Охота на маску 2 (СИ) - Метельский Николай Александрович - Страница 58

– Не очень умные люди есть везде, – ответил я, открыв дверь машины. Итагаки в этот момент залезал на водительское сиденье. – В России меня, вон, тоже пытались похитить. И тоже, как вы понимаете, неудачно. Да и в Японии дураков хватает. Я благодарен вам за помощь. Пусть вы и говорите, что долгов нет, я запомню эту историю. Всего хорошего, господин Урук.

Подобрав своих людей с Рейкой в какой-то забегаловке, где они сидели рядом с чёрным выходом, направился прямиком к Хранилищу. Туристическое настроение было убито напрочь и сейчас надо мной властвовало исключительно рабочее. Хотелось побыстрее завершить местные дела и свалить домой. А ведь если в Хранилище найдётся множество полезных артефактов, придётся когда-нибудь возвращаться, чтобы это всё вывезти… С другой стороны, а зачем? Получить ячейку в Хранилище не так уж и просто, и если там ничего не будет храниться, ее просто заберут. Что, в общем-то, запросто обходится. Ладно, в любом случае, самое ценное нужно будет забрать – не ездить же сюда каждый раз, когда это “что-то” потребуется?

Вход в Хранилище был выдолблен в скале. Причём не на уровне земли, а гораздо выше. Так чтобы подойти к нему, сначала надо было подняться по огромной лестнице, которая тоже была выдолблена в той самой скале. Но это ерунда, меня больше заинтересовал Персеполь. Раньше я думал, что это руины, типа туристическая достопримечательность, ан нет, как выяснилось, Персеполь уже лет семьдесят как восстановили и используют в качестве огромного храмового комплекса. Может, в древние времена это место и тянуло на город и даже столицу, но по современным меркам данное сооружение не более чем большая крепость.

Прихожая Хранилища, назовём это так, представляла собой огромный пустой зал, в котором по углам стояли столы, за которыми сидели жрецы в одеждах, напоминающих туники. Белые туники. Стены зала были, понятное дело, каменные, но у стены напротив входа выделялся прямоугольник другого цвета, рядом с которым из пола росли прямоугольные каменюки. Рядом с ними стоял ещё один жрец, смуглый, как и все персы, к которому мы и направились.

– Прошу прощения, – обратился я к нему. – Вы говорите на русском?

– И на французском, и на английском, и на японском, и на многих других языках, – ответил он с улыбкой.

На русском ответил.

– Прошу прощения, если сморозил глупость, – улыбнулся я вежливо.

– Нет, нет, не стоит, – приподнял он руки. – Ахура-Мазда свидетель, ваш вопрос не был глупым.

– Я рад, – кивнул я. – Но давайте к делу. Мы тут, чтобы посетить Хранилище, но есть небольшая проблема – наши родители мертвы. Сам я тут никогда не был, сестра была, но давно. Она и сейчас-то ребёнок, а тогда и вовсе… – вздохнул я.

– Соболезную, дети, – склонил голову жрец. – Помнит ли ваша сестра, какую именно ячейку они посещали?

– Рейка? – посмотрел я на неё.

Русский она, с горем пополам, знала, пусть и не так хорошо, как немецкий, так что о чём говорит жрец должна была понять.

– Я не помню, братик, – ответила она на японском, прижавшись ко мне ещё сильнее.

Ей вообще здесь, похоже, не очень нравится.

– Она не помнит, – пояснил я жрецу.

– Что ж, это не проблема, – ответил он бодро. – Просто приложите руку к этому камню и немного подождите.

Первым моим порывом было положить руку на камень, но потом я вспомнил отношение ко мне Этсу и не рискнул. Рафу не стал бы нас с Рейкой разделять или блокировать мне доступ… Точнее, делать его исключительно для себя, Этсу и Рейки, а вот моя горе-мамаша могла. Втайне от Рафу, конечно, но могла.

– Рейка, положи ладошку на камень, – обратился я к ней.

Что она, самую малость неуверенно, и сделала. После чего рядом с камнем, со стороны жреца, появилось голографическое окно, в которое он несколько секунд тыкал пальцами.

– Отлично, – произнёс он. – Можете убрать руку, юная леди. Теперь вы, господин.

– А это обязательно? – положил я руку на камень.

– Девочка несовершеннолетняя и, по вашим же словам, Хранилище посещала только она, – говорил он, параллельно возясь с экраном. – Мы, как минимум, обязаны удостовериться, что вы её брат. Хм, – бросил он на меня удивлённый взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что-то не так? – напрягся, стараясь этого не показывать.

– Нет, всё в порядке, – ответил жрец. – Я отправил запрос, так что через пару минут к нам подойдёт человек, который проводит вас к ячейке хранения. А сейчас, господин, позвольте уточнить, как к вам обращаться?

Странно, что он спросил об этом сейчас. В принципе, мог бы и вовсе не спрашивать.

– Аматэру Синдзи, – ответил я.

– В таком случае, господин Аматэру, я обязан сообщить вам, что конкретно у вас есть доступ в ещё одну ячейку.

– О, как… – пробормотал я. – И чью?

– Рода Мейкшифт, – ответил жрец. – Ныне, насколько я знаю, уничтоженного.

– Мной и уничтоженного, – кивнул я. – Что ж, я вас понял. Сможет сопровождающий показать и эту ячейку?

– Конечно, господин, – ответил он. – И сразу говорю – мирские разборки не интересуют служителей богов. Во всяком случае, тех, кто достаточно приближен к ним, чтобы работать в Хранилищах. Так что информация о вашем доступе в ячейку Мейкшифт не станет достоянием общественности.

– Я вас понял, – произнёс я спокойно.

То, что жрецы, работающие в Хранилищах, не выдают секреты своих клиентов, факт давно известный и не подвергающийся сомнениям. И то, что я имею доступ к ячейке Мейкшифт, тоже не удивительно, кровь-то у нас очень похожая, забавен сам факт того, что я про эту ячейку узнал. Кстати, если бы Мейкшифты не считались уничтоженными, мне бы никто ничего не рассказал. Примерно это потомки Азуны и собирались провернуть, уничтожив Аматэру. Они бы просто приехали в Японию и тихо-мирно пришли в Хранилище Фудзи, где им предоставили бы доступ в нашу ячейку. В которой помимо прочего, лежат и артефакты блокировки-разблокировки камонтоку.

Где-то даже иронично, что мы поменялись местами.

Жрец, который пришёл нас сопровождать, мало чем отличался от того, с кем мы до этого общались, всё тот же смуглый перс в белой тунике. Разве что у прибывшего жреца были небольшие седые усики.

Первым делом я попросил отвести нас в ячейку Мейкшифт. Вряд ли там что-то интересное есть, этот Род просто не успел бы приобрести что-то интересное, но посетить ячейку надо. Так что я решил оставить самое интересное напоследок и сначала сходить к Мейкшифтам. В целом, персидское Хранилище ничем не отличалось от тех, что я видел до этого. Точно такой же дизайн, точно те же двери, сквозь которые проходишь словно сквозь стену песка. Интереснее было то, что помещение самих ячеек было больше. Точнее, их было как минимум три. Пройдя через первое, мы прошли по самой обычной лестнице вниз, где прошли через ещё один коридор с ячейками, там зашли в “песочную” дверь и вышли в третье. И уже там нас подвели к двери, над которой был нарисован герб Мейкшифт. Взяв Рейку за руку, приложил руку к двери и через секунду она стала проваливаться внутрь. Сестра, хоть у неё и не было нужной крови, спокойно прошла вместе со мной, так как такое позволялось. Если есть физический контакт.

Внутри ячейки мы обнаружили ящики. Почти всё пространство ячейки было заставлено деревянными ящиками, в котором лежали золотые и серебряные слитки. Ничего более, кроме толстенького блокнота на одном из ящиков, я так и не нашёл. А вот блокнот был гораздо интереснее. Как выяснилось, в нём была записана история самой Азуны. Её мысли и действия. Всё я не просматривал, так что, вполне возможно, Азуна записала сюда и что-то более… актуальное. Но блокнотом я потом займусь. Да хоть во время перелёта домой. А вот что делать с драгметаллом непонятно. Похоже, придётся вернуться сюда позже, с грузчиками. Ну или оставить всё как есть, пусть будет неприкосновенный запас деньжат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выйдя из ячейки, обратился к ждущему нас жрецу:

– Аматэру являются кровными наследниками уничтоженного Рода Мейкшифт, так что у меня такой вопрос – можно перерегистрировать ячейку на фамилию моего Рода?