Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 59

Знаю, кто-то скажет: «А как же полное воздушное превосходство Люфтваффе, полученное в результате внезапного и вероломного удара по мирным советским аэродромам? Уничтожив на земле авиацию РККА, главным образом истребительную немцы, потом – делали, что хотели…».

Отвечу:

Ну, во-первых проделали они это именно наступательно и именно – силами бомбардировочной авиации.

А во-вторых: эта самая «уничтоженная на земле» советская авиация, за первые 18 дней войны (до 10 июня) – сделала 45 тысяч боевых вылетов[26]!

Для сравнения: за время сорока дней Курского сражения – 89 300 самолето-вылетов.

Другое дело – эффективность этих самых «вылетов»… Но это уже другой вопрос и на эту тему мы поговорим несколько позже.

За пять недель позорно-разгромного для них 1940 года, французские лётчики успели совершить всего 10 тысяч боевых.

За девяносто дней воистину эпической и воспетой историками авиации «Битвы за Британию», хвалённая Люфтваффе – совершила всего порядка тридцати тысячи самолёто-вылетов за «большую канаву».

В самый разгар битвы за Харьков в 1942 году, немецкая авиация за целый месяц «налетала» почти 90 тысяч – самый пик её деятельности, а после потери того самого «полного превосходства» – за весь разгромный для неё 1944 год, на Востоке совершила 296 тысяч «боевых».

Так что, не всё так однозначно!

Главная мысль понятна, да?

Действующий активно, инициативно, наступательно – всегда обладает преимуществом выбора места и времени нанесения удара.

Советская разведка смогла установить место и время летнего наступления Вермахта в 1943 году. Верховным командованием были предприняты соответствующие меры и операцию «Цитадель» – несмотря на гениальность манштейнов и толщину брони «Тигров» и «Пантер», ждал крах.

Об операции Люфтваффе «Кармен II», командование советских ВВС и ПВО имело самые смутные представления. Предполагалось, что в начале июня немцы готовят массированный налёт на столицу. Как видите, время советская разведка угадала, а вот место – нет.

Итак, кто виноват – мы с вами узнали… Теперь другой вопрос: что делать?

В этом месте, я вынужден развести руками:

Делаю всё, что могу!

Я постараюсь убрать подальше от Сталина – наиболее близко подобравшегося к нему креативного выпускника «Военно-воздушной инженерной академии», а там… Уверен на все сто процентов: по меньшей мере – хуже не будет.

Глава 10. Новое назначение. Даже целых три!

Тот прискорбный случай с порчей и воровством комплектующих импортного оборудования для лаборатории профессора Чижевского, увы – был не первым и не последним. Разграблению в дороге подвергались поставляемые товары и закупаемое сырьё для ещё сохранившихся ульяновских кустарей-частников, кооператива «Красный рассвет» и его артелей. Как мне было известно из «послезнания», с этим в период НЭПа была просто беда – сравнимая по экономическому ущербу с каким-нибудь локальным военным конфликтом средней интенсивности. Импортные станки, машины и приборы – за которые было плачено золотом, зачастую прибывали на предприятия-заказчики в виде железного лома – годного разве что в переплавку…

Вот это меня и напрягало!

Этим летом должно было поступить немецкое оборудование по производству контрольно-измерительного инструмента для «Воспитательно-трудовой колонии (ВТК) имени Кулибина». Конечно, с одной стороны – оно было закуплено по линии НКВД, вовсе не на мои кровные гроши… Но его порча могла сорвать некоторые мои планы – поэтому я стал суетиться заранее, чтоб не рвать на оппе волоса полной жменью – когда «гром грянет».

Ну а там «процесс пошёл» и мне захотелось нечто большего…

Тут мне конкретно фортануло: очень редкое стечение обстоятельств – когда твои замыслы и замыслы твоего правительства и, даже замыслы твоего непосредственного начальства – совпадают во твоё же благо… Другого подобного случая, я за обе свои жизни не припомню.

Однако, обо всём по порядку!

Видно, у кого-то в Москве конкретно в одном месте зуделось и, в начале февраля 1924 года началось формирование милиции по ведомственному принципу. В конце этого же месяца – произошла очередная пертурбация и нашего Отряда Военизированной Охраны (ОВО).

Рисунок 15. Кокарда бойца "ВОХР".

В это же время, вооружённая охрана НКПС разделилась на две части: военизированную «ВОХР» – предназначенную прежде всего для охраны «объектов имеющих государственное значение», и невоенизированную – которая использовалась для охраны «прочего имущества и перевозимых грузов».

Последнее обстоятельство ещё более осложнило транспортировку товаров по железной дороге. Согласитесь: невооружённые, да ещё и ничем немотивированные сохранностью грузов сторожа…

Это ж, как дверь квартиры открытая нараспашку – приглашение воровать!

Расшифровывается «ВОХР» очень просто – «Внутренняя охрана республики». Стоит сразу отметить – в чистом виде это понятие практически не встречается. Гораздо чаще речь идет о войсках ВОХР – относившихся к ведению ВЧК, ОГПУ или НКВД РСФСР (с начала 30-х – НКВД СССР, куда влилось и ОГПУ). Эти подразделения отвечали за охрану и оборону особо важных объектов, пресечение контрреволюционной деятельности, охрану железных дорог и путей сообщения, сопровождение грузов, охрану мест лишения свободы и прочее…

Созданные в 1919 году как боевые формирования, ставшие с апреля 1920 года резервом действующих армий, в начале 1924 года войска ОВО-ВОХР были реорганизованы по штатам Красной Армии и состояли эти теперь из бригад, полков, батальонов, эскадронов и команд различного назначения. На вооружении имелось любое оружие и боевая техника – от пулемётов в каждом отряде, до артиллерийских орудий и даже бронепоездов.

В соответствии с территорией данного военного округа, войска ВОХР распределялись по территории страны по секторам. Последние, в свою очередь дробились на районы – определявшиеся границами губерний. Каждый район обслуживался своей бригадой. Во главе секторов стояли начальники – приравненные к начальникам дивизий и в звании не меньшем чем комбриг.

Полномочия и задачи ВОХР будут уточнены и дополнены позже, когда будет выстраиваться система охраны внутреннего порядка нового и уже относительно устоявшегося государственного образования. А пока что в правовом отношении – наблюдается состояние полного и перманентного бардака…

Теперь, наш отряд на Ульяновском полустанке называется: «Подразделение военизированной охраны в составе Охраны Путей Сообщения НКПС СССР». Уставы, звания как в РККА: никаких «агентов по охране грузов» и «заведующих оружием» – стрелок, командир отделения, заместитель командира взвода и так далее. Я пошёл на повышение и теперь имею звание «командир батальона» – комбат, хотя стрелков у меня и на полнокровный взвод не наберётся.

В принципе, ничего кроме названия и званий для нашего отряда на Ульяновском полустанке – особенно не поменялось и, даже положенным форменным обмундированием – нас не удосужились обеспечить.

Теперь же о создании вневедомственной милиции…

Вместо ликвидированной в декабре 1921 года промышленной милиции, в начале 1924 года было создана так называемая «вневедомственная милиция» – для охраны промышленных и иных хозяйственных объектов. Она входила в состав общегосударственной милиции и руководствовалась её правовыми актами.

Общее руководство и направление деятельности вневедомственной милиции осуществлялось начальником милиции РСФСР, а на местах – в губерниях, в уездах и волостях, на предприятиях и в учреждениях – создавались соответствующие отделения. Местная вневедомственная милиция подчинялась начальнику милиции данной местности, а содержались за счет охраняемых ими предприятий.