Строптивая для бандита (СИ) - Сова Анастасия - Страница 10

Ближе к двенадцати годам я поняла, что люди, с чьими лицами перед глазами я каждый раз укладываюсь спать, вовсе не мои родители, а несуществующие персонажи, которых я выдумала. Я пыталась сконцентрироваться, зажмуривала глаза для верности, но образы с каждым днём становились все размытее и тусклее, пока я и вовсе не перестала их видеть.

Я не буду заниматься поисками их могил. Почти всю свою жизнь я виню родителей в том, что со мной случилось. Теперь я вовсе не тот маленький ребёнок, которого они оставили, способный сутками напролёт прорыдать над своим горем, и уж тем более, не стану убиваться над жалкими каменными плитами в месте их захоронения. Все что мне нужно – я сама.

Два раза проворачиваю ключ и распахиваю дверь. Переступаю порог. Вот я и дома. Дом... Что это вообще такое? Я не знаю. Не чувствую ничего. Просто кухня, комната и коридор с мерзким запахом, который остался от прежней хозяйки, старушки, не оставившей после себя наследников. Допотопная мебель, даже хуже чем в интернате, холодильник «Полюс», видавший наверное ещё Сталина при жизни. 

Я не знаю почему сдавливает спазмом горло, почему глаза начинают гореть в желании расплакаться. Я не ощущаю ничего, что нормальный человек должен испытывать к своему жилищу. Мне становится так мерзко, будто меня поместили в тюремную камеру. Лет на пять минимум, ведь раньше я точно не смогу отсюда съехать.

Сдерживаю слёзы в глазах. Я не должна быть слабой. Такая мелочь, как эмоции не сломит меня. За свои восемнадцать я столько всего пережила, что просто не могу себе позволить расплакаться сейчас, из-за того, что не питаю тёплых чувств к квартире, где буду жить.

Я не разуваюсь, не снимаю свитер и джинсы. Во мне вдруг просыпается какая-то брезгливость. Не хочется касаться старой мебели. Вообще не хочется здесь быть. Нарезаю несколько кругов по квартире, будто пытаюсь найти хоть что-то способное поднять настроение. Но в итоге нахожу все больше и больше изъянов, режущих глаз.

В конце концов, ложусь на диван, насквозь провонявший пылью, и закрываю глаза. Обещаю себе, что это в последний раз. Последний раз я впадаю в отчаяние, жалею себя и веду как беспозвоночный червь.

Проваливаюсь в сон мгновенно и продираю глаза лишь утром от противной трели звонка, разносящейся по квартире продолжительное время. И кого принесло-то, а? Встряхиваю волосы руками и плетусь к двери. Еле-еле перебираю ногами в надежде, что у звонящего отсохнет рука, и он удалится туда, откуда пришёл. Но чуда не происходит.

Нехотя поворачиваю запор и отворяю дверь с таким видом, чтобы сразу было понятно, что я думаю о человеке, который решил потревожить меня по совсем непонятной причине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Долго же вы спите, Марина Юрьевна! – говорит мне сходу невысокий пожилой мужчина в длинном темном пальто, протягивая под нос какое-то удостоверение.

Я ничего в этом не понимаю и уж, тем более, не смогу отличить настоящее от подделки, поэтому после его короткого: «Можно войти?», мне не остаётся ничего другого, как отступить в сторону, пропуская незваного гостя. Пару недель назад до меня докопались трое парней на улице. Захотели облапать своими тощими руками, затащив в подъезд ближайшего дома. Но не тут то было! Мне удалось убежать, напоследок отвесив одному из ублюдков точный удар по яйцам, от чего он сложился пополам и противно заверещал. Неужели, стуканули на меня? Странно... Ведь я тоже могу нажаловаться на них, учитывая, что придурки фактически пытались меня изнасиловать.

– Марина Юрьевна, – начинает мужчина, как только мы усаживаемся на стулья в кухне, – я представляю одно из особых подразделений ФСБ и хочу предложить вам работу.

– ФСБ? – переспрашиваю я, потому что не совсем понимаю о чем речь.

– Да, простите. Это такая государственная структура, наподобие полиции, чтобы вам было проще понять, цель которой обеспечение безопасности нашей страны, – говорит визитёр, добавляя для большей ясности. – Федеральная служба безопасности.

– О, ну это все меняет! – наигранно отвечаю я, складывая руки на груди. Неужели он считает, что можно отделаться простой расшифровкой?!

– У нас не совсем обычное подразделение, секретное, мы даже к ФСБ относимся условно, так сказать, для галочки, но более подробно смогу рассказать только после вашего согласия, когда подпишем все необходимые документы.

Я выгибаю бровь. Мужчина начинает раздражать. Предлагает мне согласиться на какую-то работу в каком-то подразделении, суть которых я смогу узнать лишь согласившись. Я не специалист в таких вопросах, но, по-моему, попахивает все очень странно.

– Мы отбираем одарённых молодых людей, вроде вас, Марина, и предлагаем полное обеспечение: жильё, питание, одежда, хорошая стипендия на время двухлетнего обучения, – продолжает коротышка. – От вас требуется лишь усердие в учебе и самоотверженная служба; желание ставить интересы государства выше собственных.

– Откуда вам знать, что я одарённая?! С чего вы вообще взяли, что я захочу работать на государство? И тем более ставить его интересы выше своих? Что оно дало мне? Обшарпанные стены детского дома со сварливыми воспитателями и няней, таскавшей за уши за провинности?! Провонявшую старьем квартиру вдали от цивилизации?! У меня вся жизнь впереди, и я не собираюсь больше иметь ничего общего с системой, которой на меня срать. Как вы вообще нашли меня?

– Давайте, вы не будете так горячиться, Марина, – спокойно и до тошноты вежливо продолжает наш диалог мужчина из ФСБ. – Я же уже сказал, наше подразделение имеет особое назначение, мы отбираем одарённых молодых людей, а это дело ни одного дня. Я прекрасно знаю о вас все, что мне необходимо для принятия решения о профпригодности. А вам остаётся просто в это поверить.

– Мне пофиг, – говорю я, разозлившись. Что значит «знаю о вас все»?! Что за фигня?! Меня это напрягает, чувствую себя подопытной крысой. – Думаю, вам пора уходить. Мой ответ – нет.

– Ты считаешь, что у тебя впереди вся жизнь?! – собеседник переходит на более фамильярное общение. – Давай, я расскажу как все будет.

– Я уже все сказала! – подрываюсь со стула с желанием вытолкать оборзевшего мужика, решившего поучить меня жизни, из своей квартиры.

– Ты пропустишь первый платёж по квартплате, потому что не сможешь быстро влиться в жизнь обычного человека. Этот долг повиснет за тобой, так же как задолженность старушки, решившей перед смертью больше не делиться с государством пенсией. Дотошная управляющая компания будет донимать тебя требованиями погасить долг и, рано или поздно, ты пойдёшь в суд (если до того времени не выцарапаешь глаза их директору, за что судить будут уже тебя), минимум полгода будешь доказывать, что ничего не должна и потратишь уйму нервных клеток. Параллельно с этим, устроишься на работу в супермаркет с зарплатой двадцать пять тысяч рублей, десять из которых ежемесячно у тебя будут удерживать за недостачи и крутой нрав. Найдёшь парня, который все свободное время будет просиживать за компьютером, почесывая пивной живот. А дальше...

– Хватит! – резко обрываю его, не желая больше этого слушать. – Уходите! Я все сказала! – рычу как тигрица, желая расцарапать ФСБшнику морду. Откуда он, кстати, знает, что периодически у меня появляется такое желание? 

– Хорошо, Марина Юрьевна, я уйду. Но завтра вернусь за окончательным ответом. Уверен, вы примете верное решение, – встаёт со стула и многозначительно смотрит на меня. Я, в свою очередь, выставляю перед его носом средний палец, олицетворяющий мой ответ уже сегодня.

Глава 9

ГЛЕБ

5 августа 2020 года (наши дни)

Дома невыносимо душно. Ни один кондиционер не может тягаться с вечерней уличной прохладой. С некоторых пор это мое любимое занятие – перед сном выходить во двор с целью заполнить лёгкие кислородом. Подумать. Я делаю так практически в любую погоду и почти каждый день. В это время меня лучше не трогать, все зависит от настроения. А оно чаще всего паршивое в конце дня.