Оборотень (СИ) - "Йюйю" - Страница 18

— Не человек, Сабина. Чудовище. Или я чего-то не понимаю?

— Чудовище, Ульдорн, чудовище, которое теперь не принадлежит тебе. — ответила Сабина, витая мыслями уже где-то далеко.

*****

Обезумевшие кони неслись, не разбирая дороги. Над головами всадников беспрестанно сверкали молнии. Раскаты грома сливались в один непрерывной грохот и рев. Все, о чем могли думать Вильд и Василий — это как им остаться в седлах. Кони не слушались наездников и остановить их было им не под силу. Как и спрятаться от грозы было негде. Одно поле вокруг и ни одного дерева или какого-то другого укрытия.

Гроза прекратилась резко, так и не пролив ни дождинки. Проскакав еще немного, кони успокоились и остановились, позволяя всадникам отдышаться после сумасшедшей скачки и осознать, что они все еще живы.

Вильгельм следил за действиями Сабины.

— Получилось? — спросил он, как только понял, что Сабина перестала колдовать.

— Нет. — раздосадовано ответила она.

— Не получилось? — удивленно переспросил Вильгельм.

— Я не могу разрушить заклятие Ульдорна. Что-то мешает мне. И я не пойму что.

Глава 8

Вильд схватил за руку женщину, которая, когда он разговаривал с хозяином постоялого двора, подошла к тому и стала с довольным видом совать ему в руки какую-то бутылочку.

— Покажи, что у тебя за склянка, — потребовал Вильд.

— Ты чего от моей жены хочешь? — заступился хозяин постоялого двора за женщину.

— Пусть покажет, что она за спиной прячет.

— Не покажу. Не твое это. — выпалила женщина, еще больше спрятавшись за своего мужа и явно напуганная проявленным к ней интересом.

— Я не заберу, посмотреть хочу. Покажи сама. По-доброму прошу. — продолжал настаивать на своем Вильд.

Василий же, видя это, начал обходить парочку со стороны, отрезая им путь для бегства, если они надумают. И все же женщина, глянув на мужа, протянула бутылочку. Вильд взял, внимательно разглядывая ее.

— Что это?

— Для него это. — Женщина кивнула на мужа. — Снадобье одно, тебе знать не нужно.

Вильд показал Василию бутылочку, на которой был выдолблен герб.

— Как на дверях того дома в городе, — удивился Василий.

— Похож, муха та же, только там роза была, а здесь какой-то другой цветок.

— По мне все одно, цветок и цветок. — пожал плечами Василий.

Василий загородил проход женщине, которая выхватила из рук Вильда бутылочку и собиралась уйти.

— Ты где эту бутылочку взяла?

— Отстаньте, вам то что? — женщина снова спряталась за мужа.

— У знахарки, — ответил вместо нее муж.

— Где найти эту знахарку? — не отставал от женщины Василий.

— Говори, чего спряталась? — Вильд подошел к ней с другой стороны.

— Чего ее искать-то, эту знахарку, на краю деревни дом ее, перед домом сосна чудная такая, на коня смахивает. Не перепутаете, найдете. А комнату-то снимать будете?

— Будем. Сперва к знахарке сходим, а затем снимем. — ответил Василий.

Дом знахарки они нашли быстро. Деревянный, старый, готовый в любой момент развалиться. Вокруг все травой заросши, не сказать, что много людей ходит к ней. И никакого герба на дверях, который путники ожидали увидеть. Дивная только сосна перед домом, точно конь на дыбы встал, как и сказал трактирщик.

— Пошли? — спросил Василий, слезая и привязывая своего коня к изгороди.

— Пошли, может скажет что про город со статуями.

Василий толкнул дверь, которая чуть не слетела с петель и вошел в дом. За ним не отставая шел Вильд, внимательно смотря по сторонам, и чтобы никто не подкрался со спины. Все же место, в которое они пришли было весьма странным и против воли заставляло насторожиться.

— Кто там мне дверь чуть не сломал? — услышали она старушечий голос.

Войдя в комнату, путники не сразу заметили старуху. В небольшой комнате было слишком много всего. На полу валялось много каких-то кореньев, вязанки травы были подвешены к потолку, наверно для просушки, и загораживали проход. Стол в комнате весь был заставлен баночками с изображением герба, того самого что они видели на склянке на постоялом дворе.

— Не сломал. Это ты чтоль знахарка? — спросил Василий старуху, разглядывая комнату.

— Может я, а может и не я. Тебе чего надобно?

— Склянки твои?

— Может и мои.

— Твои не твои. Да отвечай ты прямо, а то я не пойму.

— Ты сперва скажи, что тебе нужно.

Вильд взял со стола одну баночку.

— Этот герб чей? — спросил он.

— Может мой, а может нет, откуда мне знахарке свой герб иметь?

— Старуха, ты нормально отвечай, а то неровен час не будет в этой деревне больше знахарки. — Не выдержав Василий схватил старуху за горло, впрочем, не спеша сильно сжимать руку.

— Отпусти, а то не скажу ничего, — Она схватилась за руку Василия пытаясь разжать ее, но силы были явно не равны.

Василий разжал руку, выпустив шею знахарки.

— Чего вы там спрашивали? — спросила та, отходя подальше от вторгшихся к ней людей и потирая горло.

— Про герб.

— Мой это герб.

— Раз свой герб имеешь значит не простая ты знахарка.

В ответ на слова Вильда старуха только пожала плечами.

— Мы похожий герб в одном городе странном видели. Расскажешь, что про герб с розой, про город, где людей нет, одни статуи везде? Город этот недалеко отсюда, ты знать должна.

— Про каменный город говоришь, так бы сразу и сказал.

Вильд кивнул, подтверждая, что речь идет именно про тот город, если конечно старуха имела ввиду его.

— Так нечего мне рассказывать.

Василий недовольно засопел и грозно зашевелил пальцами на руке, делая вид что кого-то хватает ею и сжимает.

— Ладно, так и быть, раз ты просишь, — произнес старуха, глядя на Василия. — Город этот совсем недавно самым обычным городом был. И люди в нем все живые были, это те что вы за статуи приняли, так они и сейчас живые, только каменные.

— Это как так каменные и живые? — не понял Василий.

— Для них время другим стало. Они живут, но очень медленно. Вот нам и кажется все каменным.

— Я же говорил тебе, что тот мужик в коридоре руку подвинул, что я утром пройти не мог. — обратился Василий к Вильду.

— Не мог ты видеть, как он руку подвинул. Не дано это людям увидеть. И нас они не видят, шибко быстро мы для них двигаемся. Выходит живут они там, а мы здесь и не можем мы в их жизнь вмешаться, а они в нашу. — прокомментировала знахарка фразу Василия.

— Говоришь город раньше обычным был и чего вдруг каменным стал?

— Колдун заколдовал.

— Я бы этого колдуна убил, — снова не выдержал Василий.

— Я б сама его тоже того, — поддержала Василия старуха.

— Чего тогда не убила?

— Учитель он мой, негоже мне.

— А чего город не расколдуешь?

— Если бы могла, давно расколдовала бы. Не по силам это мне. Чего по-твоему я здесь? Жду, когда найдется тот, кто сможет город расколдовать. Может ты это? — старуха пристально посмотрела на Василия. — Никак приглянулась тебе там какая-то, как ты сказал, статуя?

— Я могу город расколдовать? Что делать нужно? — спросил Василия, не скрывая радости.

— Колдуна убить. Город в миг прежним станет.

— Убить колдуна, — вздохнул Василий, — И где этого колдуна искать?

— В дремучем лесу.

— Дремучий лес много где есть. И в каком мне его искать?

— Берешься колдуна убить? Скажу.

Василий глянул на Вильда, тот в ответ кивнул.

— Берусь.

— Говори, где колдуна искать? — спросил Вильд.

— Лес не простой это, заколдованный.

— Все это у тебя заколдованное, — снова не выдержав, прервал старуху Василий.

— Это не у меня. Это у него, у колдуна. В лес этот так не войти. Только со щитом можно. Сперва вам надо этот щит взять.

— И где его взять?

— А здесь неподалеку. Я расскажу, как пройти, не заблудитесь. В пещере он. Возьмете щит, ко мне придете, вот тогда где лес дремучий я вам и укажу.