Шотландский лев - Дрейк Шеннон - Страница 8

Что происходит? Она предложила ему чуть ли не станцевать голой на столе, а он не проявил ни малейшего интереса! Кристина почувствовала себя оскорбленной и униженной. Она была готова сделать все, что угодно, лишь бы не создалось впечатления, что она и ее люди не предприняли никаких действий против шотландцев, а стояли в стороне, наблюдая, как их обирают до нитки.

Тяжелая рука опустилась на ее плечо. Кристина взглянула на Лайама. Он казался рядом с ней гигантом. Безобразный шрам, полученный, очевидно, от удара мечом, пересекал его щеку.

– Он не понимает. Мне нужно… – попыталась было что-то объяснить Кристина.

– Это вы не понимаете, – решительно оборвал ее Лайам. – Вы возвращаетесь в свою комнату, миледи.

Кристина попробовала вырваться из его рук, но, осознав бесполезность своих попыток, расправила плечи и с высоко поднятой головой направилась в комнату. Войдя, она с силой хлопнула тяжелой деревянной дверью.

Кристина подошла к узкому окну. Глазам стало больно от яркого света, и она поморщилась. Мысли одна за другой пронеслись в голове. Нельзя сидеть сложа руки, надо действовать. Под окном находился выложенный кирпичом желоб, нависавший над первым этажом здания. Кристина вдруг вспомнила, когда последний раз вылезала из окна. Они тогда были детьми, и Стивен сказал, что мужчины должны быть ловкими и отважными, а женщинам позволительно быть трусихами.

Естественно, что после этих слов она полезла из окна вслед за братом.

Как давно это было. Тогда обоих поймали. Стивен признался, что это он подначил сестру. Она помнит, как брат стоял, вытянувшись в струну, и говорил, что виноват не меньше ее. Честность была главным достоинством Стивена, хотя именно она и привела к несчастью, которое с ними произошло. А еще ее брат бесстрашный и прямолинейный человек.

У Кристины было мало времени на раздумья.

Выскользнув из окна, она прыгнула и, пролетев несколько футов, ухватилась за желоб. Уцепившись обеими руками за выступ, она подождала несколько секунд и, собравшись с духом, прыгнула вниз на крышу. Оттуда скатилась, как учил ее Стивен, и оказалась на земле. Она приземлилась на полусогнутые ноги, а затем упала навзничь. Куры, бродившие с этой стороны дома, разлетелись в разные стороны с громким кудахтаньем, хлопая крыльями и поднимая тучи пыли.

Пыль осела Кристине на лицо, попала в глаза.

Тихо выругавшись, она поднялась на ноги, с грустью вспомнив о Лорен в свадебном платье. Если казнят Стивена, никакой свадьбы не будет, мелькнуло у нее в голове.

Обогнув дом, Кристина прижалась к стене и стала наблюдать за тем, что происходило возле конюшен. Ее охватил гнев, а руки невольно сжались в кулаки. По правде говоря, их было не так уж много, однако казалось, что ее дом неожиданно расцветился знаменами Брюса, короля шотландцев, и тартанами[1] клана, к которому принадлежал предводитель, притащивший сюда эту орду на горе ее людям. Стадо было собрано, и собаки, которые, казалось, работали на захватчиков, не позволяли скоту разбредаться, потому что с минуты на минуту стадо должно было тронуться в путь.

Некоторые уже были верхом, другие, видимо, умевшие считать, пересчитывали животных и что-то записывали. Из конюшен и с полей привели самых лучших лошадей, и Джейми Грэм, стоя в окружении своих людей, высказывал свои замечания относительно великолепной арабской кобылы.

Кристина хорошо знала о бешеном праве этого животного. Сейчас же казалось, что лошадь совсем обезумела.

Оторвавшись от стены, Кристина решительно пересекла двор, остановилась и, уперев руки в бока, сердито прокричала:

– Как вы смеете, несчастные варвары! Я не позволю ее забирать! Это моя лошадь!

Она прошла сквозь группу расступившихся перед ней мужчин, которые были явно удивлены, увидев ее здесь. Джейми, нахмурив брови, взглянул на Лайама:

– Я полагал, что ты проводил леди в ее комнату.

– Она и была в комнате, – ответил растерянный Лайам. – Я позабочусь о том, чтобы она вернулась туда немедленно.

Шотландец повернулся к Кристине, и по его виду она поняла, что на сей раз он намерен, взвалив ее себе на плечо, вернуть обратно в комнату и бросить там.

Но Лайам не успел схватить Кристину. Она проскочила под его протянутыми руками и бросилась прямиком к лошади. К ее лошади! Кобыла по кличке Кристал родилась у Кристины на глазах, она сама ее объезжала, она первая села на нее верхом.

Никто из мужчин даже не подумал остановить ее. Наверное, они еще не оправились от неожиданного появления хозяйки поместья. Кристина привычным и умелым движением быстро оседлала лошадь. Кобыла рванулась назад и легко вырвала уздечку из рук одного из шотландцев. Кристина наклонилась и тихо прошептала что-то лошади на ухо, потом легонько сдавила бока коленями. Лошадь нервно затанцевала на месте, затем встала на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами. Мужчины испуганно подались назад, опасаясь получить удар железной подковой по лицу. Путь оказался свободен, и Кристина направила лошадь вперед.

Лошади из Хэмстед-Хита были одними из лучших в мире, а Кристина ездила верхом дольше, чем ходила по земле. Она мчалась вперед во весь опор. Шотландцы, те, что сидели в седлах, бросились за ней. Доскакав до старой полуразрушенной стены, окружавшей деревню и большую часть усадьбы, Кристина птицей перелетела через нее. Но бежать ей некуда и своим побегом она ничего не добьется. Шотландцам нужна не она, а ее лошадь. Позади слышался громкий стук копыт. Погоня была уже совсем близко.

Оглянувшись, Кристина увидела, что ее догоняет Джеймс. Кристал была великолепной лошадью, но Грэм, похоже, сумел купить, украсть или выпросить для себя отличного коня. Конь был черный как ночь, с ложбинкой на морде, которая говорила о присутствии в нем арабских кровей, а его более значительные размеры и сильная мускулатура были результатом вдумчивого и осторожного скрещивания. Получился идеальный боевой конь, способный развивать огромную скорость и нести на себе вес всадника в доспехах и при оружии.

Кристина явно недооценила своего врага. Она мчалась вперед на бешеной скорости. Впереди показался небольшой, но густой лесок. Кристина попыталась заставить Кристал сбавить бег, но было уже поздно. Лошадь на полном скаку влетела в гущу леса. Волосы Кристины, взлохмаченные ветром, зацепились за ветку. Она вскрикнула от боли и упала на землю.

Глава 3

Стивен вдруг проснулся, словно его кто-то больно ударил. Открыв глаза, он окинул взглядом комнату. Да, это была комната. Не тюремная камера, не клетка и не холодное сырое подземелье где-нибудь под замком. Однако его положение сомнения не вызвало. Он был пленником и полностью зависел от настроений и прихотей беспринципного человека, который вел себя как мальчик, освободившийся от сдерживавшей его опеки родителей и воспитателей и пустившийся в самостоятельную жизнь, наделенный слишком большой властью и слишком большими деньгами.

Эдуард II, король Англии, тот еще болван, прости Господи! Он доведет до гибели Англию своими излишествами и глупостью.

Снова оглядев комнату, Стивен слегка удивился. Он был один, лежал на довольно мягкой постели – не на роскошной, конечно, но вполне приличной. Король был в таком гневе, что он не удивился бы, оказавшись где-нибудь в подземелье на голом каменном полу и в цепях. Скорее всего он находился не во внутренней части замка, а в башне, и не в Йорке, а, пожалуй, в Тизл-он-Даунзе, семейном владении Деклаберов. И его называли не пленником, а гостем. Гостем, которому не разрешалось уйти. Ему не позволили взять с собой слугу, а из комнаты он мог выходить только в том случае, если Эдуард или один из его старших чиновников пригласит его для обсуждения положения на севере страны – ситуации, сложившейся в отношениях с шотландцами.

Стивен встал и потянулся, чтобы размять мускулы.

Подойдя к небольшому столику с мраморной столешницей, на котором стояли кувшин с водой и тазик, он налил в него немного прохладной воды и ополоснул лицо. Потом увидел свое отражение в зеркале над столом: зеленые глаза, светлые волосы, худощавое лицо, бледное и немного осунувшееся после нескольких месяцев, проведенных в заточении. Он грустно улыбнулся своему отражению. С ним все в порядке, по крайней мере он находится в добром здравии, но его положение нельзя назвать завидным.