Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо - Страница 7

Черты ее лица расслабляются.

— Это звучит… неплохо, я думаю.

Я смеюсь.

— Так и есть! Когда-нибудь мы можем съездить.

— Да, — говорит она, глядя в сторону. — Может быть.

— Эй, — шлепаю я ее, — я пришла за покупками, так что ты должна поохотиться.

Татум сглатывает. Я смеюсь, как только вижу, что одна из сотрудниц идет к нам.

— О-о-о, — говорит сотрудница, глядя в потолок. — Именно так я и должна была все настроить.

Я снова смеюсь, снова глядя на звезды.

— Да, я думаю. Я не уверена.

Сотрудница оглядывается на меня. Она должна быть примерно нашего возраста. У нее длинные, пастельно-розовые волосы, заплетенные в рыбий хвост через плечо, и ярко-зеленые глаза. Ее маленький эльфийский носик сидит на оливковом лице, морщась, когда она смеется.

— Мне лучше это исправить. — Шагнув вперед, она оставляет все так, как было у меня. — Спасибо. Ты, наверное, спасла мою задницу от моего босса.

— О, — отвечаю я. — Нет проблем.

Она берет одну из коробок и протягивает ее мне, затем мы следуем за ней обратно к стойке. Затем проверяет его по звуковому сигналу и улыбается.

— Это довольно круто, правда?

— Да, — я отвечаю ей улыбкой. — Я здесь новенькая, поэтому Татум подумала, что мне нужно что-то, чтобы оживить мою комнату.

— О, ты новенькая? — Ее взгляд падает на нас. — Мне, наверное, не нужно спрашивать, в какую школу ты ходишь, — говорит она достаточно вежливо.

— Риверсайд.

Она кивает с легкой улыбкой.

— В какую школу ты ходишь? — спрашиваю я, облокотившись на стойку.

— Средняя школа Хэмптон-Бич.

— О! — Общественная? В этой школе я бы чувствовала себя более комфортно.

Она указывает на лампы.

— У нас есть эти лампы, которые издают звуки окружающей среды, создающие ощущение, что вы находитесь в лесу.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, куда она указывает, слишком взволнованная.

— Серьезно? — Татум что-то бормочет себе под нос.

— Не обращай на нее внимания. — Я подхожу к лампам и жадно хватаю одну из них. — Спасибо тебе! Мой сводный брат устраивает вечеринку в эти выходные, так что, когда я решу бросить все и лечь спать, то могу воспользоваться этим. Возможно, это спасет ему жизнь, — улыбаюсь ей.

Она разражается смехом, и я наклоняю голову.

— Эй, ты любишь вечеринки?

Поменявшись номерами с девушкой-работницей, которую зовут Тилли, мы садимся в кафе и наедаемся до отвала жареной едой и шоколадными пирожными.

— Не могу поверить, что ты сразу ее пригласила. — Татум кладет в рот нежную курицу. — Ммм, но она кажется милой, верно?

— Верно, — соглашаюсь я. — Так что будь милой.

— Эй! — ругает она меня. — Я всегда мила.

Это было нечестно с моей стороны. Татум была очень мила со мной. Я улыбаюсь, отправляя в рот еще один кусочек брауни, где он тает на моем языке, смешиваясь с ложкой мороженого. Оказывается, Татум такая же сладкоежка, как и я, и мы планируем завтра вечером устроить девичник с ведрами конфет. Татум сказала, что хочет посмотреть фильм о цыпочках, но я оборвала ее, заявив, что не люблю банальные ромкомы. Поэтому мы договорились, что я выберу фильмы, а она принесет конфеты. Беспроигрышный вариант.

— Так каково это — быть младшей сестрой Нейта Риверсайда? — спрашивает Татум, отвозя нас обратно ко мне.

— На самом деле я не его младшая сестра, — невозмутимо отвечаю я. — Не знаю, почему, но он взял на себя ответственность мучить меня на каждом шагу.

Она хихикает, сбрасывая скорость, и моя голова ударяется о подголовник от силы.

— Дорогая, если Нейт возьмет на себя труд мучить меня, я буду только рада. Он самый большой человек в Риверсайд. Он даже спал с Сашей Ван Хален.

— Я даже не удивлена, — бормочу себе под нос, когда мы въезжаем на нашу частную подъездную дорожку. Саша Ван Хален — дочь крупнейшего магната Соединенных Штатов. О ней пишут все таблоиды — горячая штучка и все такое.

— И последнее, — говорит она, нажимая на тормоз. — Я хочу поговорить с тобой о них. — Татум указывает на окно Нейта, и я провожаю ее взглядом. — Сегодня за обедом ты привлекла внимание Бишопа.

— Вряд ли, — усмехаюсь я, качая головой.

— Мне нужно рассказать тебе о Бишопе Винсенте Хейсе, — начинает она, и я наклоняю к ней голову. — Насколько мне известно, его видели только с одной девушкой больше одного раза. Одной, и она много значила для него. Они были вместе много лет. Все сказали бы, что это судьба, Бишоп и Хейлс; они были парой, созданной на небесах. Она двигалась, он двигался. Они знали друг друга с детства, потому что мама Хейлс была наркоманкой и оставляла Хейлс в доме одну на несколько часов подряд. Хейлс училась в средней школе Хэмптон-Бич, которая находится в труднодоступной части города. В любом случае, Бишоп пытался спасти ее. Он так старался, но, в конце концов, Хейлс пошла по стопам матери и взяла иглу. — Она перевела дыхание.

— Она умерла? — спрашиваю я, и мое сердце замирает. Я знаю, каково это — потерять того, кого любишь.

— Нет, мы не знаем, где она. Около двух лет назад она вроде как просто исчезла. Никто не произносит ее имени. В ту неделю, когда она пропала, всех мальчиков не было в школе, а потом вдруг все они возвращаются в кафетерий, как будто хозяева этого места, как будто ее не существовало. Кто-то пытался расспросить Бишопа о ней, но он чуть не свернул парню шею, так что все восприняли это как деликатную тему и больше никогда не задавали вопросов.

Она снова замолкает, ее ярко-голубые глаза смотрят на меня.

— Я говорю тебе это только потому, что так много девушек пытались занять место, которое покинула Хейлс. Насколько я знаю, у Бишопа с тех пор не было другой девушки. Это два года. В любом случае, это подводит меня к следующей теме.

В моей голове все еще кипит масса информации, которую она только что вывалила на меня. Два года назад? Люди не просто исчезают в воздухе. Всегда есть причина, по которой люди пропадают без вести. Татум откашливается.

— Элитный Королевский клуб…

— Я спрашивала Нейта об этом, и он сказал, что все это основано на легенде и ложных предположениях.

Она качает головой, ее светлые волосы падают на стройные плечи.

— Они тебе не скажут. Это может звучать как сплетня, но это чистая правда. Я видела метку.

— Метка? — Мой мозг вот-вот взорвется от информации, которую в него запихивают.

— Да, их клеймят, когда они были младенцами. Это ритуал, который исполняют все родители.

— Это безумие. — Мои плечи расслабляются. — Я услышала достаточно. Что-нибудь еще?

— Да! Будь осторожна. Я знаю о них так много только потому, что изучала их так долго, сколько знаю. Я никогда ни с кем не делилась своими мыслями, потому что никто другой не стал им близок, но я вижу, что с тобой это изменится. Тебе нужно быть осторожной, Мэди.

Хватаюсь за ручку двери и открываю ее, вытаскивая свои сумки с заднего сиденья.

— Ладно, я буду осторожна, но, по-моему, у тебя паранойя.

Она слегка улыбается, прежде чем я закрываю пассажирскую дверь, а затем выезжает с моей подъездной дорожки.

Такого просто не бывает, не в этом мире.

ГЛАВА 8

ЗАХЛОПНУВ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ, я захожу на кухню, и вся информация, которую только что скормила мне Татум, заставляет мозг кипеть. Достав колу из холодильника, закрываю дверцу, когда мое сердце подпрыгивает при виде Хантера, прислонившегося к двери.

— Черт! — Рука взлетает к груди.

— Прости, — ухмыляется он. — У Нейта тренировка, поэтому он поручил мне обязанности няни.

— Обязанности няни? — обиженно спрашиваю я. — Мне не нужна нянька.

Он пожимает плечами.

— Брэнтли здесь. Тебе нужен кто-то рядом, когда он поблизости.

Я поднимаю голову, пробегая по нему взглядом. Ростом около шести футов двух дюймов (прим. 188 см), он возвышается над моими пятью футами тремя дюймами (прим. 161 см).