Сферы влияния (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 5

— Но таких почти не осталось. Не Флетчеру же поручать. Ты знаешь маггловский мир, и при этом — одна из лучших волшебниц своего возраста, и не красней, это правда. К тому же, у тебя аналитический ум, и ты умеешь работать над трудными задачами.

Гермиона встретилась с Кингсли взглядом, но неприятное ощущение никуда не исчезло, хотя в его глазах она прочла уверенность и спокойную решимость. «Успокойся», — велела она себе и бодро спросила: — И что нужно сделать? — Всего лишь создать сказку.

Разумеется, профессор Дамблдор не оставил своим последователям точного плана или советов — только намёки. Но Орден Феникса, точнее, старший его состав, почти не сомневался в том, что понял их правильно. На первый взгляд идея показалась Гермионе бредовой, но стоило ей задуматься, как она поняла её гениальность.

Да, магглы боятся магии, не верят в неё, она им враждебна. Но есть возможность изменить их отношение. Как убедить магглов в том, что магия безопасна? Нужно помочь им поверить в неё, полюбить её. Сделать магию частью их жизни. И начать с детей, которые так легко верят в сказки. — Я не смогу, — произнесла Гермиона. — Нужен писатель, сказочник… — Я и не заставляю тебя писать. Автор есть. Ты должна просто помочь ему — и не допустить, чтобы он нанёс нашему миру вред, узнав его тайны, — Кингсли передохнул после долгого рассказа, а потом сказал: — Подумай над этим. В отделе тебя ждать не будут, отдохни и подготовься — ты нужна будешь мне в шесть вечера, на встрече с нашим автором.

Из кабинета Кингсли Гермиона вышла с полным сумбуром в голове. За сорок минут она узнала слишком многое — и теперь должна была слишком обо многом подумать. Она планировала выйти через общие камины в Лондон и немного пройтись по городу, проветриться и попытаться осознать, во что только что ввязалась, но неожиданно заметила в толпе знакомую чёрную макушку и, на мгновение отложив все размышления о будущем волшебного мира, прибавила шагу и ухватила Гарри за рукав мантии. — Закончил дежурство? — прошипела она зло.

Гарри попытался было вырваться, но тщетно — Гермиона держала крепко. — Привет, Гермиона, — он улыбнулся, снова подёргав рукой. — Честно говоря, у меня ещё есть дела. Увидимся на выходных? — Ты шёл к выходу.

— Я… — Гарри никогда не умел особенно хорошо врать, поэтому не придумал оправдания и покорно пошёл рядом с Гермионой.

На улице они трансфигурировали мантии в маггловские костюмы и неспешно пошли вдоль улицы, выводящей на шумную Тоттенхэм-корт-роуд. Гарри нарушил молчание первым: — Слушай, я понимаю, как это выглядит для вас с Джинни и Роном, но всё по-другому. — То есть ты — не чёртов наркоман? — уточнила Гермиона.

Гарри плотнее сжал губы и выдавил: — Хорошего же вы обо мне мнения. — Я вытащила тебя из притона. Грязного, вонючего, жуткого притона. А Джинни и Рон почти день приводили тебя в чувство. — Премного благодарен! — выплюнул Гарри. — Правда, не помню, чтобы я просил о таких услугах.

Гермиона сделала глубокий вдох, потом несколько коротких выдохов и напомнила самой себе, что наркоманы часто злятся на тех, кто пытается помочь им побороть зависимость. Это было нормально. Не стоило из-за этого обижаться. — Гарри, послушай, — начала она мягко, но он не дал ей возможности договорить: — Не хочу. Слышал триста раз, — он судорожно сжал руки в кулаки, — только почему-то никто из вас не желает понимать, каково жить в моей шкуре.

Он остановился, пытаясь успокоиться, но, когда Гермиона положила руку ему на плечо, отпрыгнул в сторону. — Мы понимаем, Гарри. Ты пережил ужасные вещи, мы все это знаем… — Знаете? — выкрикнул он так, что магглы начали оборачиваться на них. — Знаете? — повторил тихо, но очень угрожающе: — Вы. Нихера. Не знаете. Переживёшь парочку «Авад» и похоронишь почти всех близких — тогда и поговорим.

Гермиона всхлипнула как от боли от его слов, а он, бросив магглоотталкивающее заклинание, с хлопком аппарировал.

Машинально Гермиона развеяла чары, спрятала палочку и побрела вперёд, пытаясь не думать о том, что именно ей только что сказал лучший друг. Очень захотелось, чтобы наступил вечер — чтобы можно было обнять Рона, прижаться к его плечу и всё ему рассказать. Если бы он был рядом, ей было бы проще.

Да, именно об этом и стоило подумать — что вместе, с Роном и Джинни, они смогут помочь Гарри. И что она когда-нибудь сумеет забыть его слова, сказанные в запале.

Увы, до этого было ещё нескоро — прежде её ждала встреча с будущим автором сказки о волшебном мире для магглов, а она даже не могла сосредоточиться на предстоящем разговоре.

К счастью, она умела владеть собой и сосредотачиваться на важном, поэтому в половине шестого волевым усилием задвинула Гарри с его проблемами на дальнюю полочку в своей голове, переоделась в строгий маггловский костюм, набросила на плечи мантию и переместилась в кабинет Министра.

Кингсли, тоже в мантии поверх маггловской одежды, уже ждал её, вертя в руках серебряную ложку. — Я всё ещё плохо понимаю, что от меня требуется, — произнесла Гермиона, где-то в глубине души надеясь, что Кингсли передумает. — Ты справишься, — пожал плечами Кингсли, взглянул на часы и добавил: — Берись за ложку.

Гермиона коснулась пальцами прохладного металла, и спустя несколько секунд её под рёбра подцепило огромным крюком, мотнуло в сторону, дёрнуло вверх и мягко отпустило, позволяя обрести равновесие посреди небольшой комнаты.

Если бы не отсутствие кровати, Гермиона сказала бы, что попала в спальню к студенту — по стенам были развешаны полки с книгами, на столе стопкой лежали карты, тетради и учебники, у стены стояла тканевая сумка с британским флагом, над ней — плакат с изображением четверых взлохмаченных мужчин на чёрном фоне.

Впрочем, всё было очень аккуратным — ни разбросанных и смятых бумаг, ни одежды.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату заглянула голова и спросила: — Уже можно, да?

Вслед за головой появился и её владелец. Гермиона подозрительно покосилась на Кингсли — когда он говорил об авторе, Гермиона представляла себе пожилого седого мужчину в твидовом костюме, похожего на Толкиена. Вошедший же, если уж на то пошло, больше напоминал Льюиса Кэрролла со старой фотографии или Оскара Уайльда, современного и очень юного.

Его чёрные волосы опускались до плеч (точно как у одного из мужчин с плаката на стене), лицо было открытое, очень приятное, а в глазах блестели задорные огоньки. — Здравствуйте, мистер Брук, — серьёзно сказал Кингсли. — Познакомьтесь с мисс Гермионой Грейнджер, вашим Вергилием на ближайшие полгода. — Здравствуйте, эм… — он тряхнул головой, взглянул на Гермиону и добавил: — Привет. Я думал, вы подберёте кого-то солидного, вроде старой тётушки. Но я не жалуюсь, не думайте. К тому же, я предполагаю, что путешествие у меня будет приятней, чем у Данте.

Он улыбнулся светлой улыбкой. — Гермиона, мистер Джеймс Брук — весьма необычный маггл, — продолжил Министр, — он сам нашёл наш мир. В другое время его ждал бы «Обливиэйт», но так совпало, что мистер Брук как раз мечтает о литературной карьере. Если книга удастся, он прославится и сохранит все воспоминания. — А если нет, меня убедят в том, что я — осьминог, и отправят жить на дно морское, — пробормотал мистер Брук, но без страха, а с едва сдерживаемым весельем. — Точное понимание ситуации. Гермиона, оставляю тебя с твоей работой. Завтра до четырёх часов буду ждать от тебя отчёт о вашей беседе.

Гермиона твёрдо ответила: — Хорошо, сэр.

Пожалуй, ей нравилась идея о том, что её работу будет курировать Кингсли лично. Во всяком случае, есть шанс, что он хоть немного представляет себе, чего хочет достичь.

Кингсли исчез в сиянии портала. Брук присвистнул, дёрнул себя за длинную прядь и спросил: — А можно я пиджак сниму? А то тут жарко.

Гермиона кивнула, и он с видимым облегчением стащил пиджак, оставшись в светлой футболке с надписью: «Остаться в живых».

Необходимо было что-то сказать, начать работу. — Мистер Брук, — произнесла она. — Если не трудно, зови меня Джимом. Кажется, нам придётся много общаться.