Взгляд незнакомки - Дрейк Шеннон - Страница 29

Глядя на пламя костра, Брент до боли закусил губу. Джексонвилл так уязвим перед атаками северян и вряд ли устоит долго, а ведь оттуда рукой подать до Сент-Огастина и родного дома. Флорида ждала подкреплений от правительства конфедератов в Ричмонде, в то время как ее мужчины сражались на далеких от дома фронтах.

«Что происходит с нами, доблестными мятежниками? — задумчиво спрашивал себя Брент, глядя на пламя костра. — Мы просто доблестные дураки. Мы неспособны приблизиться к идеалу, за сохранение которого воюем».

Кендалл. Даже Кендалл. Какое благоговение появляется в ее голосе, когда она говорит о Юге!.. Из нее получился бы пламенный оратор, подобно тем, кто в конвенте Южной Каролины горячо требовал отделения. А может быть, она просто талантливая актриса и каждое ее слово лживо?

Нет, история, которую она рассказала, не может быть ложью. Ведь можно сказать, что он изнасиловал девственницу, Это действительно так. Нет, он ее не насиловал, попытался мысленно оправдаться Брент. Однако он решил овладеть ею, невзирая ни на какие отказы. Так он и поступил. Они оба прекрасно понимали, что сопротивление и возражения бесполезны.

Да, но ведь все, чего он добивался, чего так страстно желал, о чем так пылко мечтал, оказалось явью. Глубокая, всепоглощающая страсть была настоящей, Кендалл не притворялась. Да, она кричала от боли, когда он лишил ее девственности, но она и сама была не в силах сопротивляться волне своей чувственности — волне, которая сделала практически незаметной боль первого познания мужчины, волне, которая затопила все существо этой женщины наслаждением…

Брент сделал еще глоток. Мышцы его напряглись, как только он подумал о Кендалл. Джимми Эматла прав. На рассвете он уходит, а сейчас сидит у костра, как последний болван, в компании бутылки бурбона, в то время как в какой-то сотне футов отсюда его ждет прекрасная женщина.

Хотелось бы знать, чем она его встретит? Гневом и ненавистью? Новой вспышкой нежной страсти, которой он лишь недавно упивался? А может быть, она посмеивается, думая, что обвела его вокруг пальца своей душераздирающей историей? Может быть, история брака Кендалл — не более чем военная хитрость, которую придумали люди, напавшие на его судно…

Глядя на огонь, Брент прищурил глаза — костер превратился в бесформенное ярко-желтое пятно. Нет, брак не выдумка. Он сам навел справки в Чарлстоне, и там рассказали, что Кендалл Мур действительно жена Джона Мура, офицера военно-морских сил Соединенных Штатов.

Макклейн невесело взглянул на бутылку и одним глотком прикончил виски. Встал и швырнул пустую бутылку в огонь, затем повернулся и направился к хижине. Взбираясь по лестнице, он чувствовал, что все его тело горит огнем. Не важно, ждет она его или нет, но сам он буквально жаждал увидеть Кендалл.

В хижине царил непроглядный мрак. Брент несколько мгновений постоял на пороге, привыкая к темноте. В комнате не слышно было ни шороха. Наконец он разглядел в дальнем углу закутанную в одеяло Кендалл.

Стянув сапоги, Макклейн тихонько подошел к спящей женщине и, готовый к любой неожиданности, опустился рядом с ней на колени, опасаясь, что глубокий сон — всего лишь уловка. Но стоило Бренту легонько коснуться плеча Кендалл, как она повернулась к нему лицом, издав прерывистый негромкий вздох. Черные занавеси ресниц по-прежнему закрывали прекрасные глаза, отбрасывая тени на бледные щеки. Женщина спала глубоким сном. Вздох был всего лишь отзвуком недавних бурных рыданий.

Брент задумчиво рассматривал лицо Кендалл. Изящная, тонкая красота его черт была ясно видна даже в неверном свете луны, и было в нем что-то трогательное и волнующее. Чистотой и матовым блеском безупречная кожа Кендалл напоминала алебастр. Как хотелось Бренту запустить руки в блестящие шелковистые волосы, разметавшиеся беспорядочными локонами!..

Но он не стал этого делать и неподвижно созерцал Кендалл, облитую призрачным лунным светом. От движения одеяло соскользнуло с нее, открыв взору Брента плечи и нестерпимо соблазнительные груди. Макклейн ощутил непреодолимое влечение. Чудесные ямки на плечах, вздымавшаяся в такт дыханию крепкая молодая грудь — от всего этого кружилась голова, и наливались жаром чресла. Однако сейчас Брент собирался руководствоваться головой, а не инстинктом.

Капитана Макклейна обуревали противоречивые чувства.

Глядя на Кендалл в серебристом сиянии луны, Брент вдруг понял, что она так и не оделась после его ухода. Не стала надевать свою броню, защищаясь от него. Конечно, одеяло тоже могло служить щитом, но во сне Кендалл была беззащитна. Пальцы выпустили край одеяла, и оно соскользнуло с прекрасного тела. Но черты лица даже во сне оставались напряженными. Даже глубокий сон не смог стереть следов горя и боли, запечатлевшихся на ее челе, и следы слез на щеках. «Сколько ей лет? — подумал Брент. — Восемнадцать, может быть, двадцать. Самое большее — двадцать два. Как может на таком молодом лице отражаться столько муки?»

Брент встал и, раздевшись, аккуратно сложил на полу одежду. Его охватило нестерпимое желание, но капитан сумел справиться с ним.

Он не стал будить Кендалл, а просто лег возле нее, слегка прижавшись к ее чудесному телу. Он испытал новое чувство и поразился этому: старый морской волк Брент Макклейн ощутил… небывалую нежность.

Брент тихо лежал, положив голову на вытянутую руку, другой рукой обвив стан Кендалл, слегка касаясь ее ровного живота.

Гладким прохладным боком она прижалась к груди Брента, ее бедра касались его ног. Ощущая всем телом, тепло Кендалл, Брент испытывал пронзительное, почти невыносимое желание обладать ею, но не двигался с места.

Удивительно, но ему нравилось лежать так, чувствуя своей кожей ее мягкое, нежное тело, соприкасавшееся с его мускулистым телом. Напряженная мужественность Брента не представляла опасности для Кендалл, словно поняв желание Макклейна охранять ее покой.

Кажется, прошла целая вечность, с тех пор как он в последний раз спал с этой женщиной, закутавшись в мягкие завитки волос, источающих неповторимый нежный аромат, навевающий безмятежный сон.

Надо сказать, что никогда в жизни Макклейн не спал именно с такой женщиной, которая сумела, бы столь поразить его воображение. Никому из них не удавалось с такой силой потрясти гневом его душу и тело, и никому из них не удавалось вызвать к себе такую всепоглощающую страсть. Какая женщина смогла бы довести его до белого каления от злости и одновременно заставить кипеть желанием, так, что он совершенно потерял голову?..

Брент закрыл глаза и слегка пошевелился. Кендалл инстинктивно придвинулась ближе, бессознательно отдаваясь лежащему рядом мужчине.

Макклейн легонько провел руками по телу Кендалл, задержав ладони в ложбинке между грудей, ощущая, как ровно бьется ее сердце. Неудержимое желание снова пронзило все его существо. Он хочет ее, и он будет ею обладать.

Но… это может и подождать. «Остынь и настройся на сон, — приказал себе Брент. — Прояви терпение и сдержанность, и, может быть, тишина и прохлада ночи наполнят покоем душу и разум, помогут понять, кто такая все-таки его прекрасная пленница — ангел, хитрая лиса или… самое коварное оружие, которое Север намерен использовать против Юга».

Глава 6

Кендалл заворочалась от холода. Непроизвольная дрожь пробежала по ее телу и разрушила теплый, уютный кокон, в котором она спала.

Сон не хотел отпускать ее из ласковых объятий. Но она проснулась от какого-то нового ощущения. Легкое, нежное, волнующее прикосновение. Чья-то рука медленно скользнула вдоль спины — все ниже, ниже, по пояснице — и остановилась на ее мягких женственных округлостях. Дрожь усилилась, но уже не от холода. Каждое касание ласковой ладони, словно язык пламени, изгоняло холод из ее тела.

Рука не спеша, заскользила вверх, нежно коснулась шеи, снова спустилась вниз… дразня Кендалл и разжигая задремавший огонь ее чрева. Жар пронизал все тело.

Кендалл, выгнувшись дугой, сладострастно застонала, хотя дремота еще не прошла.