Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна - Страница 7

Ярко-желтую полосу рядом Сальма помнила с самого детства. Проклятие морского бога. Он изгнал своих чересчур сообразительных подопечных на сушу и запретил возвращаться в истинное обличье слишком часто.

Нежно-голубая полоса показывала воздействие оберегов и защитных заклинаний острова, а вот белая нить с краю говорила о недавнем слабом воздействии. Осталось только понять, в чем именно оно заключалось. Это знание, пусть очень расплывчато и путано, приходило через несколько дней. Сальма вынула руку из воды, и изображение исчезло. Перед ней снова стояла серебряная лохань с непонятного цвета жидкостью.

Чародейка поднесла сосуд к окну, вылила наружу воду и вернула емкость на привычное место. До следующего дождя артефакт использовать нельзя. Мысленно поставила крестик напротив Димара и поспешила на встречу с другим кавалером.

Вышла из кабинета и пошла обратно знакомым маршрутом. Повернула в коридор с дверью в хранилище и чуть не вскрикнула от возмущения. От входа в святая святых ее семейства бодрыми шагами удалялась тетка Оливарис. Сальма ускорилась. Сейчас она поймает родственницу и выяснит у этой женщины, какого хвоста та ходила в хранилище.

Нагнала почти сразу. Родственница, заметив преследование, предпочла остановиться и выяснить все без проволочек. Сальма только ухмыльнулась: сейчас, как и в былые времена, она, не колеблясь, применила бы парочку очень неприятных заклинаний. Оливарис отлично понимала, что ее ждет, вздумай она удрать.

– Покажи, что взяла в хранилище, – прорычала Сальма и сжала кулаки. Давно должна была смириться, что не в состоянии запретить тетке наведываться туда, но сделать с собой ничего не могла. Оливарис хотелось задушить. Медленно, с чувством, от души наслаждаясь чужими муками. – Не заставляй меня вспоминать заклинание.

– Тебе надо сменить любовника, этот, похоже, плох в постели, – подмигнула Оливарис. – Ты слишком вспыльчива! Хотя тебе, бедняжке, светят только ущербные. Кто в разуме и силе позарится на выгоревшую лягушку с мерзким характером?

Сальма набрала в грудь побольше воздуха и зашептала нужные слова. Оливарис молча протянула к ней руку и разжала кулак. Чародейка прервала заклинание и уставилась на теткину ладонь. В ней красовался обычный изумрудный кристалл, самый простой оберег защиты от чужой магии.

– Ты превратила дом брата в вертеп, – пожала плечами Оливарис, когда Сальма прищурилась. – У нас тут топчутся все кому не лень. Не люблю и боюсь посторонних.

Чародейка мысленно обозвала себя безмозглой медузой. Устроила представление из-за такой мелочи! Шумно выдохнула, пытаясь успокоиться.

– Учитывая твое прошлое, тебе бояться нечего, – парировала, скорее для порядка, чем действительно желая уязвить тетку.

– У меня хотя бы нет незаконнорожденных детей, – огрызнулась та и прошила чародейку взглядом: – Я могу идти?

Сальма скрестила руки на груди и кивнула. Пусть эта мерзавка делает что хочет, лишь бы больше не попадалась на глаза. Оливарис поспешила воспользоваться разрешением, почти бегом направилась к выходу во внутренний двор. Сальма подавила желание проверить хранилище прямо сейчас и заставила себя продолжить путь навстречу кавалеру. Мысленно отмахнулась от обвинений родственницы. Происходящее дома и впрямь выглядело неприлично со стороны, но ей, женщине, родившей бастарда от случайного мага, поздно было думать о репутации. Ясное дело, посторонние не знали о ее сыне, но таиться перед своими было бесполезно. Уж в семье-то прекрасно представляли: она не только не разглядела толком отца своего ребенка, но и даже имени мага не спросила!

Вортар покорно дожидался ее в столовой. Сальма извинилась за опоздание, без лишних предисловий взяла мужчину под руку и повела на стены самым коротким путем, через старую, давно опустевшую часть замка.

Когда-то здесь кипела жизнь: отец любил рассказывать, как в его детстве в этих залах еще устраивали магические соревнования. Чуть позже людская суета с переделом территорий усилилась и большая часть магии острова стала уходить на его защиту и маскировку. Земли перестали делиться со всеми жителями. Возможность творить чудеса осталась только у тех, кто сам по себе обладал силой, остальным пришлось утешиться второй ипостасью.

Сейчас эта часть замка казалась проклятой: здесь еще журчали фонтаны, в залах с прозрачными потолками хватало простора и света. Было чисто, торжественно и пахло цветочной свежестью, но жители острова обходили это место стороной. Без магии все вокруг казалось холодным, безжизненным и напоминало о смерти.

– Ваш дом полон загадок, – с легким восхищением заметил Вортар, рассматривая все вокруг.

– В этом крыле – да, – согласилась Сальма и тоже огляделась. – Раньше эта часть была открыта для всех и никогда не пустовала.

– А сейчас?

– И сейчас открыта, но желающих заглянуть сюда не находится.

– Странно… – пожал плечами вояка, – мне здесь нравится. Прямо кожей чувствую, как много в этих залах было азарта и желания получить приз в состязании. А еще магии…

Сальма замедлила шаг. Кавалер, конечно, мог уже и услышать что-то от местных, в конце концов, торчит на острове больше месяца, но проницательность Вортара настораживала. С чего бы вояке разбираться в таких вещах? Чувствовать остатки чужих эмоций умели даже не все маги, а перед ней человек, не державший в руках ничего, кроме оружия.

– Напугал вас? – собеседник нахмурился, и его рыжие брови слились в одну неровную волну. – Не хотел, простите.

– Скорее, удивили. Не думала, что…

– Я так быстро разберусь в назначении места? – Вортар хохотнул, остановился и внимательно посмотрел на Сальму. – Сами рассудите: странной формы фонтаны, скамьи по стенам, кольца, подвешенные к балкам потолка. Все это очень напоминает площадку для тренировки моих ребят. Вот я и подумал, что здесь наверняка проводили состязания. Угадал?

– Да, – согласилась чародейка. В его откровенности не возникало никаких сомнений, и это подкупало. Хоть кто-то рядом с ней не хитрил и не увиливал!

– У вас замечательные глаза, – задумчиво произнес мужчина и тут же торопливо добавил: – вам наверняка говорили, но я повторюсь. Снежная пустыня в вечерних сумерках…

Сальма почувствовала, что краснеет. Прекрасно понимала: ей просто неприкрыто льстят, но удовольствия это не портило. Ее нынешняя, исковерканная магическим воздействием внешность не располагала к комплиментам, и услышать какую-нибудь милую глупость было страшно приятно.

Вортар облизнулся и перешел на шепот:

– Давно не встречал таких притягательных женщин.

Сальма собралась отшутиться, но кавалер не дал. Ловким движением прихватил ее за шею, наклонился и впился в губы решительным поцелуем.

Глава четвертая. Еще одно свидание

Не стала сопротивляться. Отвечать, правда, тоже не стала. Терпеливо дождалась, пока Вортару надоест изображать пылкого воздыхателя и он выпустит добычу из рук. Его уверенные прикосновения и ореховый аромат не были неприятны, но должного трепета тоже не вызывали. Марир, хоть давно вошел в привычку, и то волновал больше. Впрочем, Сальма подозревала, что дело тут не в мужчинах. Обстоятельства сжимались железной клешней на шее, и не хотелось ничего и никого.

– Надеюсь, ближе к свадьбе мне удастся растопить этот лед, – подытожил ухажер, оторвавшись от ее губ, и посмотрел на Сальму немного насмешливо, но очень красноречиво. Чародейка снова почувствовала, что краснеет. Вортар не скрывал своего желания, и это пугало и смущало одновременно.

– Зачем вам брак со мной? – прошептала Сальма, желая отогнать замешательство. Высвободилась из объятий и отступила на шаг.

– Я хочу вас, – вояка приподнял левую бровь и подмигнул, – чем не повод?

– А если серьезно?

– А разве есть что-то серьезнее? – хохотнул он. – Король жаждет найти вам супруга, я жажду вас, к тому же мне давно пора остепениться. У вас хорошее приданое. Вы отличная партия. Никаких подвохов.

Сальма выдавила улыбку: никак не могла понять, лжет Вортар или нет. Вояка приблизился и поймал ее взгляд. В горле пересохло, а сердце забилось рыбкой в сетях: он смотрел не зло или покровительственно, а как мужчина на желанную женщину. Пробегал взглядом, обнажая новый кусочек тела каждым взмахом ресниц. Заставляя поверить, что она может привлекать кого-то и такой.