Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 82

Второй маг валялся рядом. На его теле не было никаких видимых повреждений, однако колдун определенно был мертв.

— Будь аккуратнее, — услышал он голос Вариэтры — его женщина, точно также, как и фарийцы, появилась из воздуха.

— Вариэтра, — ошеломленно уставился он на нее, не понимая, как же это она сумела убить сильного фарийского мага.

Впрочем, уже в следующий миг его заняли более насущные вопросы — отставшие товарищи наконец-то нагнали их, причем, следом за ними мчались легионеры. Следовало убегать, и делать это как можно быстрее.

— Мы поговорим позже, — произнес он, поднимаясь на ноги.

— Как скажешь, мой герой, — хихикнула чародейка, подходя к нему и обнимая за плечи. — Как скажешь. Не волнуйся, все идет так, как и должно, ты не падешь, а станешь сильнее. Верь мне. А сейчас — столкни лодку в воду.

Элаикс послушно, точно марионетка, сделал то, что Вариэтра попросила, и тотчас же в эту лодку прыгнул первый из его людей. Конечно же, им оказался Грантар.

Крыса выдохнул.

— Ну ты и резв, Старшой. Еле угнались. А что это за уроды были?

— Фарийцы, остановить хотели.

— Дураки, лезть на Старшого всего вдвоем, — фыркнул юноша. — О, а вот и весла.

В лодку прыгнули еще несколько человек, у которых, действительно, были весла.

— Чего ждешь? — осведомился Крыса, спешно помещая их в уключины. — Давай сюда, времени в обрез! Валим, пока не порешили всех!

Он был прав — следовало поторопиться, а объясниться с Вариэтрой можно будет как-нибудь позже. И все равно, Элаикс ощутил укол злости — тон Крысы не понравился ему. Впрочем, гнев был не сильным, и с этим можно было жить.

Молодой воин запрыгнул на неустойчивую деревянную поверхность и очень некстати вспомнил последнее судно, на котором ему пришлось побывать — рабовладельческую галеру. Он поморщился и подал руку сперва Вариэтре, а потом и Эльре, только что подбежавшей к ним. Причем если Эльра запыхалась, в ее руке торчала стрела, а из глаз лились слезы, то Вариэтра взирала на развернувшееся побоище совершенно беспристрастно, будто ее это совершенно не касалось, будто бы так и должно было быть. Один за другим выжившие ганнорцы набивались в эту лодку, и еще в одну, которую каким-то чудом сумели донести до реки. Людей оказалось больше, чем предполагал Элаикс, но меньше, чем он хотел.

Фарийцы, видя, что добыча уходит из-под носа, ускорились, в воздухе засвистели стрелы и дротики, но было поздно — беглецы закончили погрузку. Последними в лодку к Элаиксу забрались Бартих и двое его приближенных. Лысый атериадец тоже сохранял хладнокровие.

— Полагаю, мы можем отправляться, — заметил он, и Грантар, навалившись на весло, оттолкнул лодку от берега. Течение тут же подхватило ее и потащило вперед. Прочь от умирающих товарищей, от проигранной войны и от потерь, которыми был устлан путь Элаикса. Его Алая Дорога.

Юноша повернулся спиной к фарийскому берегу, не обращая внимания на свистевшие рядом стрелы. Впереди его ждала неизвестность.

— И больше я не буду бежать, клянусь всеми богами, — прошептал он.

Часть 3

Глава 1

«Дела, дела, дела! Интересно, они когда-нибудь заканчиваются?»

Богоравный Анаториан со стоном отшвырнул свиток с донесением Лиция. Горбун — настоящий зануда, интересно, он хотя бы когда-нибудь развлекается? Нет, конечно, зато зудит, зудит, зудит!

Император вздохнул. Он понимал, что несправедлив к верному слуге, и что вести, присланные им, требуют незамедлительной реакции, но как же хотелось немного передохнуть! Почти пять дней он обходился без сна, решая навалившиеся разом проблемы, и организм полубога начал мягко намекать хозяину, что имеет смысл прерваться.

Но о каком отдыхе может идти речь, если творится такое?

Император подошел к окну — вид из особняка покойного архонта открывался просто фантастический, и это хотя бы отчасти поднимало настроение.

«Старый хрыч умел жить, в этом ему не отказать», — Анаториан полной грудью вдохнул свежий морской бриз, добиравшийся даже сюда, и чуть заметно улыбнулся. — «Скажи мне кто-нибудь раньше, что буду искренне радоваться таким мелочам, не поверил бы».

Он постоял еще немного и вернулся за рабочий стол, с тоской взглянув на устрашающих размеров кипу пергаментов и бумаг, которых ему успели натащить подчиненные.

В голову тут же пришла глупая мысль:

«Все-таки люди, придумавшие бумагу — гении, не представляю, как бы я жил без нее. Хотя бы за это можно уважать селианцев. Только за это».

Он тряхнул головой и вновь взял в руки донесение, затем внимательно перечитал его. Уже в третий раз!

Лиций сообщал, что Таверионская торговая республика, мягко говоря, оказалась недовольной действиями империи. Ваалу спешно приносятся в жертву десятки детей, и столь же спешно собирается флот. Южане рассудили, что Фар перешел все границы и должен быть наказан за свои преступные — с точки зрения таверионцев — деяния.

Так и было сказано в официальном послании, направленном советом старейшин, оформленном в крайне оскорбительной форме, чего южане давно не позволяли себе.

Анаториан крепко сжал губы.

«Эти псы требуют — подумать только, они осмеливаются требовать! — от меня убрать легионы с земель Атериады и выплатить компенсации жителям полисов!»

Одна эта мысль заставляла богоравного морщиться, как от зубной боли. Он знал, что южане сейчас не в самой лучшей форме, они потеряли ряд союзников, которые предпочли империю, либо были ею завоеваны, население недовольно поборами, а несколько островов даже отложились от республики, объявив о своей независимости. В этой ситуации нельзя вести себя столь дерзко! Это попросту глупо.

«Но совет старейшин — не дураки», — размышлял император, барабаня пальцами по столешнице. — «Кто угодно, но не дураки. А что из этого следует?»

Вывод напрашивался сам собой — если слабое государство ведет себя вызывающе, значит, оно либо не настолько слабо, как желает это показать, либо за ним стоит кто-то сильный.

«Неужели я все-таки ошибся в своих расчетах и Селианская империя выступит?»

Конечно же, он изначально не исключал худшего сценария, но все-таки полагал, что восточные соседи не рискнут ввязываться в большую войну, не имея подавляющего преимущества во флоте. Ни для кого не было секретом, что плавают селианцы, как камни.

«Или, быть может, я что-то упускаю? Хм-м» …

Император прикрыл глаза и улыбнулся, осознав, что по-настоящему наслаждается брошенным вызовом. Да, он гневается, ругает повелителя Хаоса, ворчит… Но где-то в глубине души счастлив!

«И все же, все же. Нужно что-то решать, оттягивать больше нельзя», — подумал он. — «Но как же все сложно! Слишком много факторов, слишком много секретов, слишком много интересов… Узел, завязанный так прочно и так хитро, может быть лишь разрублен, распутать его уже не выйдет. Ты ведь этого хочешь, Фарнир, я прав?»

Никто не ответил, а Анаториан едва не рассмеялся. Проклятый комок меха не оставляет его в покое, даже когда и носа не показывает.

— Ладно, пора решать! — громко произнес он и ударил кулаком по столу.

Тяжелый кулак с силой опустился на полированную столешницу, оставив на той глубокую вмятину. Император вздохнул.

«Не горю желанием участвовать в большой войне прямо сейчас, но выбора нет. Объясню старейшинам, как сильно они заблуждаются».

Анаториан всегда был прагматиком, вот и сейчас он не собирался развязывать войну на уничтожение. Император прекрасно понимал, что у Фара банально отсутствует возможность разрушить Таверионскую республику до основания. Нет, конечно, в теории, собрав все легионы в одном месте и реквизировав каждый корабль в империи, он вполне мог прекратить существование надменных торгашей, вот только, полубог знал, что произойдет вслед за этим. Земли, оставшиеся без защиты, тотчас же подвергнуться опустошительным набегам варваров, будут захвачены селианцами, или попросту поднимут восстание.