КД 7 (СИ) - Пуничев Павел - Страница 36

На пятом сеансе медитации я перешел к песне ой мороз, но после слов:

Ой мороз, мороз, не морозь меня,

Не морозь меня моего коня!

Призванный гобот, впервые на мой памяти, засбоил не выпустив волну холода при призыве. Вся туча светляков рванула на меня, и мне с воплями пришлось бегать по кругу, пока дятел, летающий за нами, не переловил их по одному. После этого случая я перестал баловаться с мощным русским народным творчеством, вернувшись к темам полегче.

Еще через пять призывов гобота ко мне пришло очередное осознание:

— Ни хре-на э-та ва-ша ме-ди-та-ция здесь не ра-бо-та-ет, — выбивая в пыли чечетку, подытожил я результаты своих усилий.

Ладно хоть, что коридор мертвецов вроде заканчивался, перекрытый очередной ржавой решеткой. Еще пара медитаций, во время которых я исполнил арию Фигаро и станцевал гопака, и я уже около нее. Ржавая клеть со страшным скрипом начала открываться, но застряла, не пройдя и десяти сантиметров, зато за моей спиной раздался нехороший щелкающий звук. Я еще пару раз отчаянно дернул за решетку, а затем резко обернулся, прижавшись к ней спиной. И вовремя, те три — четыре десятка скелетов, что служили гнездами для гадских светлячков, теперь, подбирая отвалившиеся черепа и водружая их на место, поднимались с земли. Судя по их скорости сборки, у меня оставалось секунд десять, до того, как они на меня нападут, и я использовал их с максимальной пользой.

Первые три секунды я с матерными воплями бился о прутья решетки, пытаясь отодвинуть ее в сторону. Естественно, она даже не колыхнулась, зуб разработчика даю, что они так все и задумали, что пойти дальше можно было бы только после полной зачистки коридора. До конца осознав это, я занялся менее конструктивными делами. Во-первых, нашарил в сумке полученное в пещере огненных элементалей горючее зелье, а во-вторых, достал оттуда же новую боевую кирку. Сделанная из того же материала, что и моя глефа, с резной рукоятью из кости низшего демона, она была поистине прекрасна. Возникший рядом со мной гоблин-рудокоп так почему-то не считал.

— Что, опять ты? А где Маргуша, она что, с тобой не договорилась? Так сейчас я договорюсь, воткну эту кирку тебе в темечко, и проверну там пару раз, а… — гоблин сбился, оглядываясь вокруг, — а где мы это? И чего хотят от нас все эти худощавые господа?

— Они пришли проводить тебя на пенсию, вот подарок, кстати, — я впихнул ему в руки кирку, — последнее дело, так сказать, перед тем как ты окончательно утонешь в необъятных грудях своей новой пассии. И да, она уверена, что мы договорились о твоей передаче в ее нежные ручки, но окончательно об этом узнаем только, когда встретимся с ней вечером.

Говоря это, я уже разбивал череп первого добравшегося до меня скелета, бросив перед этим огненное зелье в самую толпу врагов. То полыхнуло знатно, подпалив минимум десяток костяков, но коридор был достаточно широк, и скелеты обходя пламя нападали на нас с двух сторон. Мы, привычно встав спина к спине отбивались от наседающих мобов. Получалось это достаточно легко — уровень здешних скелетов не превышал шестидесятый, да к тому же они практически все не были вооружены. Только один из них, держащий в правой руке свою же оторванную левую руку, ожесточенно лупцевал ей по физиономии гоблина. Тому это очень скоро надоело, он одним ударом снес наглецу голову и пинком отправил оставшийся костяк в пламя. Костяку это не понравилось, и он решил вернуться назад, но тут уж Зигзаг налетел на него словно коршун, ударом лап снова отбросив его назад. Больше тот попыток вернуться из объятий пламени не совершил, оставшись догорать там грудой развалившихся костей.

У меня тоже все было неплохо. Ширина коридора позволила мне действовать глефой, а она крошила мертвяков как горячий нож масло. Лезвие рассекало кости с поразительной легкостью, а шип на противовесе пробивал черепа словно гнилые тыквы. Тем более нападали они по одному, обходя пламя с двух сторон. Попытки навалиться толпой я пресекал, используя один из спец приемов. Правда круговые удары пришлось отложить на более удобное время, ибо от них гоблин улетел не хуже скелетов. Потом, получая увесистые оплеухи, пришлось выковыривать его из кучи повалившихся скелетов. Вылез он оттуда весь ободранный, будто с десятком котов подрался, и такой недовольный словно это я виноват, что он такой легкий.

— Ладно, не ворчи, зеленкой тебя помажем, будешь как новенький, тем более твоей даме вроде как шрамы нравятся. Ты вообще, как сам-то? Хочешь там остаться?

— Я, благодаря тебе, уже два года живу в аду, по двенадцать часов в день колочу руду, то огребая от надсмотрщиков, то убегая от тамошних хищников, и вызволяют меня оттуда лишь для того, чтобы скормить местным. Сам-то как думаешь, хочу я остаться там, где наибольшая опасность, это быть задавленным девичьими сиськами?

— Мне казалось, тебе нравились наши приключения.

— Нравились, — спустя некоторое время неохотно признался гоблин, — но и сильно скучать я по ним не буду.

— Ладно, тогда вечером пойдем сдавать тебя твоей благоверной, вот только выберемся сначала отсюда…

На этих словах череп последнего скелета слетел с плеч и откатился в затухающий огонь. И тут же решётка за нашими спинами заскрипела, откидываясь в сторону на заржавевших петлях, открывая нам путь дальше. За решёткой оказалась лестница. Её грубые ступени в начале спуска сухие, с каждым шагом становились все темнее и влажнее. На самых нижних ступенях было уже трудно удержаться из-за большого количества влаги, непонятной слизи и скользких островков мха и лишайников.

— Что, опять скелеты? — Презрительно скривился гоблин, заглянув вниз и залихватски крутанув в руке кирку, бросил, — этих мы уделаем в два счета, пошли!

Глава 16

Некоторое время спустя…

— А-а-а-а-а! Выше, выше поднимайся!

— Да куда тут, я и так под самый потолок залез, некуда дальше!

— А мне плевать, мне сейчас ноги откусят!

Я грязно матюкнувшись, оторвал одну руку от кирпичной кладки и неуклюже ткнул глефой вниз, туда, где из ярко зеленой бурлящей, светящийся жижи вынырнул такой же зеленый скелет. Несмотря на неуклюжесть, удар пришелся прямо по темечку скелету и тот с одиночным тихим бульком погрузился обратно в возродившую его вязкую стихию.

А начиналось всё так просто и невинно…

Второй этаж представлял собой теряющийся в темноте большой зал: через каждые пять метров разделенный рядами колонн, казалось, уходящих в бесконечность. Как и на первом этаже здесь на полу тоже лежали скелеты, подсвеченные ползающим по ним светящимся лишайником. Цветов они были самых разных, и они так хаотично переползали во всех направлениях, что создавалось впечатление, что здесь проходит дискотека для слегка замороженных эстонцев. А когда скелеты начали подниматься, это впечатление усилилось еще больше. Их резкие, хаотичные движения были точь-в-точь, как у любителей электродэнса (когда тебе к чувствительным местам подключают электроды и время от времени шарахают электрическим током). На нас их танцы впечатления не произвели, и мы, пользуясь свободой маневра, предоставляемой обширным помещением, и отсутствием у них оружия, покрошили их в капусту. Десяток шагов вперед, и еще пяток будущих трупов тащатся на нас, чтобы попасть под вихрь мифрила и стали, и превратиться в груду костей. Почему-то у меня не получалось их развеять, однако меня мало сейчас волновало, ну что там может выпасть из безоружного скелета пятидесятого уровня? Еще пяток шагов и еще три разбитых скелета, затем еще и еще. А затем все изменилось: в воздухе раздался звук точь-в-точь похожий на звук смываемого гигантского унитаза и в зале посветлело, только свет шел не с потолка, а от заструившейся меж колонн зеленой густой жижи. Она плеснула нам на ноги, наполовину скрыла раздробленные скелеты, осветила самые дальние уголки зала. Свет это хорошо, в его лучах мы увидели вдалеке противоположную стену и что-то темное, похожее на выход. А вот то, что жижа залила нам ботинки и валяющихся рядом упокоенных скелетов — это было уже не очень здорово. Ботинки задымились, стремительно теряя прочность, хитпоинты тоже начали неспешно утекать из наших тел, а вот скелеты, наоборот, начали медленно восстанавливаться; кости с противным хрустом срастались, черепа, приобретая более хищные черты и обзаводясь мощными зубами, прирастая на место верхние конечности, отращивая длинные ногти, вытягивались при этом до колен. Все это мы наблюдали с бортика, идущего вдоль колонн, там хотя бы негативного воздействия жижи не наблюдалось, но стоило ей всосаться обратно туда, откуда она вылилась, негативное воздействие на нас оказали восстановившиеся скелеты. Жижа отступила и все упокоенные нами до этого скелеты начали подниматься на ноги и, противно скребя по полу жуткими когтями, потопали к нам. Шли даже те, из чьего круга агра мы давно вышли, добираясь до нас с самого начала зала. Толпа получилась знатная, да к тому же уровень их подрос в среднем на пять единиц, и хотя они все еще были ниже, чем у меня, но их количество и явно преобразованная структура начали вызывать у меня некое беспокойство, а еще большее беспокойство у меня вызывало их изменившееся название: