Купленная. Доминация (СИ) - Владон Евгения - Страница 140

При чем выдергивают буквально, жестоко и обязательно мордой об асфальт. Не буквально, конечно, но по ощущениям где-то так. Тем более, когда совершенно не ждешь подобных поворотов событий. Ты же только-только лежала в одной постели с Кириллом, любовалась его исключительными чертами лица, необычайно выразительными глазами не такого уж и особенного серо-зеленого оттенка, но зато с редкими для большинства людей вкрапинками. И даже уже без какого-либо страха касалась его лепных губ кончиками своих осмелевших пальцев…

А теперь ты сидишь на задних сиденьях такси и удивленно озираешься по сторонам.

Да, Алька, прикинь, ты сейчас едешь домой. Нет, не домой к родителям, а "домой". И в эту машину несколько минут назад тебя посадил никто иной, как твой Кир.

Странно, да? Как за один неполный день может перевернуться целый мир вместе с твоим на него восприятием. Еще вчера ты была готова пойти на все ради близких, лечь под любого за внушительную циферку на выписанном на твое имя банковском чеке, а сегодня… Сегодня уже боишься принять телефонный звонок от того, кто до сих пор еще мог вернуть твоим родным спасительную надежду на нормальное существование. Тебе же так нравилось, что он с тобой не так уж и давно делал. Как доводил в своей сессионной комнатке до твоего первого струйного оргазма, с каким впечатляющим опытом дарил неведомые тебе ранее ощущения, положив начало вашим будущим тематическим встречам и новым открытиям на удивление такой богатой сексуальной жизни. Ты же еще недавно так хотела с ним встретиться, спрятаться за него, верила, что только он способен огородить тебя от его чокнутого сыночка. Так что же случилось теперь?

А теперь, я тупо смотрела на сенсорный экран смартфона и ясно понимала, что мне не хватает ни сил, ни духа принять звонок. Я просто и банально была к этому не готова. Только кто на том конце связи будет интересоваться готова я к чему-то хоть вообще. У меня нет выбора. Я должна принять этот гребаный звонок и… окончательно вернуться туда, где мне и место — к ноге купившего меня хозяина.

— Глеб? Прости бога ради, но я только пару минут назад вспомнила, что отключила телефон. — молодец, Аленька, так держать. Ты уверена, что готова сейчас с ним вообще разговаривать? Ты выпала из реальной жизни чуть ли не на целые сутки, такие вещи не могут пройти мимо внимания очень наблюдательных людей, одним из которых и являлся сейчас Глеб Стрельников. Тот, кто чувствовал чужую ложь даже на расстоянии.

— Я уже догадался, что что-то в этом роде и произошло. Не переживай, все равно я тебе не названивал. Только-только прилетел и звоню из машины по дороге из аэропорта. — какое удачное и почти облегчительное совпадение.

Я все равно закрыла глаза, пытаясь прогнать из головы легкое помутнение, а из горла привкус мнимой горечи. И какое счастье, что он сейчас меня не видит, как дрожат мои руки и сколько мне требуется сил, чтобы не выдать приступ бесконтрольной паники через свой голос. Главное, чтобы он не звучал нарочито радостным или слишком эмоциональным. Задачка из задач, для той, кто никогда до этого не умел врать, поскольку не имела для этого ранее каких-либо веских причин.

— И куда ты сейчас едешь? — мне все равно нужно что-то говорить, неважно что, лишь бы не молчать. Молчание, априори, плохо. Очень плохо. Это значит, что из-за сильного волнения (которым меня сейчас топило, душило и рубило до глубоких, разве что закрытых ран) я не знаю о чем говорить. Волнение сжирает все мысли со способностью думать. Проще, наверное, отключить связь, сказав потом, что ее прервали. Но даже если мне и поверят, мое волнение от этого никуда не денется и меньше в размерах не станет, если не наоборот.

— Куда и обычно, на работу. Еще только два часа по полудню. Рабочий день в разгаре, а для меня он, как правило, почти никогда не заканчивается. Только если приходится заставлять самого себя брать перерывы на отдых. А ты сейчас, кстати, где? Судя по звукам, явно не в институте.

Наверное, это самый тяжелый мой разговор с Глебом, который вскоре положит начало веренице не менее сложных, если не выносимо мучительных с ним встреч и неизбежных бесед. А не врать сейчас… По сути, подписать себе смертный приговор собственной рукой и не только себе одной… Ладно, если бы только я и только Кир. Но в том-то и проблема. Нас в этой истории далеко не двое.

— Да, еду как раз оттуда. Последние пары отменили из-за очередного мероприятия по поводу приезда-встречи с каким-то очередным представителей МИДа из ближнего зарубежья. Даже не запомнила кто это и откуда, то ли из Болгарии, то ли Хорватии. Опять устроят показательное шоу по обмену рабочего опыта со студентами с традиционным конкурсом "Задай идиотский вопрос "звезде" — Получи более идиотский ответ". Правда, обещали за участие, дополнительные бонусные баллы в личную Карму, но меня почему-то этим совершенно не вдохновило. Сбежала сразу, не задумываясь ни на минуту. И не я одна, кстати.

Ответный смех Глеба прозвучал для моих измученных собственными страхами и волнениями нервов анестезирующим бальзамом. Значит, не такая уж из меня и безнадежная лгунья. Достаточно подтасовать реальные факты с когда-то уже имевшими место быть событиями. Ну и что, что они из прошлого. Для нашего института это дело обычное, если не постоянное. Не удивлюсь, если что-нибудь похожее как раз там сейчас и происходило.

— Ох уж эта золотая студенческая пора. Постоянные прогулы, потом долгие бессонные ночи над зазубриванием чужих конспектов… Наверное, данная традиция никогда не искоренится из наших ВУЗов.

— Думаю, пара прогулов в первые месяцы моего первого семестра не должны как-то сильно повлиять на качество моего обучения. Обещаю, скоро возьму себя в лапки и соберусь, как только закончу с обустройством новой квартиры. Вот там точно непочатый край работ.

В принципе, неплохой отвлекающий маневр. К тому же, каждое в нем слово — чистейшая правда. В этом его и ценность. Чем правдоподобнее звучат твои фразы, тем меньше подозрений ты можешь вызвать у своего крайне наблюдательного собеседника, а, значит, слегка усыпить его бдительность, постепенно уведя в нужную сторону от очень опасных тем.

— С квартирой ты права. Чем быстрее ты с ней разберешься, тем меньше она будет тебя отвлекать от более важных вещей. Точнее от меня.

Очередь выдать на ура открытый искренний смех перешла на меня. Что я и поспешила сделать, удивляясь тому факту, насколько легко мне это дается. Видимо, все из-за тех же натянутых до пределов нервов.

— Если бы ты еще пореже пропадал с поля зрения и того же доступа. Надеюсь, хоть сегодня мы уже увидимся?

Неужели я только что это произнесла и даже не испытала при этом болевого шока? Хотя, нет. Вру. Все-таки что-то да пропустила — через надрывно сократившееся сердце, через странное ощущение, будто мой желудок то ли остановился, то ли обледенел тяжелым куском мертвого камня.

Оказывается, врать — не такое уж и простое занятие, особенно, когда перед глазами до сих пор стоит возбужденное лицо Кирилла, а кожа немеет под фантомными следами его касающихся пальцев. Даже звучный тембр его пробирающего до поджилок голоса все еще прорывается в моей голове, будто пытаясь перекрыть мягкий баритон его отца…

Как я могу спрашивать о ближайшей встрече у другого, когда еще чувствую ноющее воспаление и сладкую боль, оставленную не более часа назад в моем влагалище членом первого?..

— Пока еще не знаю. Надо добраться до работы, разведать, так сказать, обстановку на месте, а уже потом строить график занятости на ближайшую неделю. Единственное, что могу гарантировать прямо сейчас то, что обязательно тебе сегодня позвоню. Разве что, боюсь, это будет где-то ближе к вечеру. Возможно даже и к позднему.

— И, судя по всему, мы на вряд ли сегодня встретимся. — очень странно слышать в своем голосе нотки искреннего сожаления, при этом не испытывая его ни на грамм.

Как мало, на самом деле, нужно, чтобы вычеркнуть из себя сильную привязанность к далеко не слабому человеку. Всего-то — позволить другому вытеснить из себя чуть ли не целую прожитую жизнь за одну только ночь, за возможность потерять себя в живой клетке его сводящих с ума объятий и стать лишь ничтожной толикой-частичкой его всепоглощающей сущности.