Грация королевы небес: тайна Адель (СИ) - Шерри Ана - Страница 62

За время пока они разворачивали самолет, Марко пытался узнать как можно больше информации об угонщике, задавая ему вопросы. Но лишний раз спрашивать тоже было страшно: если этот ублюдок рассердится и перестреляет пилотов, то самолет вряд ли кто-то посадит. Как никогда хотелось жить, тем более он еще не завершил одно важное дело по поводу Джулио.

— Нас в Кабуле ждет тот, кто перешел дорогу «Charlemagne»? — Спросил Марко в надежде, что человек с пистолетом ответит на этот вопрос. И задал его так, чтобы ответ точно последовал.

— Ждет тот, кому перешли дорогу, — усмехнулся тот, и Марко все понял. Цель всего этого шоу — месть! Он не знал, что произошло у руководства «Charlemagne» с тем, кто снарядил этого человека всем необходимым для угона. Но он точно знал, что это хорошо продуманный захват. И почему только гибнут невинные люди?

— Послушай, мы все лишь пешки в этой игре, никому из нас умирать не хочется, — Марко обернулся к угонщику, — я уверен, что ты тоже хочешь жить. На этом самолете летят невинные люди, у которых есть семьи: дети, родители…

— Это отличный куш, — засмеялся мужчина, — еще у них есть деньги. За них отдадут все, что принадлежит моему человеку.

Марко отвел взгляд, встречаясь со взглядом Ханса, и мотнул головой. Во всем виноваты деньги!

— А как же получилось, что ты попал в охрану «Charlemagne»? Был кастинг на лучшего угонщика самолетов?

Капитан утрировал, потому что сил больше не было. Но мужчина не оценил юмора и снова приставил пистолет к виску. Только сейчас к виску Ханса. И Марко замер — рисковать чужой жизнью так явно он не собирался.

— Я буду молчать, — пообещал он, — убери от него оружие, а то в случае чего, я не справлюсь один, даже взрывчатка не понадобится — мы все рухнем.

Мужчина послушал, убрал пистолет и сел сзади на свободное кресло. Марко отметил для себя, что все же он не хочет умирать, а значит, не нажмет кнопку просто так, например, от злости.

— Ваши директора украли чужую идею, — после недолгой паузы произнес угонщик, — идею человека, на которого я работаю. Так не делается! Нельзя воровать чужие идеи, а вместе с ними и деньги! Должна быть справедливость.

Марко даже не стал оборачиваться, сейчас все внимание устремилось перед собой. Скоро он возьмет штурвал в свои руки и его внимание должно быть сто процентов направлено в окно и на приборы.

— Почему бы не наказать директоров? При чем здесь пассажиры? — Теперь возмутился Ханс.

— Ему не нужны пассажиры, если только их деньги. Ему нужен самолет «Charlemagne», стоящий во дворе его дома.

Вот теперь Марко обернулся, не веря своим ушам! Они все больные! Сумасшедшие! Люди, у которых мания величия часто лишены здравого ума. И этот человек зомбирован своим нанимателем.

Больше разговаривать с ним не хотелось, надо было сажать самолет и придумывать, как связаться с диспетчерами. А еще надо было пригласить старшую стюардессу и дать ей указания. Но Марко не хотел сюда никого звать! Это может быть опасно. Поэтому он позвонит по внутренней связи.

Трубку взяла Адель, Марко даже не связал это с тем, что убитой могла оказаться Тора.

— Когда самолет приземлится, пусть все остаются на своих местах. Мы не выходим без особых указаний. Ты поняла?

Голос Марко был твердый, но Адель так волновалась, что теряла смысл его слов. Оставаться на своих местах…

Ждать особых указаний…

Каких и от кого? Адель не знала, но внутреннее чутье ей подсказывало, что все решится уже в процессе.

— Я поняла, — кивнула она, прекрасно зная, что он не видит этого. Но наверно кивок был больше нужен самой себе.

— И проверьте положение всех пассажиров перед посадкой, это важно, я буду сажать самолет вслепую, не знаю, что нас ждет. Но мы все справимся! — Марко положил трубку на базу, услышав как хихикнул угонщик, — а тебе не страшно, что полоса может быть занята? И мы все взлетим к чертям.

Марко не мог сдержаться, чтобы это не сказать. Но что говорить тому, кто готов себя взорвать вместе с самолетом, нажав только на кнопку. Но в тоже время умирать он не хотел, а значит, он мог нажать эту кнопку откуда угодно. Надо было любым путем выводить пассажиров из салона, но для этого нужны спец службы.

Откинув мысли об освобождении прочь, Марко отключил автопилот и взял управление в свои руки. Вот теперь он молился, чтобы взлетная полоса была чистая. А еще молился, чтобы в диспетчерской начался переполох от того, что «Charlemagne» вернулся. Это точно покажется им странно, если они не получили сигнальный код «семь пятьсот».

В салоне витала атмосфера волнения, страха и истерии. Всем казалось, что самолет рухнет камнем, поэтому приготовились к смерти.

Все бортпроводники проверяли своих пассажиров, убирая сумки, утешая и говоря оптимистические слова, хотя сами были не уверенны в них.

Мистер Хоффман позвал Адель, чтобы утешить ее лично. Он стал свидетелем того, с чего все началось: каждый момент, он помнил каждое слово, каждое действие. Он видел смерть Торы, прижавшись к спинке кресла, желая быть слепым.

— Милая Адель, я верю в то, что однажды встречу вас на земле с улыбкой на лице. Главное очень хотеть и стремиться к этому. У нас у всех все получится!

Она кивнула и перевела взгляд на запасной выход, потом на следующий, оценивая, свободен ли путь до двери. Надо было проверить каждую и всем бортпроводникам сказать, что может поступить приказ открывать запасные выходы. Все могло быть! Но никто не знал, что будет, и неизвестность пугала.

— Всем приготовиться к посадке, — опять голос Марко зазвучал в каждом салоне, и Адель тут же взглядом обвела свой салон. Она увидела молодожен, которые сидели, наклонившись и обхватили головы руками. Она увидела Аврору, шляпка которой была уже не важна. Майя единственная не склоняла голову, поэтому, пришлось подойти к ней:

— Прошу вас пригнуться!

— Нет, я не хочу прятаться при виде смерти. Буду гордо смотреть ей в глаза.

Адель хотела бы ей ответить резко, но ее поволокла Саманья — посадка уже близилась.

Пришлось сесть на свое место возле окна, пригнуться и обхватить руками голову. И молиться о благополучной посадке и долгожданной помощи на земле.

В это верила Адель, находясь в неведении в салоне, но Марко с трудом тешил себя мыслями о том, что они без проблем посадят самолет и тут же окажут помощь по устранению угонщика.

На свой страх и риск Марко вывел самолет на глиссаду, смотря перед собой то в окно, то на приборы. Он уверенно держал штурвал в руках, очень надеясь, что судьба к ним благосклонна и полоса свободная.

— 1000, — заговорил компьютер, отсчитывая расстояние до земли, — 500, 400, 300…

Уже видны машины на дорогах, уже виден аэропорт, а взлетная полоса все ближе и ближе. Скоро шасси коснуться бетона и покататься на бешеной скорости.

Самолет сразу не остановить, и если вдруг другой самолет начнет взлет с противоположной стороны полосы, это будет фатально. Марко молился, чтобы диспетчеры увидели его на радарах и подали знак всем оставаться на своих местах.

Возможно, так и есть. Но Марко этого не знал.

— 200, 100… 50, 40…

Шасси коснулись полосы, и самолет покатился:

— Реверс, — скомандовал Марко и тут же сам стал тормозить самолет. Закрылки выпущены на полную, спойлеры подняты что тоже гасило скорость. Им повезло, полоса оказалась свободной, возможно, диспетчеры их ждали. Надо было быстрее свернуть на рулежную дорожку, но и тут могли быть проблемы.

Скорость сбавилась до такого момента, когда пилоты начинают убирать механизацию крыла, гасить огни, но Марко молчал, не давал распоряжение на это. Он выискивал дорожку, которая привела бы его прямо к диспетчерской.

Его молчание Ханс ожидал — самолет должен остановиться с выпущенными закрылками и всеми огнями, только этот сигнал поймут диспетчеры, если им не дошел код о захвате.

Самолет остановился, и капитан даже представил эту картину со стороны: они с неубранной механизацией стоят напротив здания аэропорта, слева диспетчерская вышка и там паника. К ним никто не подходит, хотя прекрасно видно наземных работников.