Дорасти до неба (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 28

Мирланда замолчала, а я сидела и пыталась поверить в невозможное. Получалось откровенно плохо.

— Мири, ты хочешь сказать, что богиня подбросила тебе кинжал, чтобы ты взяла его с собой, и чтобы потом я его утащила в свой мир? Как-то слишком сложно, тебе не кажется?

— Я не знаю. Возможно, что этот кинжал действительно валялся в нашем подвале много веков. Но только в этой легенде из всех мне известных упоминается меч, на который не действует черная кровь.

Вообще-то кровь у Черных волков была вполне нормального красного цвета. И вполне нормально стала бурой после высыхания. Но в одном я была с подружкой согласна: происхождение у кинжала мутное, и без вмешательства высших сил явно не обошлось.

На этом наши посиделки закончились. Мирланде было пора ложиться спать, а мне — напротив, вставать и идти на работу. На сегодняшний день мы договорились с юристом Ардалионом Васильевичем Райхертом идти в полицию, забирать заявления.

Денег на адвоката у меня не было, поэтому пришлось брать пару часов за свой счет и тащиться в отделение. Юрист нашего главбуха быстро договорился с кем надо, я написала заявление об отзыве заявления в связи с примирением сторон и приготовилась ждать, что тоже самое сделает и он. Но не тут-то было.

— Таисия э-э-э… Степановна, — начал этот крючкотвор, напустив на себя виноватый вид. — Дело в том, что мне не позволили отозвать заявление моего клиента в связи с тем, что на его основании уже заведено уголовное дело.

Ба-бам! Меня будто по темечку тюкнули. Юрист разглагольствовал о том, что, мол, раз дело есть, то должен непременно состояться суд, а на суде все претензии в мой адрес будут сняты и ничего страшного не произойдет. Но я это слышала как сквозь вату. Я вся кипела и бурлила от злости: меня кинули! Кинули нагло и бесцеремонно, как, действительно, ребенка. Суки!

Не слушая дальше, я вернулась в кабинет, из которого только что вышла, но мне не дали ни забрать только что написанную бумагу, ни написать повторное заявление — мол, два раза по одному поводу нельзя. Я была абсолютно уверена: этот Райхерт с кем надо договорился, и мне тут сейчас ловить нечего. Ничего не дадут сделать, и все строго по закону. Ну ничего, эти гады у меня еще попрыгают!

Когда я вышла на улицу, то желание немедленно придушить юриста у меня уже прошло. Недавнее бешенство прошло, превратившись в холодную ярость. Нет, я не стану бить морду господину Райхерту, тем более у дверей полицейского участка. Моя цель — обнаглевший от безнаказанности непосредственный начальник. И он получит сполна!

Я шагала обратно на работу, а юрист Ардалион Васильевич Райхерт тщетно пытался приноровиться к моему шагу и на ходу продолжал вещать:

— Таисия Степановна, я искренне сожалею, что так получилось. Поверьте, никто не собирался вас обманывать. Просто у полиции есть сроки рассмотрения заявлений, есть нормативы. Вот еще в пятницу мы бы все сделали как полагается, но вы ведь тогда были заняты?

Я не отвечала. Просто шла.

— Таисия Степановна, надеюсь, вы не будете делать глупостей? — не отставал юрист. — Таисия Степановна!

Я резко остановилась.

— Ардалион Васильевич, вы понимаете, что я не могу придумать для вас ни одного цензурного эпитета?

Господин Райхерт позволил себе возмущение:

— Я ведь лишь действую в интересах клиента!

— Я именно об этом и говорю. И клиент дерьмо, и адвокат у него ничуть не ароматнее. А теперь в ваших интересах как можно скорее избавить меня от своего общества. Пока не пришлось писать еще одно заявление об избиении.

Юрист обиженно фыркнул и отстал. А я вернулась на работу, зацепила телефон к рабочему компу и по-быстрому оформила материальчик. С видео, со сканами всех бумаг, с комментариями, с броскими громкими заголовками. И запостила его по всем площадкам, какие только смогла вспомнить. Не хотел по-хорошему, готовься к славе!

Я как раз успела закончить свой труд до конца рабочего дня. Поднялась, оделась, послала начальнику воздушный поцелуй, и усвистала на тренировку.

Сегодня был фехтовальный день, и это было очень хорошо. Я выловила близнецов, и как следует расспросила их о том самом кузнеце Романе.

Рома оказался мальчиком из хорошей (читай, богатой) семьи. По окончании школы родители усиленно пихали его в юридический институт. Уже было сговорено для него теплое местечко в городской управе, уже была подобрана девочка, на которой собирались его женить — тоже из очень хорошей семьи. Но вот мальчик внезапно все планы близких и дальних родственников поломал. Отказался от должности, невесты и уважаемой профессии, вдрызг разругался с родителями и ушел из дома, можно сказать, в чем был.

А дело было в том, что Роме нравилось работать с металлом. Нравился сам процесс, когда кусок железа под ударами молота принимает нужную форму, подчиняясь замыслу мастера. Мастерство — это ведь тоже сродни магии. И тоже требует многих дней, месяцев, лет для того, чтобы овладеть им в полной мере. Но только родителям это желание было до лампочки. Они уже все для него придумали, распланировали и решили, а он, свинья неблагодарная, вздумал отказываться от своего счастья.

Разборки были громкими, а кончилось дело семейным позором: пацан продемонстрировал родителям с их планами средний палец и пошел в училище. Выучился на кузнеца, отработал сколько-то на заводе, опыта поднабрался, начал в свободное время что-то свое пробовать, а потом у него случилась оказия: на одной из рукодельных выставок его работы получили первую премию. А потом их еще и купили, причем не торгуясь, за назначенную парнем цену. В целом вышла изрядная сумма, как раз хватило бы на небольшой механический молот. И тогда он рискнул: уволился с завода, взял льготный кредит для начинающих предпринимателей и открыл свою мастерскую. И умудрился повести дела так, что за год рассчитался со всеми долгами, а на второй год купил вот это самое здание в промзоне. Сейчас Роман и вовсе стал модным мастером. У него на эксклюзивные кованные изделия очередь из состоятельных кротов на пару месяцев, не меньше. Ну и цены соответственные.

Недавно мамаша приходила — помириться, а заодно подсунуть мальчику правильную девочку. Ничего не вышло. Ни у мамаши, ни у девицы. Ну, про девку-то понятно. А вот мать… Это что же нужно было наговорить сыну, чтобы он ее на порог пустить не захотел! Это насколько нужно собственного ребенка не понимать, чтобы раз за разом по одним и тем же граблям прыгать! Хорошо, что у меня все было иначе. И плохо, что уже — было.

Я шла домой, размышляя об услышанном. Размышления были… разные. Пацан мне определенно понравился. Во всех отношениях. Грустно было, что у него вот так вышло с семьей. Еще я придумывала какой-нибудь повод для повторного визита в мастерскую. Просто так заваливаться не хотелось: все-таки, человек работает, и мешать ему не хочется. Да я даже телефон у него не спросила! Придется опять к близнецам идти, а они те еще язвы. Изнамекаются на непристойные предложения. И ведь, что обидно, будут совсем недалеки от истины. Понравился мне мальчик! И чем больше я о нем узнаю, тем сильней нравится. Дело за малым: понравиться ему.

Из грез меня выдернул звук остановившейся неподалеку машины. Хлопнули дверцы. Я обернулась на звук и… рванула с места галопом. За спиной затопали. Значит, не ошиблась: по мою душу приехали. Знать бы еще, кто: Санычевы костюмы их послали, или это привет от начальничка. Места я эти знала хорошо. Буквально пять минут ходьбы, а там — гаражи. Бегом же и за полминуты можно уложиться. Главное, чтобы в машину не запихали, а так — отмахаюсь. А нюанс в том, что пешком можно по народной тропе проскочить, а машиной надо через три квартала объезжать. Да и ездить ночью по незнакомым темным подворотням — риск, и немалый.

Я вбежала в лабиринт гаражей и остановилась. Сняла с плеча сумку с формой, аккуратно поставила на более-менее чистое место. Сняла куртку, плотненько свернула, пристроила поверх сумки. В правом кулаке зажала связку ключей. Они у меня увесистые, царапучие — сколько раз карманы зашивать приходилось. А телефон, напротив, в сумку убрала. На донышко, чтобы ненароком не раздавить.