Вторжение Системы: Начало (СИ) - Мамаев Максим - Страница 2

Первое, что я увидел, очнувшись — белый потолок. Повернув голову вправо я увидел капельницу и какой-то пикающий прибор, замерявший, видимо, пульс и сердцебиение. Слева находилось окно, судя по виду из которого я находился примерно на четвёртом-пятом этаже. В небольшой палате кроме меня никого не было.

Отец, мать… Воспоминания нахлынули, причиняя нестерпимую боль. Даже осознание того факта, что я отомстил не приносило облегчения. Откуда там возникла та тварь? Что за Система? Столько вопросов и никаких ответов.

Желая хоть немного отвлечься от мрачных мыслей и чувства пустоты в душе, я решил покопаться в том, что имею. Усилием воли, интуитивно, я вызвал интерфейс.

Уровень — 1, опыт 24 %. Физическое состояние — удовлетворительное.

Характеристики:

Сила — 35

Ловкость — 27

Интеллект — 30.

Выносливость — 45

Ки — 100

Тип энергии присущ воинам.

Активные навыки:

Лёгкий шаг — 1 уровень, степень освоения 3 %.

Пассивные навыки:

Регенерация 1 уровень, степень освоения 12 %.

Вот так то. Характеристики не изменились, но теперь у меня один активный и один пассивный навык. Как назло, отмахиваясь тогда от выбора, я ткнул на самый бесполезный в тот момент навык — в тесном помещении увеличенная скорость перемещения была почти бесполезна. С усиленным ударом я прикончил бы тварь куда быстрее, да и железная рубашка была бы весьма кстати, если бы сумела защитить от атак гиены. Но что поделать, теперь остаётся лишь смириться со сделанным выбором.

С характеристиками всё было понятно, но вот с Ки оставалось не ясно. Если в играх мана увеличивалась за счёт характеристики Интеллект, то что увеличит Ки? Выносливость? Надо будет проверить. Оставался ещё вопрос набора уровней — твари типа той гиены по улицам не бродят.

— Молодой человек, — окликнули меня.

Я так увлёкся своим занятием, что не заметил, как в палату вошёл мужчина средних лет в халате. Тот неспешно подошёл, и, отодвинув стул, присел рядом с моей кроватью.

— Меня зовут Васильев Игнат Борисович, я ваш лечащий врач, — представился он. — Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — спокойно ответил я.

— Головных болей нет? Недомогания? Дискомфорта в районе живота?

— Нет, всё отлично, доктор, — помотал головой я. — Скажите пожалуйста, как давно я у вас нахожусь?

— Третьи сутки, — ответил он. — И, признаюсь честно, меня поражают способности вашего организма к самовосстановлению. Вас привезли всего истощённого и израненного, искусанного и подранного когтями. У вас буквально через несколько часов поднялась лихорадка и началась гангрена. Я никогда не видел подобной скорости её развития. Скажу откровенно, молодой человек, я почти не верил, что вы выживете, но тут, буквально у меня на глазах, ваш организм начал перебарывать недуг. Сейчас у вас лишь несколько шрамов напоминают о случившемся. Если бы я верил в магию, то решил бы, что это именно она. Скажите, Константин Николаевич, а…

И дальше последовало минут двадцать допытываний о том, всегда ли у меня была такая регенерация, каково было моё здоровье, было ли в семье ещё у кого-то аномальное здоровье и так далее. В какой-то момент, сам не заметив, как до этого дошло, я поймал себя на том, что уже во всю рассказываю о том проклятом утре. О своём приступе боли, о том, как услышал подозрительные звуки из родительской спальни, о схватке с монстром и о странных надписях.

— Как, говорите, называлось существо? Тёмная гиена? И вы прочли это над её головой? — уточнил Игнат Борисович.

Однако я уже осознал, что наговорил лишнего. За такие россказни меня в дурку запереть могут, а это явно лишнее.

— Не совсем надписи, доктор, — покачал я головой. — Мне показалось, что это тёмная гиена. У меня был шок, вот я и сам дорисовал в своём воображении, что её так называют. А потом мы с ней сцепились, ну это вы наверняка уже знаете. Я только одного не могу понять — откуда эта тварь взялась в комнате родителей? Как это существо вообще попало к нам домой?! Скажите, полиции удалось что-нибудь узнать?

Доктор бросил на меня острый взгляд, полный недовольства. Вернее, я думаю, что недовольства — выражение продержалось меньше мгновения, так что не уверен, что я правильно его понял. Затем, сочувствующе вздохнув, он покачал головой и ответил:

— К сожалению, я не имею информации о полицейском расследовании. Я лишь обычный врач и полицейские мне не отчитываются. Но мы уже сообщили, что ты пришёл в себя так что, в ближайшее время к тебе приедут сотрудники полиции и всё объяснят. А пока отдыхай. Ещё раз выражаю свои искренние соболезнования твоей утрате.

Он встал и вышел, а я же поймал себя на мысли, что добрый доктор соврал. Он выразил сожаление не «ещё раз», а «первый раз». И интересовали его лишь мои способности и упоминания о Системе. Я бы ни на что из этого не обратил внимание, если бы не тот факт, что он каким-то образом развязал мне язык. Я взял и выложил абсолютно незнакомому мужику всё то, о чём собирался молчать и чувствовал себя в процессе так, будто общаюсь с человеком, которого всю жизнь знаю. Что это? Гипноз? Внушение? Или это я так реагирую из-за обострившейся мнительности, а прочее — лишь теории заговора, которую строит усталый разум?

Как та странная тварь оказалась в квартире Корсаковых они так и не сумели найти. Единственный вариант — погибшие сами её привели. Но и эта версия была весьма сомнительна. В подъезде была камера на первом этаже и консьержка. Ни записи с камер, ни бабулька, Вера Николаевна, не подтвердили эту версию. Записи за три дня не показали ни единого случая выгула твари. Консьержка тоже утверждала, что у Корсаковых живности никакой отродясь не водилось. Самым крупным животным у жителей подъезда был кот мейн-кун.

В самой квартире тоже не было найдено ни единого признака содержания в нём домашнего питомца. Ни корма, ни миски, ни следов шерсти или когтей помимо тех, что остались в результате схватки. На замке входной двери не обнаружилось ни единого следа взлома, а за последние сутки единственным человеком, не являющимся жильцом, который был зафиксирован в подъезде, была проститутка, которую вызывал жилец со второго этажа. Тоже, в общем, тупик. Да и само животное….. К какой породе оно относится, пока никто не сумел определить, что тоже добавляло загадок.

Проверка выхода на крышу тоже показала, что и с этого направления всё чисто. Амбарный замок, запиравший выход на крышу, с самой крыши никак нельзя было ни взломать, ни открыть, а изнутри его не трогали уже с полгода. Везде тупик. Дело пахло едва уловимым запахом чертовщины и отчётливой вонью глухаря. И вот теперь капитану Мельникову предстояло опросить парня, единственного свидетеля двойного убийства и заодно жертву. В общем, один разговор, который вряд-ли многое прояснит, и рыть дальше. Начальство капало пеной и требовало результатов — больно громкое выходило дело.

— Капитан Мельников? — перехватил его по пути в палату мужчина средних лет в медицинском халате. — Я майор Громов, ФСБ. Дело семьи Корсаковых переходит под наш контроль. Все необходимые документы вам придут сегодня же, а пока настоятельно прошу дать понять юноше, что его дело закрыто. Не прямым текстом, но дайте намёком понять, что никаких следов не обнаружено и дело — типичный глухарь. И да, не упоминайте о том, что оно переходит под наш контроль.

Внимательно рассмотрев корочку, подтверждающую полномочия Громова, Мельникову ничего не оставалось кроме как взять под козырёк. Не обменявшись больше ни словом, мужчины разошлись. Капитан хорошо знал, что качать права в адрес этой конторы — занятие неблагодарное и даже безнадёжное, к тому же, в глубине души, и сам был рад скинуть эту ношу.

— Моё руководство в курсе? — решил уточнить на всякий случай Мельников.

Не успел Громов ответить, как зазвучала мелодия звонка на телефоне полицейского.

— Одиннадцатый айфон, — с усмешкой заметил Громов. — Недурно живётся в полиции. Может, и мне к вам устроиться?