Двуликий. Дилогия (СИ) - Магарыч Григорий - Страница 22

— Ладно, верю… — вздохнула та, положив передо мной чашку слипшегося риса, который был явно переварен.

Не понимаю, как ее из пекарни не уволили до сих пор, может, врет мне, что работает там, а сама попрошайничает? Ах да, она же уборщица.

Взяв немного риса, я положил его в рот и поморщился. Есть это было просто невозможно. Жаль, я готовил не лучше. Раньше в этом вообще не нуждался, прислуга готовила просто замечательно. Сколько бы я ни жил с этой женщиной, привыкнуть к приготовленной ей еде было невероятно сложно.

— Первый день в школе-е-е… — пропела женщина, пристально глядя на меня и улыбаясь. На ее глазах навернулись слезы, но та ловко их смахнула с лица ладонью. — Ты стал таким взрослым, что мне даже не верится.

— Эм… ага… — кивнул я, смутившись. — У нас еда закончилась? — вопрос последовал после протянутой руки за овощами, которая проскребла по дну пустой тарелки.

— Ну, да, — оглянула женщина кухню. — Но ты не переживай, на ужин я уж точно тебе что-нибудь придумаю. Голодным спать ложиться тебе не позволю!

— Возьму на обратном пути чего-нибудь на ужин… — понимая, что денег нам к началу месяца пока брать неоткуда, сказал я ей.

— А? — приподняла та бровь. — С чего бы?

— Ну, мне вчера хорошие гости попались, — пожал я беззаботно плечами. — Вот и оставили тысячу в качестве чаевых.

— Ты серьезно?

— Зуб даю…

Правда, потом уволили, но об этом говорить не стоило.

— Эйджи-кун, ты меня спас… — с облегчением вздохнула та. Кажется, женщина тоже была на мели, видно, муженек совсем в последнее время обдирал до нитки.

— А ты на такого сына еще и ворчишь, — буркнул я.

— Больше не буду!

— Не будешь?

— Завтра точно ни слова тебе плохого не скажу! — кивнула та, засветившись от счастья. — Как ты там говоришь…

— Зуб даю, — напомнил я.

— Зуб даю! — повторила та громче.

«Скорее бы стипендия, говорят, она в „Хоккадо“ довольно приличная.»

— Что там в новостях пишут? — бросил я взгляд в сторону газеты, которая лежала рядом с женщиной.

— Ох… Эйджи-кун, не знаю даже, тут о чем только не пишут… — взяла та бумагу в руки и стала смотреть на нее внимательно. — В основном про войну с Америкой… пендосы, говорят, наших ребят сильно щемят. — Этому слову я ее научил, она у меня сама периодически на русском сквернословит. — Сейчас у нас все больше молодых неопытных ребят забирают в армию и под предлогом заработать себе высокий чин и статус отправляют на войну… не представляю, что со мной будет, если подобное произойдет с тобой.

— Да уж… — вздохнул я задумчиво. — Не хотелось бы, конечно, погибать за такую Японию… — на самом деле я не был против отправиться на передовую, но не мог этого сделать по причине своего несовершеннолетнего возраста и отсутствия образования. — Если бы на нас не плевали с высокой горы аристократы, возможно, я бы подумал…

— Не нужны нам никакие признания аристократов такой ценой, Эйджи-кун! — бросила та газету обратно. — Ты мне живой нужен, а для войны свои люди найдутся.

— Найдутся, конечно, — хмыкнул я. — Такие же молодые ребята, как я…

— Все, закрыли тему, — отрезала та резко. — Иди давай в школу, хватит тут лясы точить… — тоже я научил.

— Ладно, пойду… — я неспешно поднялся со стула и учтиво кивнул. — Спасибо за завтрак, к ужину можешь позвать отца…

— Никого звать не собираюсь, — скрестила та руки на груди и отвела взгляд.

— Ладно.

Еще раз поблагодарив за завтрак, до которого я не дотронулся, вышел из дома и, застав Фумико сопящую в своей кровати, осторожно подошел к ней и, медленно подсев к ней на кровать, проверил опухоль. Та за ночь стала гораздо меньше, что не могло не радовать.

Не будя ее, вышел на улицу и пошагал к ближайшей станции метро. Впервые опробовав костюм на практике, понял, насколько тот неудобен. В плечах пиджак был слишком широк, а правый рукав был чуть короче левого. Да, издалека не так заметно, но вот ходить в нем было крайне неудобно.

До станции дошагал быстро, стараясь не запачкать вычищенные до блеска старенькие потрёпанные жизнью туфли, которые, к слову, тоже были сшиты криворукой тетей Сьюзи. Около минуты спускался, затем, дождавшись своего поезда, растолкал себе небольшую площадь в вагоне и встал, оглядывая окружающих. Опять же, привычка.

Мне всегда казалось, что кто-то следит за мной, странные чувства… эдакие издержки профессии, которых не избежать.

Ехал долго, так как жил я на окраине города. Школа Хоккадо была расположена чуть ли не в самом центре, отсюда и толпы людей в вагонах с минимальным количеством воздуха.

Вытиснив свое худощавое тело из вагона, я наконец выбрался на улицу, где с минуту стоял и глотал свежий воздух. Все же посещать Токийское метро было просто невыносимо. Не знаю, каким было метро в прошлой жизни, но уверен, что там было в несколько раз свободнее.

Подняв взгляд, я в очередной раз восхитился городом. Высокие небоскребы в километре стояли чуть ли не через сотню метров друг от друга, широкая дорога, набитая пробками из машин, протягивалась между домами и торговыми центрами, заворачивая на широкий мост.

Включив карту на мобильнике, двинул на запад, так как школа была расположена чуть дальше от центра. Ходил недолго, минут пятнадцать от силы. Завернув на менее забитую и более узкую дорогу, заметил высокий металлический забор, за которым располагалось поистине огромное здание школы, выполненное в современном стиле, с надписью «Хоккадо» над входом.

Весь ее внешний вид просто кричал о том, что эта школа одна из престижнейших во всем Токио. Безумно дорогие машины на парковке, из которых выходили подростки в дорогущих костюмах с эмблемами своих кланов на перстнях и надписью «Хоккадо» на груди пиджаков.

Те, кто был в сопровождении водителей, парковались аккурат около ворот школы, у которой стояло около пяти двухметровых охранников, проверяющих документы практически каждого ученика.

Точнее, новеньких амбалы проверяли по документам, а тех, кто уже учился не первый год, пропускали без проверок.

Оказавшись перед воротами школы, я отметил для себя пристальные взгляды охранников. Те даже напрячься успели, когда заметили, как я завернул в сторону школьных ворот.

Но я был тут же отдернут за плечо одним из охранников в момент, как только зашел на территорию

— Куда собрался, паренек? — раздраженным голосом спросил здоровяк, глядя на меня с подозрением. — Проваливай отсюда!

— Я здесь учусь, отпусти… — достав из кармана паспорт, протянул я.

— А тогда я здесь директор! — хлестнув по моей ладони с паспортом, с издевкой выпалил охранник. — Сказано же, проваливай! Ты глухой, или не понимаешь?

— Если не уберешь руку, я тебе ее сломаю… — склонив голову чуть в сторону, сощурился я.

Слова на амбала вообще не подействовали, он тут же крепче сжал пальцы и злостно оскалился, заставив меня поморщиться. Те амбалы, что стояли поодаль от нас, напряглись и синхронно сделали шаг в мою сторону.

— Эйджи Химуро… — буркнул я, глядя тому в глаза. — Я тут учусь, проверь списки, тупоголовый… какого хрена ты вообще делаешь?

— Я сказал тебе, щенок, проваливай! — не взглянув на список, тот вытолкнул меня на тротуар. — Повторять не стану, таких умников, как ты, достаточно! — охранник заострил на себе взоры стоящих неподалеку учеников и их телохранителей.

— Что он хочет? — спросил его второй амбал.

— Да очередной бездомный решил школу посмотреть, — выпалил тот, махнув на меня рукой. — Как же они достали меня!

Заставить элиту принять бедняка в школу оказалось более неприятным занятием, чем я думал. Он был прав, многие бесклановые старались подделать документы, называясь чужим именем, и хоть глазами своими оценить интерьер школы.

«Черт побери, первый день в школе и уже стычка с охранником! Как вообще он смог за секунду разглядеть криво сшитый костюм? Блин… я идиот… обувь… по ней слишком просто догадаться о том, что я нищий… да и перстня нет…»

Но отступать никакого желания не было. Печати мои пришлось тут же активировать, а тело напрячь.