Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 69

Но это все было развлечением. Работа же бывшего раба состояла в том, чтобы патрулировать границы города, к которому непрерывным потоком стекались все новые и новые отряды, подводы с продовольствием, стада животных и многое другое.

Обычных беженцев в Батерию не пускали, как бы это жестоко ни звучало. Диктатор распорядился закрыть для них ворота и отправлять всех людей в южные области. Он счел, что фарийцы все равно не пойдут никуда, пока не справятся с Батерией, а значит, незачем держать в городе лишние рты.

Именно поэтому спустя два дня после его назначения, все, кто не мог участвовать в обороне, также были вынуждены покинуть безопасное место. Тех же, кто не хотел, ждала уже знакомая юноше виселица на главной городской площади.

Димарох, как ни странно, остался. С удивлением для себя Трегоран узнал, что его друг отлично умеет стрелять из лука. Незаменимый для защиты стены навык тотчас же заметно повысил статус актера, которому в подчинение попало десяток мальчишек.

— Понимаешь, Трегоран, — говорил он, после того как узнал о своей новой должности. — Защита родины — священный долг гражданина. Стало быть, каждый свободный просто обязан владеть каким-нибудь несущим забвенье орудием. Твой покорный слуга с детства тренировал свое тело, дабы метать оперенных вестниц смерти в цель.

Оказалось, что «метал вестниц» Димарох мастерски, что признала даже Итриада. Сама ирризийка официально была назначена телохранителем Трегорана.

Единственное, что пока не получалось у диктатора, так это пресечь слухи. А они, увы, подрывали боеспособность защитников города не хуже, чем поражение в бою.

Одни говорили, что фарийцы точно саранча растекаются по землям Атериады, разрушая каждый встреченный на пути город и обращая в рабство всех, кто попадается им на пути. При этом, вроде как, если прийти добровольно и сдать оружие, то можно сохранить свободу. За такие разговоры отправляли все на ту же виселицу.

Другие кричали, что север уже уничтожен, что империю не остановить, и надо сдаться. Их судьба также была не самой радостной.

Третьи стенали о том, что Батерия защищает лишь себя, бросив союзников на произвол судьбы. Нетрудно было догадаться, что ждало и их.

Однако, так или иначе, слухи расползались, а настроение горожан мало-помалу ухудшалось. Возможно, еще неделя-две, и произошел бы взрыв, однако фарийцы любезно пожаловали раньше, и было их, действительно, невероятно много.

Трегоран как раз облетал дальние подступы к городу. Он уже достаточно долго находился вне тела, однако не чувствовал никакого дискомфорта от этого — тренировки сделали свое дело, и сейчас, превратив себя в быстрого сокола, он следил из мира духов за землями на несколько миль от Батерии. Сначала он услышал дальний мерный гул, затем — зарево, выросшее на горизонте.

Он устремился к источнику шума и очень быстро нашел его. Ровные квадраты закованных в броню воинов, один за другим двигались по дороге. Спереди и по бокам колонны скакали всадники, за ними — легковооруженные и почти не бронированные бойцы. Тут и там мелькали маги, которые измененное зрение духа воспринимало словно живые факелы — архонт объяснял Трегорану, что так в мире теней выглядит Пламя духа. Вдали пылил громадный обоз, но к нему юноша уже не полетел, он вернулся, чтобы предупредить архонта о беде.

И уже утром город оказался в кольце осады.

Фарийцы не торопились. Сперва обустроили лагерь по всем правилам своей военной науки, затем — перекрыли все дороги и тропинки, которые сумели отыскать. Потом совершенно спокойно позавтракали, и только после этого выстроились для штурма.

Трегоран в это время находился на стене рядом с Димарохом и Итриадой.

— Я не понимаю, — прошептал он друзьям, с трудом удерживая содержимое желудка на месте. — Как они собираются брать город без осадных машин?

Это был действительно занимательный вопрос. Фарийцы не взяли ни лестниц, ни таранов. У них не оказалось ни осадных башен, ни катапульт, ни копьеметов. Вообще ничего. Их маги не смогли бы пробить древние стены великого города своими чарами.

Другими словами, имперские солдаты, разве что, могли подняться на стену, встав друг другу на плечи.

— Не знаю, друг мой, — Димарох нервно дернул тетиву лука. — Они никогда и ничего не делают просто так. Однако учти, что фарийцы дошли до Батерии очень быстро, слишком быстро для войска, которое должно было взять не один город по дороге. Что-то тут нечисто.

И снова потянулись томительные мгновения, наполненные тягостным ожиданием.

Неожиданно в рядах захватчиков началось какое-то шевеление. Солдаты один за другим падали на колени, склоняя головы, а меж них двигался самый высокий и здоровенный мужик из всех, которых Трегорану только приходилось видеть.

На этой громадине были надеты позолоченные доспехи, ярко блестевшие в лучах не по-осеннему горячего солнца, спину укрывал белоснежный плащ, а в руках он держал короткий фарийский меч.

Мужчина, сопровождаемый двумя телохранителями, остановился перед строем, наверное, на расстоянии в пару тысяч шагов, после чего вытянул руку вперед, направив острие меча на стену. А затем мир на мгновение пропал.

Громыхнуло так, что у Трегорана заложило уши, а когда он немного пришел в себя, то ахнул — древняя стена, выстроенная в незапамятные времена и защищенная тысячами самых разных заклинаний, словно покрылась паутинкой. Камни под ногами потрескались, несколько зубцов упали вниз, а соседняя башня покосилась. Сила магического удара оказалась столь чудовищна, столь невообразима и столь абсурдна, что Трегоран даже не испугался — он попросту не понял, что следует начинать трястись от страха.

Зато архонт сразу же оценил проблему и заорал не своим голосом, призывая всех магов ставить заслон. Трегоран, недолго думая, сотворил магический барьер, то же сделали и прочие чародеи. Вовремя — очередной удар как раз был готов сорваться с кончика меча страшного гиганта. Ослепительно белый огонь вырвался и отправился в полет, столкнувшись с барьерами, возведенными чародеями Батерии и…

В голове Трегорана все взорвалось — он завопил от нестерпимой боли и рухнул на спину, а уже в следующий момент громыхнуло и все вокруг пришло в движение. Трегоран с трудом осмотрелся по сторонам — он видел, как рушится целая секция стены, погребая под собой архонта и десятки других защитников, видел, как паника начинает распространяться, точно лесной пожар. У него больше не осталось сомнений относительно личности воина, как и насчет того, почему фарийцы смогли продвинуться столь быстро.

Он со стоном поднялся и, найдя взглядом замерших в растерянности товарищей, смотревших на него, проговорил:

— Димарох, Итриада, за мной!

Сейчас Трегоран точно знал, что он должен делать. Он понял это в тот момент, когда потоки белого пламени, крушили древние стены, когда осознал, кто, а точнее — что — возглавляет армию Империи. В один миг все клятвы, обещания, простая человеческая признательность перестали что-либо стоить. Их сокрушил ужас, затопивший, казалось, каждую клеточку Трегорана, добравшись до самых потаенных уголков его души, но при этом, соображал молодой маг на удивление хорошо и не жаловался на скованность движений. Наверное, его тело решило действовать само, оставив оцепеневший разум отдохнуть.

— Куда мы? — подал голос Димарох.

— Прочь отсюда, пойдем через восточные ворота. Но нужны лошади!

— Бежать? — глаза Итриады расширились от негодования.

— Да, и как можно быстрее. Никому из живых не сладить с самим императором!

Они добрались до дома, и кинулись к небольшой конюшне.

— Димарох, возьми из дома все ценное!

Пока актер выполнял распоряжение, Трегоран трясущимися руками седлал лошадей, Итриада же с оскорбленным видом ему помогала.

— Мы должны были остаться и принять бой.

— И просто так умереть?

— Шансы оставались.

— Никаких шансов! — заорал Трегоран, пытаясь хотя бы криком унять бьющийся где-то внутри животный ужас. — Он — не человек! Ты видела, что он сотворил? Все маги Батерии не смогли сдержать одно единственное его заклинание! Анаториан — воистину полубог!