Поводырь (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 62

А потом мы пошли туда, где лежит то, что я назвал драконьими яйцами

Пыль веков. Груды ящиков. И вот они, коробки с этими прекрасными «яйцами». Я сажусь перед ними и смотрю в освещенные магическим светильником бока драгоценных сфер. Максима и Барби отправил шариться по ящикам и подобрать себе что-нибудь из древнего, неубиваемого оружия, которое в конце концов может стать живым как мой Лед.

Кстати, давно с ним не разговаривал…лежит, бедолага в моей комнате, в шкафу, спит себе… Давно он не пил ничьей крови. Ну что же…никогда не говори — никогда! Все-таки надо его брать с собой, мало ли что…магия может и не сработать, а добрый меч — всегда поможет выжить. Или почти всегда.

Сижу и смотрю в радужную поверхность «яйца» — до слез, до покраснения глаз…уже в который раз смотрю. И кажется мне, что вот-вот все получится, вот-вот ухвачу, пойму, раскрою секрет этих сфер! И каждый раз ухожу разочарованный, и едва не завывая от досады. Ну не получается, да и все тут! Не получается!

Так и в этот раз. Просидел два часа, пока сзади не постучали по плечу:

— Господин! Вечер скоро! Я чувствую!

Да, Барби прекрасно чувствовала время. Впрочем — как и я. Мне пора идти. Сейчас я открою ворота — предварительно убедившись, что нас никто за ними не подстерегает. Если есть те, кто хочет уйти — пусть уходят. А еще я поправлю перекосившиеся ворота и укреплю их. Все-таки ведь я «ботаник» и кое-что понимаю в структуре предметов. Особенно после того, как скакнул на новый уровень магии. Меня теперь можно назвать архимагом — настолько выросли мои сила и умение. Да, я не справлюсь с большой толпой обычных имперских боевых магов, но любого из них — просто порву, уверен! И не одного! Так что пусть только попробуют сюда полезть — они будут очень удивлены. Неприятно удивлены!

Только в кино, когда вызывают добровольцев — весь строй делает шаг вперед. Все готовы умереть! Это неправда. Все хотят жить. И люди здешнего мира — не исключение. У ворот стояли человек сто пятьдесят, и среди них я с сожалением и досадой увидел несколько гвардейцев. Но ничего не сказал. Бог им судья. Верят имперцам, хотят выжить — пусть идут. Назад не приму! Дверь сейчас закрою наглухо.

Разобрать завал для меня плевое дело. Отодвинул телеги, загруженные булыжниками и придвинутые к воротам, убрал здоровенные камни, которые некогда лежали возле конюшни (непонятно зачем, может именно на этот случай?), убрал подпирающие ворота здоровенные бревна. Не руками, конечно — невидимыми «щупальцами» воздуха. Легко убрал, как соломинки и мусор.

В приоткрытые ворота желающие спастись выходили колонной — молча, пряча глаза от тех, кто наблюдал их исход. Хотя вообще-то стыдится было нечего. Если бы и у меня была семья, и я был бы уверен, что так они спасутся вернее — тоже отправил бы их из замка. Вот только это был неверный ход. Но когда они поймут — будет поздно. Каждый человек сам кузнец своего несчастья.

Захлопнул ворота за беглецами и стал править толстенную сталь петель. Что тоже было несложно — воздух, затвердев, работает не хуже той же самой стали. А потом я срастил стены замка и ворота. Как это сделал — не знаю. Просто мне пришло в голову, что было бы неплохо, если бы сталь ворот и перекрытие стали одним целым. И когда открыл глаза и перевел дух — увидел, что ворота теперь являются частью камня — они будто утонули в камне, так, как если бы он размягчился и стал пластичным. Ощупал место соединения и едва не обжег руку — настолько оно было горячим.

Подумалось — а как потом будем выходить? И тут же отбросил эти мысли — чтобы выйти, надо еще и существовать. То бишь — выжить. А это все под большим вопросом. Вот выживем — тогда и подумаем, как выйти. В крайнем случае — пойдем через тоннели. Но замок теперь взять гораздо труднее. Его Ахиллесову пяту я сейчас закрыл.

Глава 24

— Стрела — задумчиво заметил Кендал.

— Стрела! — мрачно подтвердил отец.

— Стрела — буркнула Скарла, как-то так подозрительно посмотрев на моего папашу. Она очнулась после моего лечения, открыла глаза…а тут мой папенька, собственной персоной! Я ведь Скарле не говорил, что он жив, и просто отдыхает в склепе! Вот как же она завопила! Видать решила, что уже на том свете. И надо отдать ей должное — не в обморок упала, не стала молиться Создателю или степным богам, а схватила кружку, стоящую возле кровати и запустила ей в призрака! Хорошо еще что папаша, обладающий отменной реакцией, успел все-таки поймать этот снаряд. Буквально вынул его из воздуха. Иначе…иначе пришлось бы лечить и папеньку. Рука у Скарлы сильна не по годам, а глазомер — как у лучника. Кстати — почему «как»? Она и есть лучник. Вернее — лучница. Степняки с детства учатся этому искусству и они славятся своим мастерством. Их могучие луки не всякий и натянуть-то может, не то что из них куда-то попасть. А они попадают.

В общем, стоило большого труда убедить старуху в том, что сей индивидуум не продукт ее воспаленного разума, не призрак, не зомби, а всего лишь результат стратегического маневра некого ботаника. Ботанику, кстати, прилетело. Даже папаша, вечно мрачный и никогда не улыбающийся — в этот раз улыбнулся, оценив фонтан ругани, которую исторгала Скарла. Ну что же…умеет она, чего тут еще сказать!

До сих пор никак не привыкнет, и сдается мне — время от времени борется с желанием потыкать папашу пальцем — теплый он, или холодный, рассыплется в прах, или нет. Однако сдерживается, не препарирует бывшего хозяина!

Три дня после визита командующего армией не происходило. Имперцы обосновались возле реки, не очень далеко от замка, но и не так близко, чтобы достать стрелой или магией, разбили шатры — все, как положено нормальной воинской части. Шатры ровненько, по струночке, вокруг шатров — вал, частокол. Ясное дело — опасаются степняков. И нас тоже — вдруг устроим вылазку? Да и вообще, как сказал Кендал, по армейскому уставу положено именно так оборудовать лагерь.

Я припомнил, что римские легионы даже на марше всегда обустраивали временные крепости, если можно их так назвать. Валы, частокол, и все такое. Возможно потому они всегда и побеждали. Так почему здешняя армия должна состоять из идиотов? Чего-чего, а воевать имперцы умеют очень даже неплохо. Чего стоит одна только «Атака двухсот» — Скарла нам рассказала, как бесился Собиратель, узнав о гибели своих бойцов под ударом всего лишь двух сотен латников. Кстати — всех впечатлило, и нас тоже, а капитан наших гвардейцев по-моему даже прослезился. Оно и понято — это же были его товарищи.

На четвертый день с рассвета в лагере потенциального противника было замечено нездоровое шевеление. В замок доносились звуки труб-горнов, свистки отделенных командиров, и когда солнце окончательно поднялось над горизонтом — перед лагерем имперцев стояло выстроившись в растянутое каре все их войско, начиная с легких пехотинцев, и заканчивая латниками на закованных в броню лошадях. Эти стояли впереди, блестящие, сверкающие на солнце — ну боевые роботы, да и только! Я видел войско рыцарей только в кино, и несмотря на серьезность момента, с интересом разглядывал выстроившуюся перед нами армию, на короткое время забыв о том, что собственно это наши самые что ни на есть заклятые враги. Притом гораздо более опасные, чем чертовы степняки.

Войско стояло, а перед ним на белом коне разъезжал этот самый генерал, который «втирал в уши» своим подчиненным явно что-то невероятно духоподъемное. Иначе как их заставить лезть на высоченную черную стену, на которой стоят проклятые чернокнижники (я!), которые явно умеют обращаться как с магией, так и с острыми стальными предметами.

Мы ждали, а войско все не шло и не шло. Ожидание смерти — хуже самой смерти? Наверное, в этом что-то есть, но…мне не нравятся как смерть, так и ее ожидание. Почему-то я думал, что генерал сделает еще одну попытку со мной договориться. Например — начнет воздействовать на моих подчиненных, рассказывая, что если я сдамся, то всех простят, и эти «все» заживут счастливой сытной жизнью. Но генерал ничего такого не сделал. Или ума не хватило, или он совершенно уверен в своей боевой мощи. Вернее — в мощи приведенного им сюда имперского войска.