественный артефакт был активирован, и силы великого воина возросли. Как только воин вышел на ранг двенадцатого преторианского легата, голова его «товарища» из восьмого легиона, пролетев по дуге, направилась в лоб легату седьмого легиона, перекрывая тому обзор. В следующее мгновение тот был убит. Разница в силе между военачальниками была слишком велика, у тех не было и шанса. А нажива лежащая перед ним, была бесценна.

Сейчас Кустодий Агриппа, беря в руки «Меч Лонгина», ликовал. А наклонившись к щиту, он почувствовал холодок, который внезапно прошелся по спине. Ведомый инстинктами, легат, используя максимум своих сил, отпрыгнул в сторону.

Чтобы, приземлившись, увидеть поворачивающийся в его сторону человеческий силуэт, а точнее не совсем уже человеческий. Кустодий Агриппа понимал, что он видит, и сразу же достал ампулу с эссенцией дракона.

— Не стоит, мой сладкий, — произнёс словно змея, бледный как покойник, не уступающий ростом легату мужчина, в красоте его даже превосходящий.

— Что вы забыли в этих землях? Империя не враждует с князем крови, — взяв себя в руки, спросил Кустодий Агриппа.

— Так уж и не враждует? — улыбнулся мужчина, показывая два громадных клыка. — Мой сладкий, я не за тобой явился, я здесь лишь для того, чтобы забрать то, что по праву моего владыки. И раз Алтонский царек не в состоянии оценить дар, то он его не достоин, и тем более не достойны его вы. Мой сладкий, но я поистине благороден, и дам тебе шанс скрыться с этой вульгарной палкой. Или ты хочешь дать мне повод передумать?

Кустодий Агриппа такого повода не хотел давать. Ибо понимал по заостренным ушам и громадным клыкам, что перед ним не меньше, чем Лорд крови. А рисковать жизнью, пережив столь многое, легат не хотел.

Щит ваш, Лорд. Только можно вопрос?

Лорд крови демонстративно и протяжно втянул воздух.

— Какая юная кровь. Ах, какой аромат, — театрально водя из стороны в сторону носом, протянул сильный адепт крови. — Божественный нектар, и самое главное! — Лорд замолчал на секунду. — Обладающий ростками мудрости. Хорошо, спрашивай, Кустодий Агриппа, несущий в себе кровь дракона.

— Что будет с Алтонией?

— Ха-ха! Какой неуместный в твоём случае вопрос. Ха-ха! Там появилась очень интересная кровь, очень… Ступай, воин. И моли своих богов, чтобы мы больше не встретились…

Кустодия Агриппу уговаривать не требовалось, воспользовавшись советом, он сорвался на бег.

А Лорд крови уже смотрел в сторону баронства Логрок. Втянув воздух, он снова облизнулся. Но взяв себя в руки, сбросил наваждение.

— Какие тут, оказывается, есть сокровища, — блаженно произнёс он. — Скоро, мой сладкий, очень скоро.