Рассвет любви - Дрейк Шеннон - Страница 34

— Это же безумие! — простонала она.

— Да… — Но его руки уже ласкали ее тело под рубашкой. Горячие губы Брендана вновь смяли ее рот. Голова его опустилась ниже, и вот уже обжигающий кончик его языка очертил контур груди, целуя и лаская нежные соски, успевшие превратиться в тугие бутоны и стыдливо алевшие сквозь тонкий шелк. Поцелуи Брендана становились все более жадными, язык дерзко терзал ее грудь. Она боялась закричать… Вдруг тончайшая ткань с треском разорвалась, и губы Брендана обожгли ее тело. Обезумев, Элинор рванулась к нему, словно расстаться с ним было для нее хуже смерти. Она вцепилась ему в плечи, и Брендан одним мощным толчком ворвался в нее, не обращая внимания на сдавленные стоны Элинор…

Когда он наконец откинулся в сторону, Элинор тихо опустила голову ему на грудь, как слепая, гладила его руками, старясь навсегда запечатлеть в памяти великолепное мужское тело со шрамами и с рельефно выступающими мускулами. Потом обхватила ладонями его лицо, прижалась к нему губами и целовала до тех пор, пока он не застонал. Она даже подумать ни о чем не успела, как мощные руки Брендана опрокинули ее на постель и он снова подмял ее под себя в неистовом порыве желания. Время, казалось, остановилось. Содрогнувшись в последний раз, Брендан хрипло зарычал и затих, устало уронив голову на подушку.

Они долго лежали молча.

— Ты скоро выйдешь замуж, — прошептал он.

— Да, — кивнула она. В комнате вновь наступило молчание. — Если я не сделаю этого, тебя убьют.

— Ну и что? Может, я хочу умереть…

— Я не позволю… я не хочу, чтобы ты умер!

Вдруг, резко отодвинувшись от нее, Брендан вскочил с постели. Элинор смотрела на него затуманенными глазами. Ей столько нужно было ему сказать!

— Брендан…

Но он уже одевался.

— Брендан, прошу тебя!

— Господь да благословит вас, миледи… и ваше супружество, — коротко бросил он.

И исчез за дверью.

Король Франции охотно согласился проявить великодушие, чему немало способствовала переданная ему внушительная часть захваченной пиратом Томасом де Лонгвилем добычи. Во внутреннем дворике громоздились бочонки с вином, съестные припасы, связки мечей и горы щитов.

Эрик кидал в повозку кули с зерном. Коллум пересчитывал их, а потом заносил все в перечень, который перешлют королю. Брендан нагнулся за очередным-кулем и застыл, когда в огромном кафедральном соборе зазвонили колокола.

Эрик выжидательно взглянул на замершего Брендана.

— Послушай, мы ведь еще не закончили.

— С чего это вдруг такой перезвон?

Эрик замялся, смущенно отвел глаза в сторону и, схватив очередной мешок с зерном, понес его к повозке. Ничего не понимающий Брендан последовал за ним. Марго, которая в двух шагах от них пересчитывала бочонки вина, вздохнув, подняла на них глаза.

— Почему бы тебе ему не сказать? Ведь он же знает о свадьбе!

Эрик покосился в ее сторону.

— Теперь уж точно знает.

Пожав плечами, Марго вернулась к своим бочонкам.

Взвалив мешок с зерном на плечи, Брендан швырнул его в повозку. Уоллес о чем-то беседовал с возницей.

Брендан направился к нему. Вслед за ним подошли и Эрик с Марго.

— Так свадьба сегодня? — сурово спросил он.

— Да. Леди Элинор венчается с графом де Лаквилем в соборе Парижской богоматери, — глядя ему в глаза, подтвердил Уоллес.

— И вы, конечно, знали об этом. И ничего не сказали.

— Мы были даже приглашены туда, — пояснил Уоллес и тяжело вздохнул. — Только я подумал, что ты вряд ли захочешь пойти.

— Напротив. Я должен быть там! — прорычал Брендан. До последней минуты он все-таки не верил, что эта свадьба состоится. Гнев, злость, обида смешались в его душе. Как она могла решиться на такое? Ему хотелось закричать… ударить ее. Как она могла?.. Предательница, шлюха… англичанка! Еще как смогла, с горечью подумал он. Ради груды замшелых камней и клочка земли согласилась выйти за старика, предать…

Предать… но кого? Человека, не имеющего ничего, кроме меча и призрачной мечты, ради которой он готов бросить все и ее.

Мечты.

Она никогда не лгала ему. Элинор знала, в чем состоит ее долг. Она станет женой де Лаквиля. И хозяйкой замка Клэрин в приграничных землях.

И конечно, будет вспоминать его в молитвах.

Что он мог ей предложить? Ничего. Ничего, кроме жизни, полной страха, отчаяния и тяжких лишений. Он с самого начала знал, что Элинор станет женой другого, а его мечты развеются как дым. Прервать свадьбу значило бы предать Уоллеса, друзей, весь свой клан… свою родину. Имеет ли он право пойти на это?

— Я хочу присутствовать на свадьбе, — пробормотал Брендан.

— Зачем? Что ты собираешься сделать?

— Я должен… увидеть. И покончить с этим, — тихо сказал Брендан.

Смерив его взглядом, Уоллес мрачно кивнул.

— Коллум! — позвал он. — Проследи за погрузкой!

— Ладно, Уильям, — кивнул тот, решив воздержаться от расспросов.

— Мы пойдем вместе, — сказал Уоллес, направившись к лошадям.

— Не очень-то мы подходяще одеты для свадьбы, — проворчал Эрик, окидывая взглядом кожаные штаны и простую шерстяную тунику. Уоллес с Бренданом были одеты так же просто.

— Ничего, — проворчал Уоллес, не останавливаясь. Брендан уже ждал их, сидя на лошади.

Внутри кафедральный собор отличался строгой красотой. Она уже была здесь прошлым вечером, когда приходила на исповедь, и он поразил ее своим великолепием, огромными размерами и какой-то гулкой тишиной. Элинор почувствовала, что в ее душе наконец воцарился покой. Ален простил ее, и, как бы она ни согрешила, Элинор почему-то была уверена, что и Господь не станет сурово судить ее. Она с самого начала знала, на что идет, теперь пришло время платить. Она должна исполнить свой долг, даже если то, что она сделала, будет считаться грехом в глазах Всевышнего. Она была готова к этому.

Но сейчас, идя к алтарю, Элинор почувствовала, как ощущение покоя и твердой решимости вдруг куда-то исчезло. На мгновение ее охватила паника, ей хотелось вырвать свою руку и бежать… бежать куда глаза глядят.

Нет. Она должна сдержать слово.

Собор вдруг словно ожил. От множества курившихся благовоний внутри стоял туман. Голоса монахов, заполнивших собор, казались ангельским пением.

В сердце Элинор на миг вспыхнула безумная надежда, что он придет… вихрем ворвется в собор, растолкает толпу… а потом подхватит ее на руки и они уедут…

Но куда, уныло подумала Элинор. Губы ее шевельнулись, но теперь она молилась не о себе, а о нем… молилась, чтобы он не приходил. Одно неосторожное слово, и Брендан будет мертв. А если он придет… если она просто будет знать, что он здесь, то как она сможет сказать «да»? И тогда Брендан все поймет…

Но Ален уверил ее, что шотландцы скорее всего уже на пути в Кале, где их ждут корабли, готовые отплыть в Шотландию.

Слава Всевышнему… он уже сделал первый шаг по дороге к своей проклятой родине, где его поджидает смерть…

Элинор споткнулась и чуть не упала. Громада собора, казалось, придавила ее к земле. У нее вдруг защипало глаза.

Если бы он оказался здесь… одно его слово… один взгляд…

Но Брендан вновь был в погоне за своей призрачной мечтой.

Они появились, когда свадебная церемония уже началась. Он успел увидеть, как Элинор рука об руку с королем подошла к алтарю. Как король передал ее человеку, который должен был стать ее мужем.

Нет, она этого не сделает! Она не может…

Если бы она обернулась… Если бы она увидела его…

Но Элинор не обернулась. Священник, склонившись к ней, начал произносить слова молитвы, и каждое из них падало ему на голову, как камень.

Огромный собор благоухал ладаном. Жених с невестой преклонили колени у алтаря. Снова зазвенели голоса, поющие хвалу Господу, и огромный неф зазвенел, как исполинский орган.

А Элинор, стоя рука об руку со своим престарелым графом, покорно склонила голову.

Священник произносил клятву, которая должна была навеки связать жениха и невесту. Казалось, этому не будет конца. И вдруг наступила тишина — новобрачные должны были произнести обет.