Купленная. Доминация (СИ) - Владон Евгения - Страница 89

— В этом маленьком ритуале легкого садизма есть свои исключительные моменты. Прелюдия обязана быть сладкой, томительной и иногда даже болезненной. Зато теперь, я вижу, знаю и чувствую, насколько реально ты меня хочешь. И тем сильнее от этого заводит.

Во всяком случае, именно сегодня я и поняла, что это такое, и какие еще прятались от меня и мира исключительные в этом человеке секреты. Кто вообще мог хотя бы просто догадаться, что на самом деле скрывалось за этим живым воплощением непомерной воли, безграничного жизненного опыта и подавляющей всех и вся брутальной харизмы? Или что он делал сейчас со мной, как и то, о чем мечтал сделать? К чему подводил шаг за шагом, решив вдруг ускорить данный процесс этим вечером?

Честно говоря, я ничего такого не то что не подозревала, даже в мыслях не допускала. Банально думала, что меня вот-вот повезут на обещанную квартиру только для того, чтобы умопомрачительно оттрахать в теплой постельке в хорошо прогретой спаленке. Ну и остальное, в виде обязательного и, конечно же, только приятного бонуса — ужин при свечах, вкусное вино, горячая ванная после любовных утех… Видно, в каждой наивной девчонке живет неистребимая романтическая дурочка. И во мне, как оказалось, тоже…

* * *

— …Ничего себе, — я сперва глазам своим не поверила, когда мы свернули в один из благоустроенных районов города с очень ухоженным двором. Хотя, меня поразил не сколько двор с целым комплексом массивных "пристроек", а вид самого здания, которое не спутаешь уже ни с каким другим ни в этом мегаполисе, ни где-либо еще во всем мире. — Это действительно то, о чем я думаю.

— Она самая. В своем роде уже единственная (если не считать еще несколько ее сестричек) и исторически бесценная. Всегда любил старые постройки. А сталинские высотки — это не только всеми признанная классика, но и давно проверенная временем надежность, стопроцентное качество и ничем неистребимая долговечность. Таких сейчас уже не строят и едва ли когда-нибудь вообще вернутся к подобным проектам. Была б моя воля, выкупил бы без раздумий все здание.

И что-то в последнем высказывании Глеба Стрельникова я нисколько не сомневалась. Если этот человек и ставит какую-то перед собой задачу-цель, то добивается ее на редкость быстро и без видимых на то усилий. Может поэтому я тогда и промолчала, поджав губы в многозначительной улыбке и с неподдельным восхищением посмотрев на его чеканный профиль, в который раз убеждаясь насколько сумеречное освещение делает его еще более совершенным, выразительным и демонически красивым. До подобной красоты действительно нужно дорасти.

Когда он припарковал свой шикарный Бентли и взглянул на меня, будто ответил на мой любующийся им взгляд, у меня в который раз за вечер поползли по затылку и спине ментоловые мурашки, сладким онемением запульсировав в ладонях. Будто кто-то прыснул под кожу одурманивающим наркотиком, закручивающимся в вихревую спираль вначале поверх позвоночника, потом прямой телепортацией в диафрагму, а затем уже и вниз живота. Опять захотелось стиснуть бедра, задержать дыхание и закрыть глаза, чтобы зависнуть в этих сумасшедших ощущениях хотя бы еще на несколько секунд. И, похоже, мужчина без особого напряга прочел по моему лицу все то, что со мной сейчас происходило.

— Ты просто нечто. От одного на тебя взгляда тут же встает, а в голове моментально все мутнеет в кроваво-алых всполохах. — он протянул ко мне ладонь, буквально утопив в ней часть моей головы и лица, но без какого-либо прямого подтекста на страстное желание меня поцеловать. Да, эротизмом от этого жеста, как и от его взгляда, отдавало невероятно мощным, отчего тут же до дичайшего остервенения хотелось растечься в его руках податливой субстанцией, не способной ни на какое маломальское сопротивление или ничтожнейшее проявление личной воли.

— В этот раз спрашивать меня не будете, согласна ли я пойти до конца и понимаю ли, что меня на самом деле ждет? — конечно, я шутила или, вернее, попыталась пошутить, вдруг вспомнив нашу самую первую встречу. То, как я его тогда боялась и ведать еще не ведала, как буду вскоре течь от одних только его прикосновений и проникновенного звучания бархатного баритона.

— Уже слишком поздно, что-либо спрашивать. Ты, можно считать, официально моя и этим все сказано.

И почему от этих слов моя киска так надрывно пульсирует, тут же дурея от одержимой похоти почувствовать внутри себя сильную мужскую плоть?.. Черт… Я уже нисколько не сомневаюсь в его колдовских навыках. Ими от него буквально прет за версту, как и усиливающейся в полусумраке демонической сексуальностью. Казалось, он окутывал меня сейчас всем этим, как живой и прекрасно осязаемой паутиной, пропитанной насквозь магическим дурманом ядовитого опиума его персонального производства. Я точно им отравилась и на вряд ли сумею когда-нибудь выгнать его из своего организма. И не пора ли мне записаться на прием к психиатру?

— И это все?.. Окончательно и бесповоротно? Никакому возврату или обмену не подлежит?

— Если ты сейчас же не выйдешь из машины, клянусь, я разделаюсь с тобой прямо здесь и сию же секунду, без должных на то удобств. — естественно, он "прорычал" мне все это в губы, заставив задрожать еще сильнее от разрядов эрогенного тока, которым сам же меня и бил. То ли своим голосом, то ли сминающим касанием жадных рук, взгляда и собственных едва-едва сдерживаемых желаний, а может и всем вместе взятым.

Кто бы мне сказал еще неделю назад, что меня будет ТАК шторить от подобного мужчины? Похоже, я уже вообще не соображала, кто я, где я и что не так с окружающим меня миром, большая часть из которого никак не хотела задерживаться в моей памяти ни четкими картинками конкретных объектов и вещей, ни какими-то сюжетными фрагментами происходящих событий. Мои мысли были заняты одним только Глебом, одержимым желанием остаться с ним наедине и… наконец-то воочию увидеть ту квартиру, где он собирался воплотить со мной одну из своих предстоящих сексуальных фантазий. И, что-то мне подсказывало, в этот раз меня действительно ожидало нечто особенное.

Правда, для начала пришлось немного спуститься на землю. Относительно, конечно, поскольку, поднявшись по массивной парадной лестнице к центральному входу монументального здания (по сути, уже нашего исторического наследия), мне пришлось волей-неволей отвлечься на нечто не менее значительное и по-своему исключительное. Хочешь, не хочешь, но такие места невозможно воспринимать, как за нечто обыденное. Это вам не стандартная высотка с примитивным подъездом и одним лестничным пролетом. Такие холлы или фойе можно встретить разве что в элитных гостиницах с обязательной стойкой дежурного вахтера (или как их сейчас называют в подобных домах?). Ну а сам шедевральный атриум, облицованный мраморной плиткой и массивными горельефами над дверьми лифтов, не говоря уже о мини "куполе" с белоснежной лепниной и красочной фреской на сферическом потолке… Это реально был не вестибюль жилого дома, а вход в старинный музей, не иначе. Я чуть было шею не свернула, когда пыталась за столь короткое время все разглядеть или, хотя бы успеть это сделать. Неужели здесь на самом деле жили самые обыкновенные люди? Хотя, чего это я? Разве Глеба Стрельникова можно называть обыкновенным?

Я даже ничуть не удивилась, когда он в лифте нажал на кнопку одного из последних этажей. Ну да, где же еще он мог приобрести здесь для себя квартиру, если не под самой крышей? Таких всегда тянет только вверх и желательно как можно повыше.

— Волнуешься? — естественно, ему не нужно было все тут разглядывать, как и пытаться отложить в памяти особенные из увиденного детали. Он давным-давно всем этим пресытился и относился, как к обыденным для него вещам. Чего не скажешь обо мне, о той, кого сейчас пробирало тройным мандражем по вполне объяснимым причинам.

Наверное, в эти минуты я выглядела слишком взвинченной, как и не менее взволнованной, особенно выражением лица и раскрытыми во всю ширь жадными глазенками, возможно даже светящимися детским восхищением от предстоящего предвкушения. Я бы сама сейчас с интересом понаблюдала за собой со стороны.