Приди, рассвет - Дрейк Шеннон - Страница 47

Он выпрямился и шагнул к ней. Если бы Меллиора успела, она отпрянула бы назад – настолько угрожающим показалось ей его движение. Он схватил ее за подбородок и приподнял его столь резко, что она едва не закричала. Нагнувшись к ней, он заговорил зловещим свистящим шепотом, напугав ее тем самым даже больше, чем если бы закричал на нее:

– Прошлое есть прошлое, миледи. Это то, что произошло с тобой до того, как я появился в твоей жизни. Я не намерен осуждать тебя за это. Временами я даже испытывал к тебе нечто похожее на сочувствие за твое стремление к свободе. Но если я заподозрю, что у тебя появился любовник, миледи, обещаю: он будет мертв не позже чем через час, а ты остаток жизни проведешь в одиночестве в каменной башне!

Меллиора стояла неподвижно, не в силах отвести глаз от его взгляда либо попытаться вырваться из тисков его руки. Вероятно, он сам почувствовал, с какой силой сжимает ей подбородок, и, отпустив его, отступил на шаг назад. Ей хотелось броситься на Уорика, расцарапать ему лицо, разорвать его в мелкие клочья. Она стиснула зубы и не разжимала до тех пор, пока не обуздала свой гнев.

– Ну что ж, – процедила она. – В таком случае я наслажусь независимостью, которую ты предоставил мне в эту минуту, мой лэрд и муж. И конечно же, сэр, я благодарна тебе за это. Как и за то, что ты отказался устраивать представление для пьяных гостей короля.

– За отказ от спектакля можешь меня не благодарить. Это объясняется вовсе не проявлением доброты к тебе. Просто я сам не хотел себя унижать, – раздраженно сказал Уорик. – А теперь иди и поспи. Мне нужно поскорее добраться до Голубого острова.

Меллиора много чего могла бы сказать. Она была в бешенстве от того, что он вел свою игру и считал ее лгуньей. Но что из того? Он получил, что хотел. Стал лэрдом Голубого острова. И у него будут его собственные дети. Но дети подождут, потому что он хочет быть уверен, что она не несет в своем чреве ребенка другого мужчины. Меллиора не могла понять, почему он убежден в том, что она имела связь с другим мужчиной, если она поклялась, что у нее не было любовника. Он не доверял ей. Это было совершенно очевидно. И очень больно. Вот с чего приходилось начинать новую жизнь.

Но это всего лишь отсрочка, сказала себе Меллиора. Однако эта мысль ее не утешила. Она чувствовала себя опустошенной. Да и Уорик тоже не выглядел в эту минуту слишком довольным и счастливым. Он был явно раздражен. Меллиора устремила на него ледяной взгляд, полная решимости не выказывать своей ярости.

И улыбнулась.

– Великолепно, м'лэрд. Ты развлекся и отомстил мне. Ты помучил меня, хотя с самого начала знал, чем закончится вечер. В результате ты устроил именно такой брак, какого я и хотела. От него не останется ничего, кроме названия.

Она повернулась и направилась к кровати, не утруждая себя тем, чтобы надеть ночную рубашку. Она была в ярости, испытывала какую-то непонятную обиду и была близка к тому, чтобы разрыдаться. Но теперь настал ее черед подразнить его, подействовать ему на нервы. Он таки кое-чему ее научил. Она медленно пересекла комнату, с независимым видом покачивая бедрами. Он не тронет ее. Сегодня не тронет.

Меллиора лежала на кровати в полной темноте, крепко закрыв глаза. Она закуталась в меховые покрывала, поскольку дрожала от холода. И притворялась спящей. Ведь ей следовало радоваться, чувствовать себя счастливой, ликовать и торжествовать.

Однако никакого счастья она не испытывала, скорее наоборот – чувствовала полную безнадежность. Ей пришла мысль, что было бы, если бы он лежал сейчас рядом с ней, она находилась бы в его объятиях, ощущая его силу, тепло, защиту. Сейчас же она чувствовала себя одинокой, озябшей и несчастной. Он не хотел жениться на ней. Он поступил так потому, что был человеком короля, и еще потому, что хотел заполучить Голубой остров, а с ним – власть и положение.

Меллиора почувствовала себя еще более несчастной, когда услышала, как Уорик вышел из дома и засвистел, подзывая Меркурия. Ей снова пришли на память ехидные слова Сары... Куда он сейчас отправляется, в чьей постели проведет ночь?

Убедившись, что Уорик ушел, Меллиора встала. Набросив меховое покрывало, она пошла в другую комнату. Отодвинув тяжелую штору, посмотрела в окно. В небе сияла луна. Меллиора убедилась, что она не одна среди леса. Добрый верный Ангус сидел возле старого дуба и стругал палку. Охранял ли он ее от возможной опасности, которая могла таиться в лесу, или же исполнял роль тюремщика, следящего за тем, чтобы она снова не сбежала?

Меллиора вернулась в спальню без всякой надежды на то, что ей удастся заснуть.

Сладостное забытье к ней не придет.

Она не спала и тогда, когда Уорик возвратился через несколько часов, хотя притворилась спящей.

Она слышала, как он отбросил меч, снял башмаки и тихонько подошел к ее кровати.

Меллиора не могла его видеть, но чувствовала, что он смотрит на нее. Ощущала откуда-то возникшее тепло в своем теле и даже ощущала вкус поцелуя, аромат и жар его тела.

Она едва не подпрыгнула, когда он дотронулся до нее, легонько проведя пальцами по волосам. Все же каким-то чудом она оставалась неподвижной, боясь даже дышать.

Уорик отвел локон от ее лица. И прикосновение было удивительно бережным и даже нежным. Ей захотелось еще глубже забиться под покрывало. Он смотрел на нее, а она не знала, что он в ней видит, и поэтому ей хотелось получше спрятать свое тело, свои мысли и душу.

Она сделала его своим врагом, и теперь поздно что-то менять. Он не доверяет ей, она не может доверять ему. Слишком много наговорила и наделала. Порой она и не хотела его обижать, но так уж получалось.

Что он в ней видит? Почему так долго смотрит на нее?

Наконец Уорик повернулся и вышел из спальни. Дверь за ним закрылась, и Меллиоре было слышно, как он возится в другой комнате. Наливает вино, пьет. Снова наливает...

Он остался в доме. А она все никак не могла заснуть.

В конце концов, Меллиора все-таки задремала, но почти сразу проснулась от пришедшей в голову мысли.

Уорик знал о ней много. Он видел ее в гневе, знал о ее строптивости и непокорности.

И он, конечно же, знал о том, что она хотела видеть своим мужем Эвана Маккинни. Кто-то сказал ему об этом. Меллиора постоянно думала о том, как горько и больно будет встретиться с Эваном после всего случившегося.

А сейчас... О Господи, что он сделает с Эваном?

Он угрожал убить любого при малейшем подозрении.

Меллиора вдруг почувствовала себя очень одинокой и напуганной.

Она пока не слишком хорошо знала Уорика. Однако при мысли о том, что вечер кончился бы гораздо лучше, если бы она заснула в его объятиях, испытывала странное волнение.

Часть II

ЛЭРД И ЛЕДИ

Глава 16

Будучи еще мальчиком, Уорик владел землей. Он получил наследство от матери; от отца ему тоже достались кое-какие владения. Это была добротная земля, хотя и слабо заселенная, да и замков на ней не было. Однако это не столь важно – ему нравился девственный покой родных владений. И вообще он горячо любил свой край и Шотландию в целом, ее холмы, долины, иззубренные утесы. Вместе с королем Уорик бывал в Англии; воевал и участвовал в пирах в Норвегии; путешествовал по Бретани, Нормандии; заезжал в Париж; принимал участие в боевых турнирах в Испанском и Германском королевствах. Одним словом, ему довелось повидать много интересного. Но он не видел ничего столь удивительного, как Голубой остров.

Они добирались сюда из Стерлинга неделю. Путешествие могло бы быть и более быстрым, но за ними следовали вьючные животные и повозки, нагруженные свадебными подарками и личными вещами Уорика. Их сопровождали десять слуг – восемь рослых парней и две горничные, а также десять вооруженных всадников, включая Ангуса. Джиллиан все время ехала рядом с Меллиорой. Уорик изображал постоянную занятость и старался держаться от жены подальше. В свою очередь, новобрачная была вежлива, холодна и держалась отчужденно. Он не мог придраться к ее поведению.