Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 62

А остальное – дело техники, как говорится.

Начальство дало «добро»: теперь самый сложный вопрос – кадровый.

Если в Советской России, отыскать человека – способного на токарном станке выточить деталь с прецизионной точностью, было невероятно трудно – примерно как в эпоху Застоя выиграть в лотерею «Спортлото» шестисотый «Мэрс», то найти человека – умеющего и знающего как воевать, как высморкаться пальцем и об забор.

Хахаха!

Найти человека – способного возглавить новую охранную структуру, оказалось достаточно просто.

После завершения Гражданской войны, пятимиллионная Красная Армия была сокращена до жалких четырёхсот тысяч штыков и сабель. Десятки тысяч, нередко прошедших горнило двух кровопролитнейших войн командиров различных степеней – были просто-напросто выброшены на улицы без всякого пособия и перспектив найти работу…

Причём, не любую работу!

Явление, с которым я довольно часто сталкивался: какой-нибудь работяга, благодаря удаче или личностным данным ставший в военные годы командиром роты или батальона – ни в какую не желал возвращаться на родной завод и встать к станку, или положим – спуститься в шахту. На каждом шагу слышалось:

«А за что я кровь за Светскую Власть проливал?».

И власть не могла игнорировать такое явление – специально создавая для подобных «героев» бюджетные места.

Ещё одна причина неимоверно раздутых государственных штатов, кстати!

Но всё равно: всех товарищей красных командиров не устроишь в главки, бюро да конторы – ещё одна причина разгула послевоенной преступности и бандитизма… Не нашедшие себя в мирной жизни, продолжали добывать себе «кусок хлеба» – привычными на войне методами.

Сняв в Нижнем Новгороде комнату под «офис», наняв секретаршу «с машинкой» и вполне законно зарегистрировав Бюро по трудоустройству «Шанс», я дал в газеты объявления с готовым отпечатанным бланком-опросником – вырезай, заполняй и отправляй. Затем из порядка трёх тысяч кандидатов – отобрал «чёртову дюжину» для личного собеседования, оплатив им дорогу в оба конца и полный пансион в течении недели для проживания в городе.

Из этой «чёртовой дюжины» же, я выбрал всего двоих: Васильцева Александра Алексеевича – предполагаемого командира «Группы экспедиторов специального назначения» и его заместителя – Купцова Григория Николаевича.

Биографии – как будто друг у друга переписанные!

Оба из недоучившихся студентов, в ходе Империалистической войны пошедшие добровольцами в Действующую армию, окончившие школы прапорщиков, дослужившиеся до штабс-капитанов и затем так же добровольно вступившие в Красную Гвардию и затем в РККА.

Оба воевали в Карелии – против егерей-белофиннов Маннергейма, хотя и в разных частях.

На собеседовании спрашиваю у Васильцева:

– Интересуюсь узнать, Александр Алексеевич, а почему в Красную Армию – а, не на Дон? Впрочем, можете не отвечать…

Тот, не стал что-то тереть про свои дореволюционные революционные убеждения, про «угнетённый народ» и прочую лабуду… Просто и внятно, с едва заметной горечью:

– Не смог бросить солдат своего полка. Сволочи, конечно… Но ведь – свои сволочи, с которыми одних и тех же вшей – два года в окопах кормил! Выбрали меня в солдатский комитет, а там пошло-поехало…

Вот именно за эту откровенно-прямолинейную прямоту – я его и выбрал, а не вовсе за какие-то – особенные боевые способности.

Примерно такой же ответ – разве что менее эмоциональный, дал и Купцов.

Оба воевали на второстепенных фронтах: где крестами и орденами особо не разбрасываются – зато начальства меньше и, можно вести войну по своему разумению – не оглядываясь каждый раз на штабы. Оба командовали подразделениями до полка включительно. Оба имеют опыт послевоенной оперативной работы в НКВД… В уголовном розыске, если точнее.

Характеры, правда, разные!

Хотя оба обладают немалыми боевыми и руководящими навыками и могут вполне заменять друг друга – но если Васильцев типичный командир-лидер, то Купцов – типичнейший же штабист-оперативник. Впрочем, я специально такой тандем подбирал.

Ещё десяток подобных «военспецов», не вписавшихся в мои критерии по одному-двум пунктам – я «имел в виду». То есть, это будет мой «кадровый резерв»: если всё срастётся пучком – то я их чуть позже подтяну к себе.

Соображаю, что курсантам потребуются преподаватели – многие из них и читать то толком не будут иметь. Ну, не беда – я привлеку местных учителей на полставки. Кроме того, уверен: специалисты-зэка из «ОСТБ-007» – не откажутся заработать лишние преференции для внеочередного посещения «прачечной»…

Так…

Командиры у меня есть, преподавательский состав имеется, где бы раздобыть рядовых бойцов? Боевой опыт здесь не так важен – больше требуется психологическая устойчивость, физическое здоровье и азарт молодости. А при хороших командирах – за боевым опытом не заржавеет.

Захожу в Нижегородский Губисполком РКСМ и нахожу там командира городского «УКО» – «Ударного комсомольского отряда по борьбе с хулиганством». Поздоровавшись, туда – сюда, спрашиваю:

– Как там, Ефим – всю гопоту уже загеноцидили или ещё остался кто?

Младший Анисимов – сперва деланно зевнув, смеётся:

– Свою гопоту загнали под плинтус, сидят там и не высовываются – хотя на окраинах ещё дебоширят иногда… А так в основном на выезде: вот в Казань приглашают, а до этого – по пермским уездам «гастролировали», хулиганьё на место ставили.

Поболтали о том, о сём и наконец перехожу непосредственно к делу:

– Ефим! Мне нужны для очень важного дела семь ребят из твоих бойцов: возрастом поближе к совершеннолетию, поздоровее, с «маслом» в голове, побоевитее и посознательнее… Только, чтоб самых лучших – как для себя!

Тот присвистнул:

– Ну а я с кем останусь?

Безапелляционно, резким тоном ставлю его на место:

– Аполитично рассуждаешь, Ефим! С точки зрения мелкого местного сатрапчика – а не государственного мужа. Ты себе ещё сколько хочешь – из более мелких кого подберёшь. Мало ребят по улицам бегает и дерётся, что ли? Или хочешь, чтоб они хулиганами выросли и тебе же проблемы доставили?!

Пристыжённый мной, Анисимов-младший не подвёл и, ребята – им рекомендованные в «Группу специального назначения», были действительно – чистое золото. «Отсева», вообще не было. Это была первая «семёрка» – но отнюдь не последняя: через год в свою очередь – её бойцы стали командирами над группами спецназовцев-экспедиторов по семь бойцов в каждой.

На первом же митинге (без этого – никак!) в честь открытия «ШППРМКТВМ», представляя это отдельное подразделение в её составе, со всем пафосом говорю:

– Товарищи! Предлагаю назвать её «Группа экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера»! Кто за – прошу поднять руки… Принято единогласно!

Вопросов никто не задавал, ибо и так было ясно: «товарищ Вагнер» – это немецкий коммунист-интернационалист, а вовсе не буржуазный композитор.

Это ещё, что!

Я, как-то раз не уследив за «метлой» – ляпнул и, с моей лёгкой руки «Школу подготовки и переподготовки рядового и младшего комсостава транспортной и вневедомственной милиции» – (ШППРМКТВМ), в обиходе стали называть – «Полицейская академия».

То же самое и с «Группой экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера»: это длинное название – скукожилось до скромного «Спецназа» или просто – «Вагнер».

Конечно, «не сразу Москва строилась»…

Но быстро!

За лето, несколько в стороне от Ульяновского полустанка, из сборных «ульяновских» домиков – была сооружена база «Школа подготовки и переподготовки», окружённая высоким забором. Жилой городок, учебные классы, спортгородок, тактическое поле и полигон.

Как и во всех советских учебных заведениях, занятия в «Школе» начались 1 сентября. Прибывшие со всего уезда курсанты проходили обычную трёхмесячную подготовку вохровцев – охранников и экспедиторов, включая курс молодого бойца РККА – для не служивших в армии. Потребности уезда в подобном контингенте, пока были сравнительно невысоки: одновременно на трёхмесячных курсах занималось – не более десяти-пятнадцати человек. Поэтому, используя в качестве преподавательского состава «местный ресурс» на полставки, в основном, я особенно не разорился.