Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения - Страница 29

В этом-то и вся проблема. Если бы я был в этой игре единственной специально выбранной фигурой, которую целенаправленно ведут к полному уничтожению… Только я в ней участвую далеко не один. И если бы не Алька…

В этой ситуации нет ни единой фигуры, которой можно было не раздумывая пожертвовать для защитного маневра. И если я попробую вслепую сделать хоть один ответный шаг, то, боюсь, после него сегодняшний ад покажется мне недельным отдыхом в раю…

ГЛАВА шестая

Нет ничего бредовее, чем притворяться тем, кем ты никогда по сути и не являлся, как и говорить того, что не смог бы сказать вслух при стольких свидетелей еще пару недель назад. Но я это делал, поражаясь той относительной легкости, с которой мне давалась моя новая роль и все связанные с нею действия. А ведь несколько часов назад я был уверен на все сто, что сорвусь еще до того, как моя нога ступит в зал центрального ресторана "Зимней Вишни". После вчерашнего убойного дня и вымученной вслед за этим ночи мне только и оставалось, что упасть на спину кверху лапками и просить о пощаде куда более сильного и опытного в столь коварных играх соперника. Но я не только умудрился продержаться больше половины субботы, добраться до гостиницы Шевцовых и выдержать целый час в компании пугающе милой кошечки Арины, но и выгадать несколько минут для спонтанного маневра.

Не знаю, на кого я был похож в эти минуты. Увидь себя со стороны, наверное, точно бы перепугался до усрачки. Зато вот Ариночке успело перепасть в виде нехилой дозы шоковой терапии. И слова не сумела выдавить из себя после того, как я оттащил ее от компашки наших родаков с их вездесущими прилипалами, сославшись на желание сколотить собственную группку из более подходящих для этого кандидатов. А затем огорошил заявлением, что мне нужно срочно позвонить, а для этого выйти из зала в более тихое и подходящее место. Похоже, в тот момент я и не выдержал, резким рывком содрав со своего лица недавнюю маску. Притворяться дальше не было никакой нужды. Да и не воспринимал я Арину, как за что-то значимое, перестав замечать ее буквально в упор, как только мы отпочковались от Шевцовых и Стрельникова-старшего.

— Тебя трясет, — единственное, что она успела тогда пискнуть, когда я, не особо церемонясь, схватил ее за локоть и потащил куда-то в сторону наугад. Главное, подальше от вездесущих глаз наших чересчур уж бдительных предков.

— Сделай мне лишь одно бесценное одолжение. — естественно, я проигнорировал ее слова, заговорив с ней уже после того, как мы отошли на достаточно безопасное расстояние от нежелательных свидетелей с их чуткими ушами.

Как раз тогда мой голос и надломился, а с лица слетело все недавнее притворство циничного "пай-мальчика", выдав без каких-либо прикрас скрывавшийся за ним до этого жутчайший лик серийного убийцы на задании. Хотя за последние секунды я так и не взглянул ни разу на перепуганную физиономию Шевцовой, блуждая мало что запоминающим взглядом по окружающим границам зала и с большим трудом удерживаясь от дичайшего соблазна потянутся в сторону убегающей Стрекозы. Для этого я и потащил Арину в противоположное от барной стойки и коридора с уборными крыло ресторана. Типа, чтоб никто не догадался, куда на самом деле я сейчас и мысленно, и физически рвусь, будто прикованный к неподъемным цепям бешеный пес. Хотя трясти меня изнутри начало намного раньше.

— Пока меня тут не будет, постарайся найти тут кого-то из своих знакомых или подружек своего возраста. Соберитесь все до кучки, а я потом вас найду и присоединюсь.

— А как долго ты будешь висеть на телефоне? — судя по ее оробевшему голоску, на более дотошные вопросы с пристрастием она уже на вряд ли решится.

— Пока не наговорюсь, — я наконец-то взглянул в ее выбеленное личико и заставил его слегка посереть, когда выдал (не специально) растянутую ухмылочку безумного Джокера. — Поэтому, будь хорошей девочкой. Сделай мне приятное хоть раз в жизни.

После чего, сделал почти приятное ей. Прикоснулся горячей ладонью к ее отштукатуренным щеке и скуле ласковым жестом доброго, но дико безумного папочки. Не знаю, что она увидела в те секунды в моих глазах, но, судя по ее реакции, что-то во истину жуткое и смертельно пугающее. Странно, что не отшатнулась от меня, как от прокаженного, хотя, скорей всего, ее просто парализовало, пригвоздив намертво к месту.

Ну а потом, я начисто забыл о ее существовании, стоило мне отвернуться и сделать несколько целенаправленных шагов в сторону выхода из ресторана.

Не скажу, что в тот момент меня накрыло окончательно и беспросветно. Это произошло намного раньше, как только я увидел Стрекозу после стольких мучительных без нее дней. Никогда бы в жизни не подумал, что меня будет так ломать из-за кого-то. И неважно, что этот кто-то — Алька Семина, самая обыкновенная девчонка первокурсница, которая каким-то загадочным образом сумела пробраться мне под кожу и в кровь, отравив на клеточном уровне всю мою сущность и разворотив ко всем чертям одержимую ею душу. И, судя по ощущениям, засела она там настолько крепко, что про долго уже можно и не говорить. Все равно, что носить с собой денно и нощно частичку треклятого ада, выжигающего изнутри своим испепеляющим пламенем каждый раз, когда мои мысли возвращаются к ней, а мое тело выкручивает и разбивает внутренней лихорадкой, когда ему запрещают к ней прикасаться. Когда между нами воздвигают неприступный барьер в виде непреодолимого расстояния, либо, как сейчас — в лице моего дражайшего родителя.

Но, кто сказал, что я намереваюсь терпеть это и дальше? Мне с лихвой хватило и последних дней, в особенности вчерашнего и предыдущей ночи, в которых я буквально выживал, гуляя по самому краю обрыва над черной бездной, откуда (в чем я уже нисколько не сомневаюсь) никто не возвращается. А ведь мог и сорваться, и даже это чувствовал, а может и хотел, где-то на очень глубоком подсознании. Не исключаю, что избежал последнего, потому что сумел заснуть, перебравшись из кресла на кожаный диван и уже там отключившись на несколько часов под прессующим гнетом бредовых сновидений (или видений). Но даже во сне меня продолжало ломать и перемалывать. Хоть и проспал я на удивление долго, но чувством физической разбитости придавило меня после пробуждения на редкость исключительным. Такого убойного дропа я не испытывал, наверное, даже после самого сильного алкогольного отравления. Вроде ничего физически не болело, но… ощущение было такое, словно болело как раз все подряд, включая волосы на голове и самые глубокие в организме косточки. Как будто меня до этого разнесло на мелкие кусочки, которые потом обратно собрали, аккуратно сшили и немножко обкололи обезболивающим, действие коего уже начало сходить на нет.

Умереть хотелось буквально на месте и сразу же, но с тем же самым, именно это и помогло мне заставить себя встать на ноги и добраться до ванной. Не даром говорят, если ты чувствуешь боль, значит, ты еще живой. На счет чужой боли, не знаю, но не исключаю и данного факта. Поскольку не думать о Стрекозе у меня никак не получалось, впрочем, как и не ощущать ее фантомной близости. Ибо как раз из-за этих ощущений меня так и выворачивало все эти дни (если уже не целые недели). Она была не то что рядом, в виде незримого призрака и оставленных ею на мне следов-прикосновений, а уже во мне. Будто она пряталась внутри моего собственного тела, забираясь в мою голову, обволакивая присущей лишь ее телу аурой физического эфира и… Все. Никаких гвоздей. Так просто и естественно, словно она давно там и жила, просто ждала нужного часа и момента, когда было можно активироваться и сжать мое сердце своими осмелевшими ладошками…

Бл*дь… Откуда это? И почему действительно так невыносимо больно? Причем эта боль разрастается еще больше и глубже, достигая запредельных граней, стоит только Альке появиться где-то рядом — врывшись в мою жизнь и в меня ослепляющей вспышкой Сверхновой. Обычно, после такого не выживают. Но, видимо, поэтому так и больно, потому что я выжил и собирался бороться за свою жизнь и свои права дальше. Если что-то меня и убьет, то только не это. Уж кто-кто, а ты меня точно не убьешь, даже если и будешь пытаться. Как, впрочем, и попыталась за эти два дня. Нет, мое золотце. Ничего у тебя не выйдет. И не надейся. Сегодня уж точно.