Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн" - Страница 102

В тот момент я вспомнила Яна и в какой-то мере поняла, почему так любила общение с подростками: в них было до безумия много силы, которой они не понимали. Но я неосознанно тянулась к ней, возможно, даже всё это время тоже подпитывалась от неё. И что-то похожее было в этой девушке. Среди всех кандидатур найти её было несложно: в анкете было обычное фото на документы, и она на нём выглядела, как и все мы: немного напугано и нелепо. Но её светло-зелёные глаза, широко распахнутые в лёгком удивлении, поразили меня. Что ж, если бы я встретила её где угодно вживую, то точно бы уже не отстала. Она вся светилась удивительным покоем, смирением, будто уже познала смысл жизни и могла поделиться им с каждым, кто спросит. На первый взгляд, вид у неё был как у глубоко верующей, или даже сектантки, но я уже видела, что это совсем не так.

Звали её Анастасия, и ей было полных двадцать пять лет, на тот момент она работала в аптеке, а жила в одном из небольших областных центров. И я пока не могла понять, почему она подала заявку на этот отбор — так сильно она отличалась от всех кандидатов своей энергетикой. Никаких амбиций, никакой мести, только что-то такое неуловимое, тревожащее её, что-то, что дремало годами и только теперь стало настолько невыносимым, что она решилась.

Я не могла усидеть спокойно, пока не поговорю с ней, поэтому позвонила Максу и сообщила, что нашла девушку, которую очень хочу увидеть, но сначала — поговорить с ней. Макс отнёсся к этому скептично, мне показалось, что он всё ещё на меня обижался, но сказал, что я могу сама с ней связаться, только не обещать ничего, а для начала провести собеседование. Если уж я настолько нетерпеливая и действительно уверена, что хочу этого.

Ох, как я хотела! Я прекрасно понимала всю абсурдность этого импульсивного порыва, но разве не так же неожиданно для себя Макс нашёл меня? Так что я сразу же набрала номер, оставленный в анкете.

Голос был такой, как я и ожидала: мягкий и лёгкий. Уже от него одного становилось спокойно и уютно.

— Слушаю?

— Анастасия Мищенко?

— Да… — неуверенно протянула девушка, а я не спешила, пыталась уловить за эти секунды её настроение. Пока что это было дрожащее нетерпение, будто в ожидании праздника. Настя отчаянно надеялась, что звонили именно по поводу отбора, но не смела в это верить.

— Вы подавали анкету на обучение… — я запнулась, не зная, как именно называется вся эта затея, но девушка уже догадалась, и в её голосе появилось искрящееся счастье.

— Да! Неужели, я прошла?

— Я бы хотела для начала поговорить с вами по видеосвязи.

Девушка замялась, на фоне я слышала голоса и поняла, что она на работе.

— Это займёт немного времени. И сегодня последний день отбора, вы знаете?

— Да. Я сейчас!

Её голос изменился: азарт переполнял её. Как и меня. В нетерпении я постукивала ногой, ужасно хотелось увидеть её, и я никак не могла справиться с собой.

— Ой, простите, мне пришлось отпроситься ненадолго.

— А как вы планировали своё будущее, когда подавали заявку?

Я внимательно следила за эмоциями Насти, сидевшей на скамеечке в каком-то тихом дворике, который явно использовали в перерывах в качестве курилки. Но сама Настя не курила. Светло-зелёные глаза сейчас возбуждённо блестели, и это меняло её скромное милое лицо: Настя вся светилась внутренней силой. Скромное платье в цветочек, застёгнутое под горло, русая коса — мне казалось, что Настя использует этот образ как прикрытие, но она так к нему привыкла, что уже и сама боялась быть другой.

Мой вопрос заставил её смущённо улыбнуться — так далеко она ещё не планировала.

— Если честно, я не особо надеялась, что меня отберут. У меня ведь нет никаких особых талантов. Мне даже и рассказать о себе нечего.

С каждым словом её голос становился тише. Рука с телефоном дрожала от волнения. К тому же, я камеру не включала, и Настя не знала, как я реагирую на её слова.

— И всё же что-то подтолкнуло вас подать заявку?

Настя немного помолчала, а я тем временем читала её анкету. У неё было ещё двое сестёр, Настя выучилась на медсестру, но не работала, а сразу же выучилась ещё и на фармацевта, и вот в аптеке и осталась. Особым умением была указана эмпатия, знакомое мне чувство, но у неё это было иначе.

— Да, — неохотно ответила она, опуская взгляд.

— Как давно вы поняли, что что-то не так? Что вы ощущаете то, чего не ощущают другие?

Она встрепенулась и посмотрела в камеру с удивлением.

— Мне было тринадцать… — она снова замолчала, не доверяя мне. И я её понимала: я бы тоже не стала делиться своими травмами с посторонними людьми. Но всё равно поднадавила:

— И что тогда произошло?

— Моя мама… Она была по рабочим делам за границей, назад должна была лететь на самолёте, но тот разбился. И с тех пор я начала чувствовать чужую боль.

— Всех? Или кого-то конкретного?

— Ну, в основном близких, но если у меня есть какой-то контакт с человеком, то могу чувствовать и его.

И поэтому она никогда не смогла бы работать медсестрой. Странно, что об этом никто не подумал и странно, что она никому не сказала о своей способности. Но об этом можно было поговорить потом. Настя мне нравилась. Она была типичной русской красавицей, такой мягкой и одновременно сильной, с идеальными чертами лица, выразительными глазами и губами. И мне показалось, что она сознательно скрывает свою красоту за маской строгости и напускного целомудрия. Ох и тяжело же ей придётся рядом, например, с Яном. Я бы посмотрела на их встречу. Полные противоположности.

Но я отвлеклась.

— Вы чувствуете только боль, или вообще всё, что ощущает человек?

— Только всякое негативное, к сожалению, да и то несильно. Именно поэтому я и сказала, что у меня нет особых способностей.

— Но их можно получить, — намекнула я. — Что бы вам хотелось?

— Я очень люблю, чтобы всё происходило так, как я запланировала, но так не всегда бывает. Так что я бы хотела, чтобы всё всегда было под моим контролем.

М-да уж, это уже выглядело как ОКР. Ненормальное желание всё контролировать было скорее минусом, чем плюсом, но его можно было использовать во благо, вот только:

— А если запланированное не получается, то что вы чувствуете? — Девушка сама загнала меня в психотерапию. Она могла бы и не отвечать: если что-то шло не по плану, Настя винила в этом себя. Настя и не ответила, растерявшись от вопроса. — Есть ли что-то, что может помешать вашему переезду в Киев?

— Переезду? — Настя не сразу нашлась, что ответить. — Если честно, я не ожидала, что мою заявку вообще рассмотрят…

— Я вас понимаю. Но уже тринадцатого числа все должны быть в сборе, так что времени осталось совсем мало. Возможно даже, что выехать придётся сегодня же вечером.

Настя была шокирована, и я её понимала: вот только что она стояла за прилавком в аптеке, а уже вечером должна была выехать в Киев навстречу новой жизни. Странным образом я будто увидела себя со стороны: я чуть крутилась в кресле из стороны в сторону, но уже не нервно, а в предвкушении. Слишком соблазнительные интонации, улыбочка, даже прищур — в том, как я говорила с Настей, отчётливо проявлялось влияние Яна. Его школа.

— Да, так будет лучше, если вы сможете выехать сегодня же. Так вы согласны? — тут я уже откровенно торопила. Никаких «вам перезвонят» и «мы рассмотрим вашу кандидатуру». Решение принято. И никто не сможет меня переубедить. Эта девушка была мне нужна.

Настя колебалась несколько секунд, но я уже знала, что она согласится. И она согласилась.

— Вам позвонят в ближайшие часы и пришлют билет. Так что завтра мы с вами встретимся.

Макс был вне себя от ярости. Я позвонила ему, радостно сообщила, что уже нашла себе помощницу и хочу видеть её завтра же. Но это, почему-то не обрадовало его настолько, что он примчался ко мне в кабинет и истерично хлопнул дверью.

— Ты не будешь так делать! Никогда!

Его щеки были в тон волосам. Никогда ещё я не видела его таким злым, и это ему не шло: в светло-голубой рубашке, в лёгких джинсах, в белых кроссовках он казался совсем не страшным. Просто обычный парень. Возможно, мне не стоило его провоцировать, но я уже не могла остановиться: так и продолжала покачиваться в кресле и улыбаться.